ВЗГЛЯД ИЗ ВАШИНГТОНА---В конце 2011 года оживилось обсуждение «армянского вопроса» на международном уровне. 22 декабря Национальное собрание Франции приняло законопроект о введении уголовной ответственности за отрицание геноцида армян в Османской империи. Через несколько дней, 26 декабря, обсуждение перспектив признания трагедии 1915 года как геноцида прошло в стенах Кнессета Израиля. Чем объясняется подобный всплеск интереса? И какие последствия он будет иметь? Об этом политолог Сергей Маркедонов.
Активизация дискуссий по «армянскому вопросу» имеет много измерений. Говоря о решении французских парламентариев, нельзя сбрасывать со счетов президентскую кампанию 2012 года. Во Франции проживает полумиллионная армянская община, представители которой интегрированы в политический класс пятой республики. Достаточно назвать только имена генерального секретаря правящей партии Патрика Деведжяна и близкого соратника президента Франции Николя Саркози Эдуарда Балладюра. Сегодня все замеры общественного мнения показывают стремительное снижение рейтингов французского президента. Отсюда и его попытки расширить электоральное пространство, заручиться поддержкой представителей влиятельной диаспоры. Не будем забывать и о том, что пять лет назад с инициативой ввести уголовное наказание за отрицание геноцида армян выступили политические противники Саркози - социалисты, популярность которых, не в пример его рейтингам, растет.
Помимо внутриполитических резонов, у Парижа есть и другие соображения. Турция в последние годы стремилась наращивать свои контакты с Европейским Союзом. Однако мировой финансовый кризис обозначил немало вызовов для европейской интеграции. И сегодня пополнение ЕС за счет Турции вряд ли может считаться приоритетом. К тому же именно французскую дипломатию традиционно отличал скепсис по поводу турецких устремлений. Не радует Париж и активизация Анкары на Ближнем Востоке, где у Франции есть свои собственные интересы. В особенности в таких странах, как Тунис, Алжир, Сирия, Ливан.
Ближневосточная геополитика заставляет Израиль пересматривать свои подходы. В отличие от Франции, известной своими крепкими традициями армянофильства, еврейское государство долгие годы крайне осторожно (если не сказать скептически) относилось к самой идее признания геноцида армян. С первых дней своего существования Израиль интенсивно развивал военно-стратегическое партнерство с Турцией, считая саму модель отношений с этой страной образцовой для диалога с государствами мусульманского мира. После распада СССР Израиль был весьма успешен и в формировании взаимовыгодных отношений с Азербайджаном. Однако на протяжении нулевых годов израильско-турецкие отношения неуклонно ухудшались, достигнув, по словам известного политолога Александра Цинкера, состояния «холодного мира». Сегодня Анкара заявляет о поддержке Палестины, а визиты официальных лиц Турции в страны Ближнего Востока превращаются в демонстрации антиизраильских подходов. Впрочем, это не единственная причина интереса Израиля к «армянскому вопросу». Не исключено, что армяне примут участие в окончательном определении статуса Иерусалима. Армянский квартал расположен в Старом городе, а под контролем Армянской апостольской церкви находятся многие христианские святыни Иерусалима. Это дает сторонникам признания геноцида армян (среди которых, между прочим, и председатель парламентской коалиции Кнессета Израиля Зеев Элькин) дополнительные аргументы.
Все эти факты, конечно же, не говорят о том, что Франция или Израиль в скором времени сделают «армянскую карту» своим главным козырем. В 2012 году во Франции истекают полномочия верхней палаты парламента Сената, пройдут и выборы президента, после чего не исключено, что громкий законопроект попытаются попросту «заморозить». Что же касается Израиля, то для него слишком рискованно окончательно потерять Турцию и Азербайджан, которые в случае признания геноцида армян наверняка рассорятся с еврейским государством. А потому не исключено, что дискуссия 2011 года в будущем году также не выйдет за рамки простого обсуждения. То есть делать поспешные выводы о далеко идущих последствиях как минимум преждевременно.
Но обсуждение «армянского вопроса» поднимает крайне важную проблему о соотношении реальной политики и восстановления исторической справедливости. Так, во Франции одним из важных аргументов в споре является защита европейских ценностей, а в Израиле - тема «общей судьбы» народов, пострадавших от массового истребления. Этот спор «романтиков» и прагматиков о «цене вопроса» продолжится и после всех выборов, и в ходе новых геополитических изменений. Ведь, собственно говоря, поиск оптимального сочетания реализма и идеализма составляет суть дипломатического мастерства.
Активизация дискуссий по «армянскому вопросу» имеет много измерений. Говоря о решении французских парламентариев, нельзя сбрасывать со счетов президентскую кампанию 2012 года. Во Франции проживает полумиллионная армянская община, представители которой интегрированы в политический класс пятой республики. Достаточно назвать только имена генерального секретаря правящей партии Патрика Деведжяна и близкого соратника президента Франции Николя Саркози Эдуарда Балладюра. Сегодня все замеры общественного мнения показывают стремительное снижение рейтингов французского президента. Отсюда и его попытки расширить электоральное пространство, заручиться поддержкой представителей влиятельной диаспоры. Не будем забывать и о том, что пять лет назад с инициативой ввести уголовное наказание за отрицание геноцида армян выступили политические противники Саркози - социалисты, популярность которых, не в пример его рейтингам, растет.
Помимо внутриполитических резонов, у Парижа есть и другие соображения. Турция в последние годы стремилась наращивать свои контакты с Европейским Союзом. Однако мировой финансовый кризис обозначил немало вызовов для европейской интеграции. И сегодня пополнение ЕС за счет Турции вряд ли может считаться приоритетом. К тому же именно французскую дипломатию традиционно отличал скепсис по поводу турецких устремлений. Не радует Париж и активизация Анкары на Ближнем Востоке, где у Франции есть свои собственные интересы. В особенности в таких странах, как Тунис, Алжир, Сирия, Ливан.
Ближневосточная геополитика заставляет Израиль пересматривать свои подходы. В отличие от Франции, известной своими крепкими традициями армянофильства, еврейское государство долгие годы крайне осторожно (если не сказать скептически) относилось к самой идее признания геноцида армян. С первых дней своего существования Израиль интенсивно развивал военно-стратегическое партнерство с Турцией, считая саму модель отношений с этой страной образцовой для диалога с государствами мусульманского мира. После распада СССР Израиль был весьма успешен и в формировании взаимовыгодных отношений с Азербайджаном. Однако на протяжении нулевых годов израильско-турецкие отношения неуклонно ухудшались, достигнув, по словам известного политолога Александра Цинкера, состояния «холодного мира». Сегодня Анкара заявляет о поддержке Палестины, а визиты официальных лиц Турции в страны Ближнего Востока превращаются в демонстрации антиизраильских подходов. Впрочем, это не единственная причина интереса Израиля к «армянскому вопросу». Не исключено, что армяне примут участие в окончательном определении статуса Иерусалима. Армянский квартал расположен в Старом городе, а под контролем Армянской апостольской церкви находятся многие христианские святыни Иерусалима. Это дает сторонникам признания геноцида армян (среди которых, между прочим, и председатель парламентской коалиции Кнессета Израиля Зеев Элькин) дополнительные аргументы.
Все эти факты, конечно же, не говорят о том, что Франция или Израиль в скором времени сделают «армянскую карту» своим главным козырем. В 2012 году во Франции истекают полномочия верхней палаты парламента Сената, пройдут и выборы президента, после чего не исключено, что громкий законопроект попытаются попросту «заморозить». Что же касается Израиля, то для него слишком рискованно окончательно потерять Турцию и Азербайджан, которые в случае признания геноцида армян наверняка рассорятся с еврейским государством. А потому не исключено, что дискуссия 2011 года в будущем году также не выйдет за рамки простого обсуждения. То есть делать поспешные выводы о далеко идущих последствиях как минимум преждевременно.
Но обсуждение «армянского вопроса» поднимает крайне важную проблему о соотношении реальной политики и восстановления исторической справедливости. Так, во Франции одним из важных аргументов в споре является защита европейских ценностей, а в Израиле - тема «общей судьбы» народов, пострадавших от массового истребления. Этот спор «романтиков» и прагматиков о «цене вопроса» продолжится и после всех выборов, и в ходе новых геополитических изменений. Ведь, собственно говоря, поиск оптимального сочетания реализма и идеализма составляет суть дипломатического мастерства.
