ВАШИНГТОН---Не успели затихнуть споры по поводу инициативы Рамзана Кадырова относительно ограничений на международные вояжи для высокопоставленных чиновников, а также грозненского пожара, как Чечня снова оказалась в центре информационного внимания. Глава Чеченской Республики и президент Российского футбольного союза достигли договоренности о проведении финала Кубка России в Грозном. Какую политическую нагрузку несет в себе предстоящий праздник большого спорта?
Спортивные соревнования современности невозможно рассматривать лишь сквозь призму статистики медалей, голов, рекордных килограммов и секунд. Большой спорт уже не первый год тесно связан с большой политикой. Присутствие президентов, премьер-министров и лидеров оппозиционных партий на различных турнирах (в особенности на ответственных финалах) уже давно стало столь же неотъемлемой частью большого спорта, как зажжение олимпийского огня или процедура награждения победителей. Спортивные события помогают легитимации тех или иных политических процессов.
Предстоящие зимние игры в Сочи в 2014 году и футбольный мундиаль 2018 года во многом являются личными проектами Владимира Путина, призванными продемонстрировать успехи России по преодолению тяжелого наследия "лихих девяностых" и ее возвращение в высшую лигу мировой политики. И не важно, в какой мере эта картинка соответствует действительности. Ее активно тиражируют, и политические ставки на играх не менее высоки, чем выгоды от бизнеса вокруг олимпийских объектов.
Российский футбол, конечно же, не идет ни в какое сравнение с зимней Олимпиадой или мировым футбольным первенством. Однако этот спорт традиционно любим болельщиками России, а кубковые турниры, как правило, полны неожиданностями и сюрпризами, которых в регулярном чемпионате случается намного меньше. В 2013 году на право проведения финального матча претендовали Грозный, Воронеж и Москва. Предоставление права на проведение игры российской столице стало бы новым проявлением бюрократического консерватизма. Многие эксперты и политики справедливо жалуются на то, что в стране слишком много привязок к главному городу, а для успешного развития страна нуждается в диверсификации. И чем больше будет поводов для различных культурных и спортивных событий вне стольного града, тем больше возможностей для хотя бы ограниченного административными рамками процесса инфраструктурного развития за пределами Садового кольца. В этом плане выбор Грозного можно было бы только приветствовать. Ведь когда-то основатель современного олимпийского движения барон Пьер де Кубертен патетически заявлял: "О, спорт, Ты – мир!" Демонстрация того, что в Чечне на смену войнам и конфликтам приходят культура и спорт, – позитивный для государства факт.
Однако дьявол, как известно, кроется в деталях. Во-первых, демонстрация позитива хороша только тогда, когда она не ограничивается пиаровским форматом. Или, скажем осторожнее, не только им. В нашем же случае картинка уже давно вытеснила содержательное понимание процессов, происходящих в республике. Речь, прежде всего, о "цене вопроса", то есть об издержках процесса интеграции Чечни, которая фактически свелась к интеграции республиканской бюрократии в общероссийский административно-бюрократический рынок. Для главы республики это крайне удобно. Он может позволять себе экзотические инициативы, вроде той, что была озвучена им в недавней статье в "Известиях", а сам в то же время совершать вояжи в те страны, где его с радостью готовы принимать. Не особо отчитываясь перед чиновниками со Смоленской площади.
Во-вторых, для сомнений в правильности выбора Грозного есть и собственно футбольные поводы. Так, недавно глава Чечни оскандалился в связи с инцидентом на матче между грозненским "Тереком" и казанским "Рубином". Он не просто в ходе игры нелестно отозвался об арбитре встречи по стадионному громкоговорителю, но и после этого посредством сети "Instagram" открыто заявил: "Да, это был я, Рамзан Кадыров, глава Чеченской Республики. У меня на это были веские причины". Однако футбол футболом, но судя по другим действиям республиканского руководителя, для него (кстати, дипломированного юриста) уважение к формальному праву не является политическим приоритетом. Ведь если у тебя есть "веские причины" и претензии к кому бы то ни было, нужно не бравировать своим высоким статусом и "крутизной", а реализовывать их в положенном законом порядке. Иначе такой подход в конкретном случае выглядит как оскорбление болельщиков, а реакция РФС как потворство оригинальным способам доведения своего мнения до общественности. Ведь какой урок вынесет из всей этой "футбольной истории" рядовой обыватель? Думаю, что очень простой. У кого глотка сильнее и кулаки мощнее, тот и успешен, а право, суды – это для слабаков. В общем, социал-дарвинистские установки снова показывают свою всепобеждающую силу. И, увы, не только в футболе.
Спортивные соревнования современности невозможно рассматривать лишь сквозь призму статистики медалей, голов, рекордных килограммов и секунд. Большой спорт уже не первый год тесно связан с большой политикой. Присутствие президентов, премьер-министров и лидеров оппозиционных партий на различных турнирах (в особенности на ответственных финалах) уже давно стало столь же неотъемлемой частью большого спорта, как зажжение олимпийского огня или процедура награждения победителей. Спортивные события помогают легитимации тех или иных политических процессов.
Предстоящие зимние игры в Сочи в 2014 году и футбольный мундиаль 2018 года во многом являются личными проектами Владимира Путина, призванными продемонстрировать успехи России по преодолению тяжелого наследия "лихих девяностых" и ее возвращение в высшую лигу мировой политики. И не важно, в какой мере эта картинка соответствует действительности. Ее активно тиражируют, и политические ставки на играх не менее высоки, чем выгоды от бизнеса вокруг олимпийских объектов.
Российский футбол, конечно же, не идет ни в какое сравнение с зимней Олимпиадой или мировым футбольным первенством. Однако этот спорт традиционно любим болельщиками России, а кубковые турниры, как правило, полны неожиданностями и сюрпризами, которых в регулярном чемпионате случается намного меньше. В 2013 году на право проведения финального матча претендовали Грозный, Воронеж и Москва. Предоставление права на проведение игры российской столице стало бы новым проявлением бюрократического консерватизма. Многие эксперты и политики справедливо жалуются на то, что в стране слишком много привязок к главному городу, а для успешного развития страна нуждается в диверсификации. И чем больше будет поводов для различных культурных и спортивных событий вне стольного града, тем больше возможностей для хотя бы ограниченного административными рамками процесса инфраструктурного развития за пределами Садового кольца. В этом плане выбор Грозного можно было бы только приветствовать. Ведь когда-то основатель современного олимпийского движения барон Пьер де Кубертен патетически заявлял: "О, спорт, Ты – мир!" Демонстрация того, что в Чечне на смену войнам и конфликтам приходят культура и спорт, – позитивный для государства факт.
Однако дьявол, как известно, кроется в деталях. Во-первых, демонстрация позитива хороша только тогда, когда она не ограничивается пиаровским форматом. Или, скажем осторожнее, не только им. В нашем же случае картинка уже давно вытеснила содержательное понимание процессов, происходящих в республике. Речь, прежде всего, о "цене вопроса", то есть об издержках процесса интеграции Чечни, которая фактически свелась к интеграции республиканской бюрократии в общероссийский административно-бюрократический рынок. Для главы республики это крайне удобно. Он может позволять себе экзотические инициативы, вроде той, что была озвучена им в недавней статье в "Известиях", а сам в то же время совершать вояжи в те страны, где его с радостью готовы принимать. Не особо отчитываясь перед чиновниками со Смоленской площади.
Во-вторых, для сомнений в правильности выбора Грозного есть и собственно футбольные поводы. Так, недавно глава Чечни оскандалился в связи с инцидентом на матче между грозненским "Тереком" и казанским "Рубином". Он не просто в ходе игры нелестно отозвался об арбитре встречи по стадионному громкоговорителю, но и после этого посредством сети "Instagram" открыто заявил: "Да, это был я, Рамзан Кадыров, глава Чеченской Республики. У меня на это были веские причины". Однако футбол футболом, но судя по другим действиям республиканского руководителя, для него (кстати, дипломированного юриста) уважение к формальному праву не является политическим приоритетом. Ведь если у тебя есть "веские причины" и претензии к кому бы то ни было, нужно не бравировать своим высоким статусом и "крутизной", а реализовывать их в положенном законом порядке. Иначе такой подход в конкретном случае выглядит как оскорбление болельщиков, а реакция РФС как потворство оригинальным способам доведения своего мнения до общественности. Ведь какой урок вынесет из всей этой "футбольной истории" рядовой обыватель? Думаю, что очень простой. У кого глотка сильнее и кулаки мощнее, тот и успешен, а право, суды – это для слабаков. В общем, социал-дарвинистские установки снова показывают свою всепобеждающую силу. И, увы, не только в футболе.
