Во Всероссийском музее декоративно-прикладного искусства открылась выставка, посвященная традиционному индонезийскому театру. Все его разновидности возникли много веков назад. Сейчас они признаны национальным достоянием этого островного государства.
Часть экспонатов привезли из Индонезии. Другие предоставлены московским Музеем Востока и музеем Театра кукол имени Сергея Образцова.
Для российского посетителя вся выставка – это сплошная экзотика. Объемные куклы и куклы теневого театра, а также изображения на служившем задником гигантском свитке для европейского глаза кажутся больше похожими на инопланетян. У главных героев невероятно длинные и грациозно изогнутые шеи. Носы тоже длинные, птичьи, а подбородки крошечные. Более того, мера условности такова, что при профильном изображении рот может быть нарисован так, как будто мы видим лицо в фас. Много позже такой прием аукнется у Пикассо.
Однажды пестрый, весь в завитках орнаментов индонезийский театр оказал мощное воздействие на русский театр кукол, который, правда, позаимствовал не внешнюю сторону, а приемы. Оказалось, что невероятно длинные, прикрепленные к тонким тросточкам руки таких кукол хороши для романтичного распахнутого жеста. Первым это подметил Сергей Образцов. А до него другие российские кукольники вдохновились теневым театром Индонезии, для которого изготавливаются уже другие, плоские куклы.
Директор Музея декоративно-прикладного искусства Александр Сысоенко сообщает, что основной экспонат выставки – это шестидесятиметровое полотно с иллюстрациями путешествия юного принца Андакена-Пенурата-Панджи в поисках пропавшей принцессы Секар Таджи:
– Это очень впечатляющее зрелище. В последовательных картинах, как в современном комиксе, разворачивается древнее яванское сказание. Такие длинные картины предназначались для спектаклей театра под названием "ваянг бебер". Два многометровых свитка перекручены, один переходит в другой. При протягивании зрители видели своеобразное кино. На фоне такого рода картин актерами в масках разыгрывались сцены, а специальный, отдельно сидящий человек вел повествование.
Наверняка у посетителей нашего музея будут трудности в восприятии всего этого. В силу естественных причин мы не являемся даже бытовыми знатоками индонезийской культуры, и все же, я уверен, что многие будут заворожены такой необычной и редкой выставкой.
Часть экспонатов привезли из Индонезии. Другие предоставлены московским Музеем Востока и музеем Театра кукол имени Сергея Образцова.
Для российского посетителя вся выставка – это сплошная экзотика. Объемные куклы и куклы теневого театра, а также изображения на служившем задником гигантском свитке для европейского глаза кажутся больше похожими на инопланетян. У главных героев невероятно длинные и грациозно изогнутые шеи. Носы тоже длинные, птичьи, а подбородки крошечные. Более того, мера условности такова, что при профильном изображении рот может быть нарисован так, как будто мы видим лицо в фас. Много позже такой прием аукнется у Пикассо.
Однажды пестрый, весь в завитках орнаментов индонезийский театр оказал мощное воздействие на русский театр кукол, который, правда, позаимствовал не внешнюю сторону, а приемы. Оказалось, что невероятно длинные, прикрепленные к тонким тросточкам руки таких кукол хороши для романтичного распахнутого жеста. Первым это подметил Сергей Образцов. А до него другие российские кукольники вдохновились теневым театром Индонезии, для которого изготавливаются уже другие, плоские куклы.
Директор Музея декоративно-прикладного искусства Александр Сысоенко сообщает, что основной экспонат выставки – это шестидесятиметровое полотно с иллюстрациями путешествия юного принца Андакена-Пенурата-Панджи в поисках пропавшей принцессы Секар Таджи:
– Это очень впечатляющее зрелище. В последовательных картинах, как в современном комиксе, разворачивается древнее яванское сказание. Такие длинные картины предназначались для спектаклей театра под названием "ваянг бебер". Два многометровых свитка перекручены, один переходит в другой. При протягивании зрители видели своеобразное кино. На фоне такого рода картин актерами в масках разыгрывались сцены, а специальный, отдельно сидящий человек вел повествование.
Наверняка у посетителей нашего музея будут трудности в восприятии всего этого. В силу естественных причин мы не являемся даже бытовыми знатоками индонезийской культуры, и все же, я уверен, что многие будут заворожены такой необычной и редкой выставкой.
