ВАШИНГТОН---Премьер-министр России Дмитрий Медведев публично заявил о возможности для нормализации отношений с Грузией, а также диалога с новым правительством страны. Что означают эти слова главы российского правительства? Являются ли они дежурной фразой, или можно предполагать, что за этим последуют определенные действия?
После того как правительство Грузии оказалось в руках коалиции «Грузинская мечта», из Тбилиси прозвучало немало сигналов о готовности к нормализации отношений с Москвой. Среди них и учреждение поста специального представителя по России, и заявления о готовности к разблокированию железнодорожного сообщения через Абхазию. Однако реакция официальных российских представителей на все эти сигналы до последнего времени была довольно вялой.
В интервью известному изданию «Коммерсант» 29 ноября Дмитрий Медведев, второй человек в российской властной иерархии, решил дать некий обобщенный ответ на новые веяния из Тбилиси, хотя при внимательном рассмотрении многие инициативы грузинского правительства являются хорошо забытыми или нереализованными старыми идеями. Как бы то ни было, а некоторая ревизия внешнеполитических подходов президента Саакашвили налицо. Устами Медведева Москва попыталась на нее отреагировать.
Впрочем, Америк российский премьер не открыл. «Я как-то сказал, что я единственно с кем не готов сидеть за одним столом, это Михаил Саакашвили», - заявил глава правительства России. Что ж, этим курсом Москва следует, начиная с 2008 года, противопоставляя президента Грузии «богатым культурным и гуманитарным связям между народами». Однако в ноябрьском интервью появился важный нюанс, на который стоило бы обратить внимание. Если раньше Москва не называла того, с кем ее представители могли бы взяться за диалог, то Медведев, пусть и расплывчато, но обозначил возможного адресата. Речь, конечно же, о Бидзине Иванишвили, которого российский премьер идентифицировал как человека из «нового поколения политиков». При этом Москва не спешит форсировать начало диалога с Тбилиси. Обозначены некоторые предварительные условия. В дипломатически корректной форме это определено, как «реальные действия». Таким образом, Кремль подтверждает: сигналы из Грузии услышаны, приняты к сведению и, в принципе, одобрены. Но требуется большая ясность в конкретной политике.
Что конкретно имел в виду российский премьер? От Медведева мы не узнали, означает ли это, что Тбилиси нужно переориентироваться с НАТО и европейской интеграции на иные приоритеты, такие как Евразийский Союз. Такая постановка вопроса теоретически, конечно, возможна. Но практически выглядит почти невыполнимой, ибо предложение Москвы не может перекрыть то, что сегодня предлагает для Грузии Запад. Почему - отдельный вопрос, но реалии таковы. Тем паче, что Медведевым было четко и недвусмысленно сказано про необходимость для Грузии учитывать «новые геополитические реалии и решения о признании Абхазии и Южной Осетии». Следовательно, решение Москвы от 26 августа 2008 года определяется как «красная линия», за которую Россия отступать не намерена. В остальном Кремль готов к диалогу, то есть к ограниченной нормализации, поскольку на сегодняшний день (плохо это или хорошо - отдельный вопрос) ни один грузинский политик, даже маргинал, не готов публично учесть «новые реалии» и согласиться на признание национальной независимости Абхазии и Южной Осетии. В то же самое время понимание пагубности лобовой конфронтации с северным соседом в грузинском политическом сообществе также присутствует. А значит, потенциальная возможность хотя бы для начала разговора существует.
Между тем определение «красной линии» - это не только сигнал от Медведева (и, конечно же, Владимира Путина, ибо без него премьерская самодеятельность представляется маловероятной) к Иванишвили. Это - месседж для Вашингтона, где на днях с первым визитом в качестве нового главы МИДа Грузии побывала Майя Панджикидзе. В ходе общения с американскими дипломатами новому правительству Грузии было рекомендовано не идти тем путем, которым пошла Украина после прихода к власти Виктора Януковича. Но помимо укрепления личной власти украинского лидера Вашингтон волнует меньшая активность Киева в сравнении с президентским сроком Виктора Ющенко по продвижению в сторону НАТО. От Грузии США и их союзники ждут большей последовательности. В свою очередь Москва, демонстрируя свою готовность к выстраиванию прагматических отношений с Тбилиси, дает понять, что этот курс не будет сопровождаться односторонними уступками и отказом от тех решений, которые российские власти считают для себя важными. Но ведь и грузинская сторона не давала клятвенных заверений о возможности принципиального пересмотра своих приоритетов. В любом случае Москва сигнал уловила и отправила свой ответ в грузинскую сторону. Следовательно, некая дипломатическая игра пошла. Осторожная, без претензий на оригинальность и новизну, но дающая возможность со временем перейти от формата «Чапая» к шашкам.
После того как правительство Грузии оказалось в руках коалиции «Грузинская мечта», из Тбилиси прозвучало немало сигналов о готовности к нормализации отношений с Москвой. Среди них и учреждение поста специального представителя по России, и заявления о готовности к разблокированию железнодорожного сообщения через Абхазию. Однако реакция официальных российских представителей на все эти сигналы до последнего времени была довольно вялой.
В интервью известному изданию «Коммерсант» 29 ноября Дмитрий Медведев, второй человек в российской властной иерархии, решил дать некий обобщенный ответ на новые веяния из Тбилиси, хотя при внимательном рассмотрении многие инициативы грузинского правительства являются хорошо забытыми или нереализованными старыми идеями. Как бы то ни было, а некоторая ревизия внешнеполитических подходов президента Саакашвили налицо. Устами Медведева Москва попыталась на нее отреагировать.
Впрочем, Америк российский премьер не открыл. «Я как-то сказал, что я единственно с кем не готов сидеть за одним столом, это Михаил Саакашвили», - заявил глава правительства России. Что ж, этим курсом Москва следует, начиная с 2008 года, противопоставляя президента Грузии «богатым культурным и гуманитарным связям между народами». Однако в ноябрьском интервью появился важный нюанс, на который стоило бы обратить внимание. Если раньше Москва не называла того, с кем ее представители могли бы взяться за диалог, то Медведев, пусть и расплывчато, но обозначил возможного адресата. Речь, конечно же, о Бидзине Иванишвили, которого российский премьер идентифицировал как человека из «нового поколения политиков». При этом Москва не спешит форсировать начало диалога с Тбилиси. Обозначены некоторые предварительные условия. В дипломатически корректной форме это определено, как «реальные действия». Таким образом, Кремль подтверждает: сигналы из Грузии услышаны, приняты к сведению и, в принципе, одобрены. Но требуется большая ясность в конкретной политике.
Что конкретно имел в виду российский премьер? От Медведева мы не узнали, означает ли это, что Тбилиси нужно переориентироваться с НАТО и европейской интеграции на иные приоритеты, такие как Евразийский Союз. Такая постановка вопроса теоретически, конечно, возможна. Но практически выглядит почти невыполнимой, ибо предложение Москвы не может перекрыть то, что сегодня предлагает для Грузии Запад. Почему - отдельный вопрос, но реалии таковы. Тем паче, что Медведевым было четко и недвусмысленно сказано про необходимость для Грузии учитывать «новые геополитические реалии и решения о признании Абхазии и Южной Осетии». Следовательно, решение Москвы от 26 августа 2008 года определяется как «красная линия», за которую Россия отступать не намерена. В остальном Кремль готов к диалогу, то есть к ограниченной нормализации, поскольку на сегодняшний день (плохо это или хорошо - отдельный вопрос) ни один грузинский политик, даже маргинал, не готов публично учесть «новые реалии» и согласиться на признание национальной независимости Абхазии и Южной Осетии. В то же самое время понимание пагубности лобовой конфронтации с северным соседом в грузинском политическом сообществе также присутствует. А значит, потенциальная возможность хотя бы для начала разговора существует.
Между тем определение «красной линии» - это не только сигнал от Медведева (и, конечно же, Владимира Путина, ибо без него премьерская самодеятельность представляется маловероятной) к Иванишвили. Это - месседж для Вашингтона, где на днях с первым визитом в качестве нового главы МИДа Грузии побывала Майя Панджикидзе. В ходе общения с американскими дипломатами новому правительству Грузии было рекомендовано не идти тем путем, которым пошла Украина после прихода к власти Виктора Януковича. Но помимо укрепления личной власти украинского лидера Вашингтон волнует меньшая активность Киева в сравнении с президентским сроком Виктора Ющенко по продвижению в сторону НАТО. От Грузии США и их союзники ждут большей последовательности. В свою очередь Москва, демонстрируя свою готовность к выстраиванию прагматических отношений с Тбилиси, дает понять, что этот курс не будет сопровождаться односторонними уступками и отказом от тех решений, которые российские власти считают для себя важными. Но ведь и грузинская сторона не давала клятвенных заверений о возможности принципиального пересмотра своих приоритетов. В любом случае Москва сигнал уловила и отправила свой ответ в грузинскую сторону. Следовательно, некая дипломатическая игра пошла. Осторожная, без претензий на оригинальность и новизну, но дающая возможность со временем перейти от формата «Чапая» к шашкам.
