ВАШИНГТОН---В Южной Осетии сформировано новое правительство. В составе кабинета появилось немало вчерашних оппозиционеров, включая Аллу Джиоеву. Можно ли говорить о том, что эпоха Эдуарда Кокойты закончилась? И означает ли это решительный поворот в российской политике по отношению к непризнанной республике?
Еще в начале этого года югоосетинское правительство с вице-премьером Аллой Джиоевой, руководителем аппарата Анатолием Баранкевичем, государственным советником по «социалке» Родионом Сиукаевым выглядело бы, скорее, как ненаучная фантастика. Наверное, любого прогнозиста, кто рискнул бы выступить публично с такой версией республиканского кабинета, подвергли бы осмеянию, если не остракизму. Однако в конце мая 2012 года это - реальность. О чем она свидетельствует? Какие общественно-политические тенденции отражает?
Во-первых, майская реальность не родилась сама по себе. И не только благодаря победе на повторных президентских выборах Леонида Тибилова, который стремится к созданию своей управленческой команды. И уж тем более не потому, что Москва дала «зеленый свет» подобному радикальному обновлению югоосетинской власти, хотя, признаться, было бы отрадно, если бы Кремль научился бы извлекать уроки из собственных провалов и ошибок. Эта реальность стала следствием широкого общественного запроса на перемены. С ним пытались бороться с помощью административного ресурса, судебных инстанций и откровенных наездов. Но это оказалось непродуктивно. Можно было не допустить неугодных кандидатов к выборам. И даже отменить их итоги. Но отменить недовольство неэффективной и коррумпированной властью, пытавшейся приватизировать республику, не в состоянии ни один мастер административных игр. И это, пожалуй, главный урок от югоосетинских событий последних месяцев.
Во-вторых, последняя история показала, что новый президент Южной Осетии – политик, склонный к прагматическим решениям. Леонид Тибилов никак не походил на революционера и сторонника «великих потрясений». Но, оказавшись участником выборной гонки, он быстро понял, что без привлечения в команду представителей оппозиции республиканская власть будет неполной. А значит и нелегитимной. Сегодня новый президент стремится к укреплению власти. Ведь укрепление - это вовсе не значит раздувание чиновничьих штатов и усиление полицейских структур. Это - отказ от приватизации власти и упрочение легитимности. Никто не даст гарантии того, что благие начинания Тибилова не переродятся в свою противоположность. Смена лиц - еще не смена вех. Но хотя бы само намерение уйти от политики Кокойты, при которой главным субъектом был «товарищ начальник», присутствует. А это уже само по себе неплохо.
В-третьих, Москва, похоже, хотя и не вняла своим же абхазским ошибкам 2004-2005 годов, на югоосетинских провалах пытается учиться. Ведь зависимость Цхинвали от Кремля большая, чем у той же Абхазии. И без одобрения Владимира Путина (которое, скорее всего, было получено в ходе недавней встречи в Сочи) Леониду Тибилову было бы трудно решиться на свою «кадровую революцию». Ведь еще недавно само имя Аллы Джиоевой действовало на кремлевских чиновников, как красная тряпка на быка. Теперь Кремль смягчился. Принял не только ее, но и строптивца Баранкевича и даже руководителя джиоевского избирательного штаба. Остается надеяться, что в российской внутренней политике новый старый президент РФ будет действовать более мудро и прагматично. Хотя бы в силу следования политическим инстинктам. Хотелось бы, чтобы для понимания этого не пришлось бы повторять югоосетинскую историю 2011-2012 годов в общероссийском масштабе со всеми возможными поправками и издержками.
Еще в начале этого года югоосетинское правительство с вице-премьером Аллой Джиоевой, руководителем аппарата Анатолием Баранкевичем, государственным советником по «социалке» Родионом Сиукаевым выглядело бы, скорее, как ненаучная фантастика. Наверное, любого прогнозиста, кто рискнул бы выступить публично с такой версией республиканского кабинета, подвергли бы осмеянию, если не остракизму. Однако в конце мая 2012 года это - реальность. О чем она свидетельствует? Какие общественно-политические тенденции отражает?
Во-первых, майская реальность не родилась сама по себе. И не только благодаря победе на повторных президентских выборах Леонида Тибилова, который стремится к созданию своей управленческой команды. И уж тем более не потому, что Москва дала «зеленый свет» подобному радикальному обновлению югоосетинской власти, хотя, признаться, было бы отрадно, если бы Кремль научился бы извлекать уроки из собственных провалов и ошибок. Эта реальность стала следствием широкого общественного запроса на перемены. С ним пытались бороться с помощью административного ресурса, судебных инстанций и откровенных наездов. Но это оказалось непродуктивно. Можно было не допустить неугодных кандидатов к выборам. И даже отменить их итоги. Но отменить недовольство неэффективной и коррумпированной властью, пытавшейся приватизировать республику, не в состоянии ни один мастер административных игр. И это, пожалуй, главный урок от югоосетинских событий последних месяцев.
Во-вторых, последняя история показала, что новый президент Южной Осетии – политик, склонный к прагматическим решениям. Леонид Тибилов никак не походил на революционера и сторонника «великих потрясений». Но, оказавшись участником выборной гонки, он быстро понял, что без привлечения в команду представителей оппозиции республиканская власть будет неполной. А значит и нелегитимной. Сегодня новый президент стремится к укреплению власти. Ведь укрепление - это вовсе не значит раздувание чиновничьих штатов и усиление полицейских структур. Это - отказ от приватизации власти и упрочение легитимности. Никто не даст гарантии того, что благие начинания Тибилова не переродятся в свою противоположность. Смена лиц - еще не смена вех. Но хотя бы само намерение уйти от политики Кокойты, при которой главным субъектом был «товарищ начальник», присутствует. А это уже само по себе неплохо.
В-третьих, Москва, похоже, хотя и не вняла своим же абхазским ошибкам 2004-2005 годов, на югоосетинских провалах пытается учиться. Ведь зависимость Цхинвали от Кремля большая, чем у той же Абхазии. И без одобрения Владимира Путина (которое, скорее всего, было получено в ходе недавней встречи в Сочи) Леониду Тибилову было бы трудно решиться на свою «кадровую революцию». Ведь еще недавно само имя Аллы Джиоевой действовало на кремлевских чиновников, как красная тряпка на быка. Теперь Кремль смягчился. Принял не только ее, но и строптивца Баранкевича и даже руководителя джиоевского избирательного штаба. Остается надеяться, что в российской внутренней политике новый старый президент РФ будет действовать более мудро и прагматично. Хотя бы в силу следования политическим инстинктам. Хотелось бы, чтобы для понимания этого не пришлось бы повторять югоосетинскую историю 2011-2012 годов в общероссийском масштабе со всеми возможными поправками и издержками.
