ВЗГЛЯД ИЗ ВАШИНГТОНА---12 марта влиятельный американский сенатор Ричард Лугар выступил с законодательной инициативой, рассчитанной на ускорение интеграции в НАТО нескольких балканских государств и Грузии. Его проект предполагает выработку «дорожной карты», позволяющей приблизить очередную волну расширения Альянса. Насколько инициатива известного американского политика способна оказать влияние на отношения в треугольнике Вашингтон - Тбилиси - Москва? На этот вопрос отвечает политолог Сергей Маркедонов.
Предложение сенатора-республиканца от штата Индиана, на первый взгляд, не открывает ничего нового. Принципиальное решение о вступлении Грузии в Североатлантический альянс было принято еще четыре года назад во время Бухарестского саммита НАТО. Конечно, ни в то время, ни после никто не называл точных сроков, когда такой прием может произойти. Не определялась и последовательность шагов на этом направлении, не говоря уже о том, что, согласно Уставу организации, страна, не разрешившая конфликты с соседями, а также сепаратистские проблемы, не может пополнить ряды Альянса. Однако все эти нюансы не отменяют главного: «грузинский приоритет» для НАТО в целом и для США в частности сохраняется. Смена хозяина Белого дома на это никак не повлияла. И вряд ли повлияет впредь. Стоило бы также обратить внимание на то, что нынешний инициатор законопроекта Ричард Лугар принадлежит к числу республиканцев-прагматиков. В свое время он весьма активно сотрудничал в формате Сената с действующим президентом Бараком Обамой. Таким образом, есть основания полагать, что предложение сенатора от Индианы, да еще в канун натовского саммита в Чикаго, намеченного на май нынешнего года, имеет определенные шансы на успех.
Почему же инициатива Лугара именно сегодня вызывает повышенный интерес? Для этого есть несколько причин. США семимильными шагами движутся к президентским выборам. И действующую администрацию ее оппоненты весьма жестко критикуют за неоправданные уступки России. Добавим к этому тот факт, что Чикаго, крупнейший город штата Иллинойс, совсем не чужой для Обамы. В свое время он преподавал здесь конституционное право, а затем, став политиком, представлял Иллинойс в верхней палате американского Конгресса. И в канун президентских выборов политическое значение форума Североатлантического альянса повышается в разы. Действующему президенту США предоставляется хорошая возможность показать, что он готов к продвижению стратегических американских интересов по всему миру, включая и постсоветское пространство. И если Штаты только готовятся к выбору, то в России президентская кампания уже завершилась. И ее результаты, мягко говоря, вызвали противоречивые оценки за рубежом. Да, Белый дом и Госдеп в политически корректной манере признали победу Владимира Путина. Но такую корректность не слишком одобряют влиятельные оппоненты Обамы, политики, публицисты, лидеры неправительственных и лоббистских организаций. В этой связи Грузия превращается в некую площадку для демонстрации несговорчивости и неуступчивости аппетитам Кремля. Конечно же, большое значение имеет и поведение самой Грузии. Официальный Тбилиси проводит весьма активную информационную политику, продвигая свой интерес, а участие грузинских военных в операции в Афганистане - аргумент, от которого трудно отмахнуться даже умеренным политикам-реалистам в Вашингтоне, заинтересованным в развитии конструктивных отношений с Россией. Нельзя забывать и о влиянии других внешнеполитических контекстов российско-американских отношений, будь то Иран с Сирией или размещение элементов противоракетной обороны США в Европе. Любой из этих сюжетов может либо актуализировать «грузинский вопрос», либо, напротив, отодвинуть его на второй или третий план.
И все же, сегодня преждевременно говорить о том, что Грузия получит в Чикаго все то, на что так надеется сегодня. И дело здесь даже не в жесткой позиции Москвы, которая может как-то помешать ее приему в ряды НАТО. Ведь что бы Кремль ни говорил накануне Бухарестского саммита четырехлетней давности, готовность видеть Грузию среди членов Альянса была тогда продекларирована. Намного важнее, с нашей точки зрения, американские внешнеполитические соображения. Ведь как бы Вашингтон ни спорил с Москвой, а впереди завершение афганской операции, в которой помощь России может оказаться как нельзя кстати. «Иранская проблема», в которой у Кремля роль «доброго следователя» также требует кооперации двух стран. Все это заставляет Вашингтон быть сдержаннее и разделять риторику и «реальную политику». И принятие одной или двух «дорожных карт» в этом смысле еще не будет означать полного и окончательного приема Грузии в НАТО. США трудно будет игнорировать и мнение своих европейских партнеров, в особенности Германии и Франции (двух самых устойчивых стран еврозоны), которые не готовы бросить свои ресурсы на решение российско-грузинских проблем и приобрести себе посредством грузинского вступления в Альянс противника в лице России. Без мнения же европейских партнеров одного рвения сенатора Лугара или его сторонников в Сенате будет недостаточно. Поэтому не исключено, что в Чикаго в определенной мере может повториться бухарестская история. Все соответствующие заявления и коммюнике будут приняты, но реального присоединения Грузии к НАТО не произойдет.
Предложение сенатора-республиканца от штата Индиана, на первый взгляд, не открывает ничего нового. Принципиальное решение о вступлении Грузии в Североатлантический альянс было принято еще четыре года назад во время Бухарестского саммита НАТО. Конечно, ни в то время, ни после никто не называл точных сроков, когда такой прием может произойти. Не определялась и последовательность шагов на этом направлении, не говоря уже о том, что, согласно Уставу организации, страна, не разрешившая конфликты с соседями, а также сепаратистские проблемы, не может пополнить ряды Альянса. Однако все эти нюансы не отменяют главного: «грузинский приоритет» для НАТО в целом и для США в частности сохраняется. Смена хозяина Белого дома на это никак не повлияла. И вряд ли повлияет впредь. Стоило бы также обратить внимание на то, что нынешний инициатор законопроекта Ричард Лугар принадлежит к числу республиканцев-прагматиков. В свое время он весьма активно сотрудничал в формате Сената с действующим президентом Бараком Обамой. Таким образом, есть основания полагать, что предложение сенатора от Индианы, да еще в канун натовского саммита в Чикаго, намеченного на май нынешнего года, имеет определенные шансы на успех.
Почему же инициатива Лугара именно сегодня вызывает повышенный интерес? Для этого есть несколько причин. США семимильными шагами движутся к президентским выборам. И действующую администрацию ее оппоненты весьма жестко критикуют за неоправданные уступки России. Добавим к этому тот факт, что Чикаго, крупнейший город штата Иллинойс, совсем не чужой для Обамы. В свое время он преподавал здесь конституционное право, а затем, став политиком, представлял Иллинойс в верхней палате американского Конгресса. И в канун президентских выборов политическое значение форума Североатлантического альянса повышается в разы. Действующему президенту США предоставляется хорошая возможность показать, что он готов к продвижению стратегических американских интересов по всему миру, включая и постсоветское пространство. И если Штаты только готовятся к выбору, то в России президентская кампания уже завершилась. И ее результаты, мягко говоря, вызвали противоречивые оценки за рубежом. Да, Белый дом и Госдеп в политически корректной манере признали победу Владимира Путина. Но такую корректность не слишком одобряют влиятельные оппоненты Обамы, политики, публицисты, лидеры неправительственных и лоббистских организаций. В этой связи Грузия превращается в некую площадку для демонстрации несговорчивости и неуступчивости аппетитам Кремля. Конечно же, большое значение имеет и поведение самой Грузии. Официальный Тбилиси проводит весьма активную информационную политику, продвигая свой интерес, а участие грузинских военных в операции в Афганистане - аргумент, от которого трудно отмахнуться даже умеренным политикам-реалистам в Вашингтоне, заинтересованным в развитии конструктивных отношений с Россией. Нельзя забывать и о влиянии других внешнеполитических контекстов российско-американских отношений, будь то Иран с Сирией или размещение элементов противоракетной обороны США в Европе. Любой из этих сюжетов может либо актуализировать «грузинский вопрос», либо, напротив, отодвинуть его на второй или третий план.
И все же, сегодня преждевременно говорить о том, что Грузия получит в Чикаго все то, на что так надеется сегодня. И дело здесь даже не в жесткой позиции Москвы, которая может как-то помешать ее приему в ряды НАТО. Ведь что бы Кремль ни говорил накануне Бухарестского саммита четырехлетней давности, готовность видеть Грузию среди членов Альянса была тогда продекларирована. Намного важнее, с нашей точки зрения, американские внешнеполитические соображения. Ведь как бы Вашингтон ни спорил с Москвой, а впереди завершение афганской операции, в которой помощь России может оказаться как нельзя кстати. «Иранская проблема», в которой у Кремля роль «доброго следователя» также требует кооперации двух стран. Все это заставляет Вашингтон быть сдержаннее и разделять риторику и «реальную политику». И принятие одной или двух «дорожных карт» в этом смысле еще не будет означать полного и окончательного приема Грузии в НАТО. США трудно будет игнорировать и мнение своих европейских партнеров, в особенности Германии и Франции (двух самых устойчивых стран еврозоны), которые не готовы бросить свои ресурсы на решение российско-грузинских проблем и приобрести себе посредством грузинского вступления в Альянс противника в лице России. Без мнения же европейских партнеров одного рвения сенатора Лугара или его сторонников в Сенате будет недостаточно. Поэтому не исключено, что в Чикаго в определенной мере может повториться бухарестская история. Все соответствующие заявления и коммюнике будут приняты, но реального присоединения Грузии к НАТО не произойдет.
