Происходящее с "Национальным движением" начинает напоминать сцену из "Спартака" с великолепным Кирком Дугласом, когда восставшие гладиаторы схватили двух римлян и заставили их биться на арене. И те, пыхтя, неумело размахивая мечами, под хохот толпы пытались нанести друг другу смертельный удар, забыв о чести и достоинстве римского гражданина, обо всем, что выходит за рамки первичных, звериных инстинктов и желания выжить любой ценой. А зрители нетерпеливо ждали, когда на бурый песок арены брызнут первые алые струи. Что поделать – ужасный век, ужасные сердца, и зрелища им под стать.
Клан Ахалая, долгие годы служивший Михаилу Саакашвили верой, правдой, равно как и неправдой, выдвинул тягчайшие обвинения против другого слуги государева – Вано Мерабишвили. Якобы он, лукавый, презлым заплатил за предобрейшее, сам захотел царствовать и всем владети, организовывал пытки в тюрьмах, дабы навредить благонравной семье Ахалая, и с той же целью устроил кровавую бойню в Лопотском ущелье. Чтобы не вдаваться в мотивы обличителей и в рассуждения о том, действительно ли у них есть маленькая тележка компромата, который они аж с 2007 года усердно записывали на цифровые носители, просто отметим, что виднейшие представители прежнего руководства вцепились друг в друга с бульдожьей яростью.
Кстати, о компромате: недавно глава МВД Ираклий Гарибашвили поведал телезрителям, что обнаружил в своем хозяйстве целый вагон этой мерзости, который готов незамедлительно уничтожить, но, увы, предшественники, покидая министерство, успели кое-что скопировать; вероятно, имелось в виду, что если нечто, дико скандальное невзначай попадет на YouTube, то Гарибашвили не будет иметь к утечке ни малейшего отношения. Формально это заявление не было призывом к плодотворному сотрудничеству с новой властью, но Лаврентию Палычу оно бы, безусловно, понравилось.
Некоторые компетентные источники утверждают, что вслед за Ахалая резать правду-матку тупым тесаком вскоре начнет бывший министр юстиции Зураб Адеишвили, покинувший Грузию после выборов: мол, на словах Фокс велел передать, что за всю честную компанию хомут волочь не желает и сдаст он их всех с чистой душой. Остается только гадать, что или, вернее, кто на самом деле стоит за горестной репликой Михаила Саакашвили об "отдельных крысах и предателях". Да ему и без этого нелегко, его собираются допросить в связи с целым рядом кровавых эпизодов, так ведь еще и обидеть норовят, например, публикуют документальные свидетельства того, что отец грузинской псевдодемократии оплачивал из средств службы Госохраны обучение своего отпрыска и на эти же деньги покупал бранзулетки приближенным особам. Вроде бы мелочь, а неприятно, очень стыдно и мучительно больно. Но самое опасное – это, безусловно, свидетельства соратников: тот, кто первым бросит камень, подаст пример остальным, и уже никто не остановит града камней, летящих в вождя, они еще и катапульты подтащат.
Бидзина Иванишвили во многом добился своего: бывшие правители начали прилюдно топить друг друга, а половина дискуссий о судьбах "Национального движения" густо сдобрена уголовно-процессуальными терминами, и иногда непонятно, о чем идет речь – о партии Михаила Саакашвили или о банде Мишки Япончика. Причем Иванишвили ненавязчиво намекает, что это только начало. Сложно сказать, чем именно насолил ему Саакашвили в прошлом, но за этой демонстративно неторопливой экзекуцией, помимо политических расчетов, возможно, стоит что-то очень личное, и новый грузинский руководитель, скорее всего, не остановится, пока не превратит оппонента в ничто.
19 апреля, ровно через 70 лет после того, как Альберт Хофман впервые попробовал нечаянно изобретенный им ЛСД и прокатился на велосипеде, "националы" провели митинг. После двух месяцев подготовки и тотальной мобилизации им не удалось вывести на проспект Руставели хотя бы 15 тысяч сторонников. Любая партия второго эшелона, затратив столько ресурсов, сочла бы этот результат неудовлетворительным. Но будем считать, что размер митинга не имеет значения. Главное, что риторика быстрого реванша была наконец-то отброшена, поскольку для него нет никаких предпосылок, и дальнейшая эксплуатация этой возбуждающей темы стала попросту бессмысленной. Если оставить в стороне лозунги и прочую беллетристику и попытаться вычленить суть, то мы, вероятно, придем к выводу, что теперь лидеры "националов" влекут партию к статусу "главной оппозиционной силы", но тут путь им преграждает большой знак вопроса.
Иванишвили, скорее всего, резко воспротивится формированию классической биполярной системы с грузинскими тори и вигами, демократами и республиканцами или, как красиво говорят в Уругвае, "Бланко" и "Колорадо". А слабеющие "националы", вероятно, не сумеют занять с боем и удержать эту позицию наперекор его желаниям. Интересно, что в выступлениях некоторых их лидеров можно было уловить прагматичный намек и на другую роль – ту, которую в условиях доминирования "Национального движения" исполняли христианские демократы – безопасная, комфортная оппозиция, расцвечивающая в парламенте серый однопартийный монолит.
Но Иванишвили, вероятно, откажется и от этого варианта. Недавно он обратился к другим оппозиционным партиям с просьбой активизироваться, поскольку считает, что "националы" не годятся на роль оппонентов, и высказался за усиление критики и плюрализм. Короче говоря, пусть расцветают сто цветов и соперничают сто школ, как призывал председатель Мао, а там недалеко и до внеочередных парламентских выборов. Повод для этого есть: предыдущие проводились в условиях давления на оппозицию, на что, кстати, указал в своем ежегодном отчете Госдепартамент США. Впрочем, новые выборы можно организовать и без дискуссии о демократичности предыдущих, просто активировав некоторые юридические механизмы. В новый парламент, судя по рейтингам, попадет гораздо меньше "националов", часть их мандатов получат другие оппозиционные партии, да и правящая коалиция, вероятно, распадется на три-четыре части, и вопрос о "главной оппозиционной силе" с неким особым статусом будет снят с повестки дня.
Сохранить единство, сплотить ряды, прекратить междоусобицу, отбиться от прокуроров, выдержать сильнейшее политическое давление, перестроиться из партии власти в нечто удобоваримое, выработать новую стратегию, зацепиться за статус "второй силы" и, что самое главное, совершить все эти геракловы подвиги одновременно "националам", скорее всего, не удастся. Слабым принято желать удачи, но стоит ли делать это, когда миссия невыполнима, как говаривал Том Круз в одноименной киноэпопее.
Клан Ахалая, долгие годы служивший Михаилу Саакашвили верой, правдой, равно как и неправдой, выдвинул тягчайшие обвинения против другого слуги государева – Вано Мерабишвили. Якобы он, лукавый, презлым заплатил за предобрейшее, сам захотел царствовать и всем владети, организовывал пытки в тюрьмах, дабы навредить благонравной семье Ахалая, и с той же целью устроил кровавую бойню в Лопотском ущелье. Чтобы не вдаваться в мотивы обличителей и в рассуждения о том, действительно ли у них есть маленькая тележка компромата, который они аж с 2007 года усердно записывали на цифровые носители, просто отметим, что виднейшие представители прежнего руководства вцепились друг в друга с бульдожьей яростью.
Кстати, о компромате: недавно глава МВД Ираклий Гарибашвили поведал телезрителям, что обнаружил в своем хозяйстве целый вагон этой мерзости, который готов незамедлительно уничтожить, но, увы, предшественники, покидая министерство, успели кое-что скопировать; вероятно, имелось в виду, что если нечто, дико скандальное невзначай попадет на YouTube, то Гарибашвили не будет иметь к утечке ни малейшего отношения. Формально это заявление не было призывом к плодотворному сотрудничеству с новой властью, но Лаврентию Палычу оно бы, безусловно, понравилось.
Некоторые компетентные источники утверждают, что вслед за Ахалая резать правду-матку тупым тесаком вскоре начнет бывший министр юстиции Зураб Адеишвили, покинувший Грузию после выборов: мол, на словах Фокс велел передать, что за всю честную компанию хомут волочь не желает и сдаст он их всех с чистой душой. Остается только гадать, что или, вернее, кто на самом деле стоит за горестной репликой Михаила Саакашвили об "отдельных крысах и предателях". Да ему и без этого нелегко, его собираются допросить в связи с целым рядом кровавых эпизодов, так ведь еще и обидеть норовят, например, публикуют документальные свидетельства того, что отец грузинской псевдодемократии оплачивал из средств службы Госохраны обучение своего отпрыска и на эти же деньги покупал бранзулетки приближенным особам. Вроде бы мелочь, а неприятно, очень стыдно и мучительно больно. Но самое опасное – это, безусловно, свидетельства соратников: тот, кто первым бросит камень, подаст пример остальным, и уже никто не остановит града камней, летящих в вождя, они еще и катапульты подтащат.
Бидзина Иванишвили во многом добился своего: бывшие правители начали прилюдно топить друг друга, а половина дискуссий о судьбах "Национального движения" густо сдобрена уголовно-процессуальными терминами, и иногда непонятно, о чем идет речь – о партии Михаила Саакашвили или о банде Мишки Япончика. Причем Иванишвили ненавязчиво намекает, что это только начало. Сложно сказать, чем именно насолил ему Саакашвили в прошлом, но за этой демонстративно неторопливой экзекуцией, помимо политических расчетов, возможно, стоит что-то очень личное, и новый грузинский руководитель, скорее всего, не остановится, пока не превратит оппонента в ничто.
19 апреля, ровно через 70 лет после того, как Альберт Хофман впервые попробовал нечаянно изобретенный им ЛСД и прокатился на велосипеде, "националы" провели митинг. После двух месяцев подготовки и тотальной мобилизации им не удалось вывести на проспект Руставели хотя бы 15 тысяч сторонников. Любая партия второго эшелона, затратив столько ресурсов, сочла бы этот результат неудовлетворительным. Но будем считать, что размер митинга не имеет значения. Главное, что риторика быстрого реванша была наконец-то отброшена, поскольку для него нет никаких предпосылок, и дальнейшая эксплуатация этой возбуждающей темы стала попросту бессмысленной. Если оставить в стороне лозунги и прочую беллетристику и попытаться вычленить суть, то мы, вероятно, придем к выводу, что теперь лидеры "националов" влекут партию к статусу "главной оппозиционной силы", но тут путь им преграждает большой знак вопроса.
Иванишвили, скорее всего, резко воспротивится формированию классической биполярной системы с грузинскими тори и вигами, демократами и республиканцами или, как красиво говорят в Уругвае, "Бланко" и "Колорадо". А слабеющие "националы", вероятно, не сумеют занять с боем и удержать эту позицию наперекор его желаниям. Интересно, что в выступлениях некоторых их лидеров можно было уловить прагматичный намек и на другую роль – ту, которую в условиях доминирования "Национального движения" исполняли христианские демократы – безопасная, комфортная оппозиция, расцвечивающая в парламенте серый однопартийный монолит.
Но Иванишвили, вероятно, откажется и от этого варианта. Недавно он обратился к другим оппозиционным партиям с просьбой активизироваться, поскольку считает, что "националы" не годятся на роль оппонентов, и высказался за усиление критики и плюрализм. Короче говоря, пусть расцветают сто цветов и соперничают сто школ, как призывал председатель Мао, а там недалеко и до внеочередных парламентских выборов. Повод для этого есть: предыдущие проводились в условиях давления на оппозицию, на что, кстати, указал в своем ежегодном отчете Госдепартамент США. Впрочем, новые выборы можно организовать и без дискуссии о демократичности предыдущих, просто активировав некоторые юридические механизмы. В новый парламент, судя по рейтингам, попадет гораздо меньше "националов", часть их мандатов получат другие оппозиционные партии, да и правящая коалиция, вероятно, распадется на три-четыре части, и вопрос о "главной оппозиционной силе" с неким особым статусом будет снят с повестки дня.
Сохранить единство, сплотить ряды, прекратить междоусобицу, отбиться от прокуроров, выдержать сильнейшее политическое давление, перестроиться из партии власти в нечто удобоваримое, выработать новую стратегию, зацепиться за статус "второй силы" и, что самое главное, совершить все эти геракловы подвиги одновременно "националам", скорее всего, не удастся. Слабым принято желать удачи, но стоит ли делать это, когда миссия невыполнима, как говаривал Том Круз в одноименной киноэпопее.
