ВАШИНГТОН---19 июня в Грозном прошло заседание комиссии российского правительства по социально-экономическому развитию Северо-Кавказского федерального округа. В нем принял участие премьер-министр РФ Дмитрий Медведев. Лейтмотивом его выступления стал призыв активно развивать туристический бизнес на Кавказе. Пафос главы федерального правительства поддержали влиятельные чиновники и депутаты, среди которых президентский полпред Александр Хлопонин и руководитель Чечни Рамзан Кадыров. Но насколько адекватна «туристическая альтернатива»? И что скрывается за демонстративным оптимизмом высокопоставленных управленцев?
Северокавказский туризм не впервые обсуждается с высоких российских трибун. Однако в столь концентрированном виде данная тема еще не подавалась. Ранее туристические перспективы рассматривались в более широких контекстах социального и экономического развития проблемного региона. В июне же 2012 года практически все заседание правительственной комиссии свелось к продвижению планов строительства гостиниц, горнолыжных трасс и прочих объектов культурного отдыха трудящихся. При наблюдении за ходом дискуссии невольно хотелось вспомнить старый «царистский миф» о том, что высоким правителям ничего не рассказывают про реальное положение дел в стране. Ибо, судя по тем сводкам, которые каждый день приходят из северокавказских республик, туризм (при всем уважении к данной сфере) не является приоритетом региональной повестки дня. Как минимум здесь есть немало более острых сюжетов. К трескучему и бьющему мимо цели пиару на Северном Кавказе ответственным российским руководителям не привыкать. Традиции за последние два десятилетия здесь сложились богатые. Однако можно ли свести не вполне адекватные идеи руководства страны к одним лишь пиаровским соображениям?
Думается, что все несколько сложнее, чем простое желание противопоставить «злопыхателям» благостные картинки потенциального туристического благополучия. Проблема неадекватности коренится, прежде всего, в нежелании и власти, и общества глубоко вникать в суть северокавказских проблем. Сегодня споры о регионе ведутся в основном вокруг дилеммы «кормить или не кормить Кавказ». Между тем сама постановка такого вопроса выглядит крайним упрощенчеством. В списке регионов - получателей федеральной помощи на первых местах не северокавказские республики, а Якутия и Бурятия. Объем же всех трансфертов из федерального бюджета республикам Северного Кавказа и Калмыкии составляет около половины расходов бюджета города Москвы на одну только транспортную программу в 2012 году. При этом главная проблема - не количество денег (при желании объемы финансирования можно увеличить или урезать), а эффективность их «освоения». И здесь вся проблема упирается в качество властных и управленческих институтов, которые должны этим заниматься. Не будет их - борьба с коррупцией, социальным неблагополучием и экономическими проблемами неизбежно будет вырождаться в очередную громкую, но безрезультатную кампанию. То же самое произойдет и с туристическим «раем», на строительство которого уже «подбиваются сметы».
Но чтобы избежать этого, необходимо перестать противопоставлять два подхода к региону. Один мы можем условно назвать «генеральским», при котором и экономика, и социальная сфера, и управление являются политикой, притом с «чрезвычайным» оттенком. Другой подход представляется как экономический, в котором создание «кластеров», продвижение «проектов» и выделение финансирования как будто бы вырываются из общего контекста (политического, культурного, социального). По мнению, условно говоря, «экономистов», реализация успешного бизнес-плана (или серии бизнес-планов) способна изменить ситуацию без коренного преобразования управленческих практик, институтов, вопросов безопасности. Однако строительство «северокавказского парадиза» на подобной основе выглядит утопией, ибо бизнес в отрыве от политики не ходит. И без снижения террористических и коррупционных рисков никакое инвестирование (кроме бюджетной кормушки) попросту не состоится. Одними же финансовыми вливаниями не достичь ни проблемы легитимности власти, ни восприятия местным населением России как своей родной страны. С их помощью можно решить (да и то тактически, а не стратегически) проблему лояльности республиканской власти. Но ведь с этим, похоже, и сегодня нет особых проблем. Проблема в том, что некачественное и архаичное управление не в состоянии обеспечивать интеграцию Северного Кавказа в общероссийские процессы. Следовательно, проблема модернизации институтов управления должна быть поставлена в повестку дня, как можно быстрее. Иначе все разговоры о туристических перспективах еще долго будут напоминать дискуссии о коммунизме в 1980 году или об отдельной жилплощади для каждого советского гражданина к 2000 году.
Северокавказский туризм не впервые обсуждается с высоких российских трибун. Однако в столь концентрированном виде данная тема еще не подавалась. Ранее туристические перспективы рассматривались в более широких контекстах социального и экономического развития проблемного региона. В июне же 2012 года практически все заседание правительственной комиссии свелось к продвижению планов строительства гостиниц, горнолыжных трасс и прочих объектов культурного отдыха трудящихся. При наблюдении за ходом дискуссии невольно хотелось вспомнить старый «царистский миф» о том, что высоким правителям ничего не рассказывают про реальное положение дел в стране. Ибо, судя по тем сводкам, которые каждый день приходят из северокавказских республик, туризм (при всем уважении к данной сфере) не является приоритетом региональной повестки дня. Как минимум здесь есть немало более острых сюжетов. К трескучему и бьющему мимо цели пиару на Северном Кавказе ответственным российским руководителям не привыкать. Традиции за последние два десятилетия здесь сложились богатые. Однако можно ли свести не вполне адекватные идеи руководства страны к одним лишь пиаровским соображениям?
Думается, что все несколько сложнее, чем простое желание противопоставить «злопыхателям» благостные картинки потенциального туристического благополучия. Проблема неадекватности коренится, прежде всего, в нежелании и власти, и общества глубоко вникать в суть северокавказских проблем. Сегодня споры о регионе ведутся в основном вокруг дилеммы «кормить или не кормить Кавказ». Между тем сама постановка такого вопроса выглядит крайним упрощенчеством. В списке регионов - получателей федеральной помощи на первых местах не северокавказские республики, а Якутия и Бурятия. Объем же всех трансфертов из федерального бюджета республикам Северного Кавказа и Калмыкии составляет около половины расходов бюджета города Москвы на одну только транспортную программу в 2012 году. При этом главная проблема - не количество денег (при желании объемы финансирования можно увеличить или урезать), а эффективность их «освоения». И здесь вся проблема упирается в качество властных и управленческих институтов, которые должны этим заниматься. Не будет их - борьба с коррупцией, социальным неблагополучием и экономическими проблемами неизбежно будет вырождаться в очередную громкую, но безрезультатную кампанию. То же самое произойдет и с туристическим «раем», на строительство которого уже «подбиваются сметы».
Но чтобы избежать этого, необходимо перестать противопоставлять два подхода к региону. Один мы можем условно назвать «генеральским», при котором и экономика, и социальная сфера, и управление являются политикой, притом с «чрезвычайным» оттенком. Другой подход представляется как экономический, в котором создание «кластеров», продвижение «проектов» и выделение финансирования как будто бы вырываются из общего контекста (политического, культурного, социального). По мнению, условно говоря, «экономистов», реализация успешного бизнес-плана (или серии бизнес-планов) способна изменить ситуацию без коренного преобразования управленческих практик, институтов, вопросов безопасности. Однако строительство «северокавказского парадиза» на подобной основе выглядит утопией, ибо бизнес в отрыве от политики не ходит. И без снижения террористических и коррупционных рисков никакое инвестирование (кроме бюджетной кормушки) попросту не состоится. Одними же финансовыми вливаниями не достичь ни проблемы легитимности власти, ни восприятия местным населением России как своей родной страны. С их помощью можно решить (да и то тактически, а не стратегически) проблему лояльности республиканской власти. Но ведь с этим, похоже, и сегодня нет особых проблем. Проблема в том, что некачественное и архаичное управление не в состоянии обеспечивать интеграцию Северного Кавказа в общероссийские процессы. Следовательно, проблема модернизации институтов управления должна быть поставлена в повестку дня, как можно быстрее. Иначе все разговоры о туристических перспективах еще долго будут напоминать дискуссии о коммунизме в 1980 году или об отдельной жилплощади для каждого советского гражданина к 2000 году.
