Можно увидеть Неаполь и умереть, а можно увидеть Стамбул и свалиться с велосипеда. Находясь с рабочим визитом в Турции, Михаил Саакашвили решил прокатиться с ветерком, после чего цитата из "Бриллиантовой руки": "Упал, закрытый перелом, потерял сознание, очнулся – гипс" стала в Грузии сверхактуальной. Некоторые почему-то добавляли: "Цигель, цигель, ай-лю-лю!", несмотря на то, что ничего хотя бы отдаленно похожего на "ай-лю-лю" в отчетах о происшествии не упоминалось.
Что поделать – бывает. Теория и практика вероятности не исключает того, что глава государства сверзится с велосипеда, попадет под трамвай или будет покусан бешеным кроликом. Говорить было бы не о чем, если бы не реакция на этот инцидент в Грузии. Социальные сети накрыл девятый вал издевательских комментариев, насмешек, сетований по поводу того, что честь державы втоптана в грязь турецкой мостовой, и было очень сложно отыскать хотя бы проблеск сочувствия к человеку, который в тот момент, скорее всего, испытывал адскую боль. Ненависть была настолько густой, что ее можно было резать ножом, рискуя сломать его. Грубо говоря, лежачего Саакашвили били. У Гамсахурдиа и Шеварднадзе было множество врагов, но так о них мало кто отзывался. Тогда было хоть какое-то уважение если не к личности, то к должности, на худой конец, к самим словам "президент и главнокомандующий", плещущим на ветру штандартам и незримой, но вязкой ауре власти, а сегодня не только рейтинг Саакашвили, но и авторитет президентства лежит где-то там внизу, в пыли, рядом со сломанным велосипедом. Возможно, этот финал логичен, но он, безусловно, ужасен.
Можно долго выяснять, как Михаил Николаевич дошел до жизни такой, и когда началось падение – после кошмарных выборов 2008-го или после войны, или немного раньше, но, возможно, следует оставить прошлое в покое и поговорить о тех политиках, которые могут вскоре занять президентский пост. На первый взгляд изменения, внесенные в Конституцию, превратили президента в почетного нотариуса, но, по мнению Венецианской комиссии, в его руках останутся весьма весомые полномочия и он теоретически может войти в жесткий клинч с правительством и наломать дров. Вместе с тем неистребимая тяга к харизматичным вождям и богатейшие национальные традиции в области превращения всенародных избранников в окрысившихся диктаторов создают определенную угрозу, и Бидзина Иванишвили это учитывает.
Вероятность того, что на президентских выборах победит именно его фаворит, высока, как Эльбрус, поставленный на Эверест. Великолепный рейтинг, кажущийся неисчерпаемым кредит доверия и слабость конкурентов позволяют "Грузинской мечте" выставить на выборы хоть Винни-Пуха и одержать убедительную победу. Но для того чтобы избежать проблем в долгосрочной перспективе, Иванишвили, скорее всего, попытается подобрать кандидата, свободного от самодержавных амбиций, спор о достоинствах и недостатках которого не доведет коалицию и ее избирателей до раскола. Он, вероятно, озаботится и тем, чтобы будущий президент был в меру миловиден и обходителен. И чтобы он не брал на себя лишнего, да и вообще не брал лишнего, ну и, само собой разумеется, не пытался бы изображать Александра Македонского, врубившегося в гущу индийских слонов верхом на велосипеде. Где ж найти такого умного и красивого? Коалиция под видом утечек запускает в СМИ то одну, то другую фамилию и внимательно наблюдает за реакцией избирателей.
Несмотря на то что Иванишвили грубо осадил Ираклия Аласания, когда тот робко завел разговор о себе, любимом, в президентском кресле, министр обороны все еще сохраняет эфемерный шанс стать кандидатом коалиции. Но маловероятно, что премьер-министр сочтет его бьющие через край амбиции безобидными в стратегической перспективе. Недавно в СМИ была вброшена идея о выдвижении бывшей главы МИДа Саломе Зурабишвили. Ее ценный дипломатический опыт, безусловно, пригодился бы, но во внутригрузинских политических разборках она подчас проявляла повышенную конфликтность, которую при желании можно выдать за принципиальность. Ее выдвижение может вызвать серьезную напряженность в правящей коалиции. На роль марионетки, к слову, она никак не подходит.
Конституционалист Вахтанг Хмаладзе – единственный, кого Бидзина Иванишвили назвал желательным кандидатом, – мог бы стать идеальной фигурой консенсуса. Его никто не подозревает в стремлении к единовластию, его компетентность и умение находить компромиссы никем не ставится под сомнение. Но он не харизматичен, не театрален и вместе с тем является членом Республиканской партии, которая крайне непопулярна среди избирателей-консерваторов и националистов. Политолог Армаз Ахвледиани, который не далее как вчера был назначен политическим секретарем "Грузинской мечты", – видимых минусов вроде как нет, наполеоновских планов за пазухой – тоже, но он давно, аж десять лет назад, выпал из поля зрения телеаудитории и нуждается в неотложной раскрутке. Это темная лошадка, которая, возможно, будет использована, если кандидаты первого эшелона и стоящие за ними силы взаимно заблокируют друг друга. Пару раз пресса упомянула поэта Давида Маградзе, который популярен, но мало что понимает в политике. Маловероятно, чтобы он стал кандидатом коалиции, это произойдет лишь в том случае, если возникнет острая необходимость выдвинуть на авансцену харизматика, который в принципе неспособен повести собственную политическую игру. Но не факт, что это будет именно Маградзе.
Вероятно, следует упомянуть и таинственного миллионщика Левана Васадзе. Официально он никак не связан с Иванишвили и его "Мечтой" и не занимается политикой. Но Земля Грузинская полнится слухами о его скором восшествии на политический Олимп, где он якобы воссядет одесную Иванишвили. Его имидж отполирован до зеркального блеска, и некоторые разгоряченные избиратели видят в нем чуть ли не идеального грузина. Но есть один нюанс: Васадзе ассоциируется с российским влиянием, и если он выйдет на авансцену сейчас, то электорат может расколоться по линии внешнеполитической ориентации с непредсказуемыми последствиями. Васадзе, безусловно, вступит в игру, но, вероятно, несколько позже.
Разумеется, коалиция может выдвинуть кандидата, который ни разу не был упомянут в процессе предвыборных гаданий. Но это не отменит основного принципа – новый президент будет призван укреплять систему, которую выстраивает Иванишвили. В выборах, конечно же, будут участвовать "националы" Шалва Нателашвили и Нино Бурджанадзе, и это будет круто, но, вероятно, следует сразу же отметить, что их шансы на победу примерно равны шансам тбилисского "Динамо" выиграть Лигу чемпионов: да, мы будем переживать за динамовцев, но не следует требовать от них невозможного.
Так ли важно, кто пройдет по красной дорожке? Главное, станет ли он президентом для всей Грузии или только для одной, отдельно взятой партии, что уже было и кончилось очень плохо. Будет ли он укреплять демократию, служить и защищать, объединять, а не разделять? Удастся ли ему, а, может, и ей, наполнить новым содержанием втоптанные сегодня в грязь, но гордые, как римские орлы, слова "президент и главнокомандующий"? Если общество подсобит, все может получиться, и тогда мы не только дадим новому президенту орден, но и разрешим в свободное время кататься на велосипеде, разумеется, в специально отведенных местах и под присмотром взрослых.
Что поделать – бывает. Теория и практика вероятности не исключает того, что глава государства сверзится с велосипеда, попадет под трамвай или будет покусан бешеным кроликом. Говорить было бы не о чем, если бы не реакция на этот инцидент в Грузии. Социальные сети накрыл девятый вал издевательских комментариев, насмешек, сетований по поводу того, что честь державы втоптана в грязь турецкой мостовой, и было очень сложно отыскать хотя бы проблеск сочувствия к человеку, который в тот момент, скорее всего, испытывал адскую боль. Ненависть была настолько густой, что ее можно было резать ножом, рискуя сломать его. Грубо говоря, лежачего Саакашвили били. У Гамсахурдиа и Шеварднадзе было множество врагов, но так о них мало кто отзывался. Тогда было хоть какое-то уважение если не к личности, то к должности, на худой конец, к самим словам "президент и главнокомандующий", плещущим на ветру штандартам и незримой, но вязкой ауре власти, а сегодня не только рейтинг Саакашвили, но и авторитет президентства лежит где-то там внизу, в пыли, рядом со сломанным велосипедом. Возможно, этот финал логичен, но он, безусловно, ужасен.
Можно долго выяснять, как Михаил Николаевич дошел до жизни такой, и когда началось падение – после кошмарных выборов 2008-го или после войны, или немного раньше, но, возможно, следует оставить прошлое в покое и поговорить о тех политиках, которые могут вскоре занять президентский пост. На первый взгляд изменения, внесенные в Конституцию, превратили президента в почетного нотариуса, но, по мнению Венецианской комиссии, в его руках останутся весьма весомые полномочия и он теоретически может войти в жесткий клинч с правительством и наломать дров. Вместе с тем неистребимая тяга к харизматичным вождям и богатейшие национальные традиции в области превращения всенародных избранников в окрысившихся диктаторов создают определенную угрозу, и Бидзина Иванишвили это учитывает.
Вероятность того, что на президентских выборах победит именно его фаворит, высока, как Эльбрус, поставленный на Эверест. Великолепный рейтинг, кажущийся неисчерпаемым кредит доверия и слабость конкурентов позволяют "Грузинской мечте" выставить на выборы хоть Винни-Пуха и одержать убедительную победу. Но для того чтобы избежать проблем в долгосрочной перспективе, Иванишвили, скорее всего, попытается подобрать кандидата, свободного от самодержавных амбиций, спор о достоинствах и недостатках которого не доведет коалицию и ее избирателей до раскола. Он, вероятно, озаботится и тем, чтобы будущий президент был в меру миловиден и обходителен. И чтобы он не брал на себя лишнего, да и вообще не брал лишнего, ну и, само собой разумеется, не пытался бы изображать Александра Македонского, врубившегося в гущу индийских слонов верхом на велосипеде. Где ж найти такого умного и красивого? Коалиция под видом утечек запускает в СМИ то одну, то другую фамилию и внимательно наблюдает за реакцией избирателей.
Несмотря на то что Иванишвили грубо осадил Ираклия Аласания, когда тот робко завел разговор о себе, любимом, в президентском кресле, министр обороны все еще сохраняет эфемерный шанс стать кандидатом коалиции. Но маловероятно, что премьер-министр сочтет его бьющие через край амбиции безобидными в стратегической перспективе. Недавно в СМИ была вброшена идея о выдвижении бывшей главы МИДа Саломе Зурабишвили. Ее ценный дипломатический опыт, безусловно, пригодился бы, но во внутригрузинских политических разборках она подчас проявляла повышенную конфликтность, которую при желании можно выдать за принципиальность. Ее выдвижение может вызвать серьезную напряженность в правящей коалиции. На роль марионетки, к слову, она никак не подходит.
Конституционалист Вахтанг Хмаладзе – единственный, кого Бидзина Иванишвили назвал желательным кандидатом, – мог бы стать идеальной фигурой консенсуса. Его никто не подозревает в стремлении к единовластию, его компетентность и умение находить компромиссы никем не ставится под сомнение. Но он не харизматичен, не театрален и вместе с тем является членом Республиканской партии, которая крайне непопулярна среди избирателей-консерваторов и националистов. Политолог Армаз Ахвледиани, который не далее как вчера был назначен политическим секретарем "Грузинской мечты", – видимых минусов вроде как нет, наполеоновских планов за пазухой – тоже, но он давно, аж десять лет назад, выпал из поля зрения телеаудитории и нуждается в неотложной раскрутке. Это темная лошадка, которая, возможно, будет использована, если кандидаты первого эшелона и стоящие за ними силы взаимно заблокируют друг друга. Пару раз пресса упомянула поэта Давида Маградзе, который популярен, но мало что понимает в политике. Маловероятно, чтобы он стал кандидатом коалиции, это произойдет лишь в том случае, если возникнет острая необходимость выдвинуть на авансцену харизматика, который в принципе неспособен повести собственную политическую игру. Но не факт, что это будет именно Маградзе.
Вероятно, следует упомянуть и таинственного миллионщика Левана Васадзе. Официально он никак не связан с Иванишвили и его "Мечтой" и не занимается политикой. Но Земля Грузинская полнится слухами о его скором восшествии на политический Олимп, где он якобы воссядет одесную Иванишвили. Его имидж отполирован до зеркального блеска, и некоторые разгоряченные избиратели видят в нем чуть ли не идеального грузина. Но есть один нюанс: Васадзе ассоциируется с российским влиянием, и если он выйдет на авансцену сейчас, то электорат может расколоться по линии внешнеполитической ориентации с непредсказуемыми последствиями. Васадзе, безусловно, вступит в игру, но, вероятно, несколько позже.
Разумеется, коалиция может выдвинуть кандидата, который ни разу не был упомянут в процессе предвыборных гаданий. Но это не отменит основного принципа – новый президент будет призван укреплять систему, которую выстраивает Иванишвили. В выборах, конечно же, будут участвовать "националы" Шалва Нателашвили и Нино Бурджанадзе, и это будет круто, но, вероятно, следует сразу же отметить, что их шансы на победу примерно равны шансам тбилисского "Динамо" выиграть Лигу чемпионов: да, мы будем переживать за динамовцев, но не следует требовать от них невозможного.
Так ли важно, кто пройдет по красной дорожке? Главное, станет ли он президентом для всей Грузии или только для одной, отдельно взятой партии, что уже было и кончилось очень плохо. Будет ли он укреплять демократию, служить и защищать, объединять, а не разделять? Удастся ли ему, а, может, и ей, наполнить новым содержанием втоптанные сегодня в грязь, но гордые, как римские орлы, слова "президент и главнокомандующий"? Если общество подсобит, все может получиться, и тогда мы не только дадим новому президенту орден, но и разрешим в свободное время кататься на велосипеде, разумеется, в специально отведенных местах и под присмотром взрослых.
