ВЗГЛЯД ИЗ ВАШИНГТОНА---15 декабря Владимир Путин в прямом эфире выступил перед российскими гражданами. За четыре с половиной часа он ответил на 88 вопросов. Фактически общение Путина с потенциальными избирателями стало сжатым изложением его предвыборной программы. О «кавказских темах», затронутых премьер-министром России и фаворитом будущей президентской кампании, политолог Сергей Маркедонов.
Десятый по счету разговор Владимира Путина с россиянами стал и самым длинным в его практике. Но значение этого выступления не ограничивается одной лишь информационной статистикой. Многочасовой эфир премьера стал первым его серьезным публичным выступлением после массовых акций в Москве и в других городах России. Крупнейших протестных выступлений за последнее десятилетие. В этой связи многие политики и эксперты ожидали от диалога власти и народа большей стилистической новизны. Однако этим надеждам не суждено было сбыться. «Настоящие» вопросы выглядели как хорошо приготовленные экспромты, а стилистически Путин остался верен себе. Та же развязная манера общения, нравоучительный дидактизм и пошлые сравнения (чего стоит один только образ противозачаточного средства). У своего «ядреного электората» премьер получил дополнительные очки. Об оппонентах Путин, похоже, просто не думает. По крайней мере, никакого стремления к убеждению своих критиков он за четыре часа не продемонстрировал.
К кавказской проблематике премьер обращался редко, но метко. Ситуация в регионе «всплыла» в связи с отменой прямых выборов региональных руководителей. По мнению Путина, причиной такого решения стала «гражданская война» на Кавказе и «сепаратизм» участников избирательных кампаний 90-х – начала нулевых годов. Последний тезис оставим на совести премьера, поскольку кроме Чечни вряд ли кто-то назовет какое-нибудь конкретное движение за отделение той или иной республики от России. Напомню, что важнейшей причиной разделения Чечни и Ингушетии стало различное отношение к российской государственности и сепаратистскому проекту. Вряд ли этнический национализм или стремление к сохранению привилегий для отдельно взятого региона можно считать сепаратизмом.
Но допустим, что Путин прав. И чрезвычайные меры по изменению регионального управления были оправданы. Тогда встают, как минимум, два вопроса. Зачем было отменять прямые выборы какого-нибудь губернатора Алтайского или Красноярского края, не имеющего никакого отношения ни к сепаратизму, ни к гражданской войне на Кавказе? И, самое главное, привели ли путинские инновации к позитивным изменениям в самом северокавказском регионе? Галопирующий рост террористической активности в Дагестане, Ингушетии и в некогда стабильной Кабардино-Балкарии, взрывы в Москве и на железной дороге между двумя столицами и раскручивание маховика русского этнического национализма под лозунгами «Хватит кормить Кавказ!» говорят о том, что с безопасностью, увы, лучше не стало. Скорее, напротив, можно вести речь о ее дальнейшем упадке. Таким образом, ликвидация некоторых гражданских свобод никоим образом не помогла чаемой стабильности. Напротив, отказ от выборов лишил власти многих каналов получения информации о раскладах в северокавказских республиках, поскольку любые избирательные кампании давали качественные «рентгеновские снимки» социальных и политических процессов. Не отсюда ли проблемы с назначением президента Дагестана в конце 2009-го - начале 2010 года? И не здесь ли стоит искать проблемы с легитимностью власти, доверием к ней? Ведь без доверия, как известно, право на насилие уже не воспринимается как право.
Про лозунг «Хватит кормить Кавказ!» Путин тоже не забыл. Однако ответ на сложный вопрос превратил в пиар для руководства Чеченской Республики и лично Рамзана Кадырова. Таким образом, региональным руководителям отправлен недвусмысленный сигнал о том, с кого они должны делать карьеру. Вообще, упрощенчество стало фирменным знаком последнего диалога. Оказывается, для скорого решения национальных проблем нужно всего лишь создание старого нового Миннаца (заметим в скобках, с немалым «бюджетом» для освоения). Что же касается миграции, то главное - это наказание за нарушение норм регистрации по месту пребывания. При этом премьер великой державы не удосужился разъяснить, в чем отличие внешней и внутренней миграции. Зато дал жителям Северного Кавказа полезный совет: развивать экономику у себя, чтобы никуда уезжать не хотелось.
Подводя краткие итоги, заметим. Стратегическим соображениям Путин по-прежнему предпочитает пиар. Новых реалий (снижение популярности власти, рост общественного недовольства) он не видит, а собственных ошибок не признает. Прямо скажем, не самый лучший багаж для решения северокавказских проблем.
Десятый по счету разговор Владимира Путина с россиянами стал и самым длинным в его практике. Но значение этого выступления не ограничивается одной лишь информационной статистикой. Многочасовой эфир премьера стал первым его серьезным публичным выступлением после массовых акций в Москве и в других городах России. Крупнейших протестных выступлений за последнее десятилетие. В этой связи многие политики и эксперты ожидали от диалога власти и народа большей стилистической новизны. Однако этим надеждам не суждено было сбыться. «Настоящие» вопросы выглядели как хорошо приготовленные экспромты, а стилистически Путин остался верен себе. Та же развязная манера общения, нравоучительный дидактизм и пошлые сравнения (чего стоит один только образ противозачаточного средства). У своего «ядреного электората» премьер получил дополнительные очки. Об оппонентах Путин, похоже, просто не думает. По крайней мере, никакого стремления к убеждению своих критиков он за четыре часа не продемонстрировал.
К кавказской проблематике премьер обращался редко, но метко. Ситуация в регионе «всплыла» в связи с отменой прямых выборов региональных руководителей. По мнению Путина, причиной такого решения стала «гражданская война» на Кавказе и «сепаратизм» участников избирательных кампаний 90-х – начала нулевых годов. Последний тезис оставим на совести премьера, поскольку кроме Чечни вряд ли кто-то назовет какое-нибудь конкретное движение за отделение той или иной республики от России. Напомню, что важнейшей причиной разделения Чечни и Ингушетии стало различное отношение к российской государственности и сепаратистскому проекту. Вряд ли этнический национализм или стремление к сохранению привилегий для отдельно взятого региона можно считать сепаратизмом.
Но допустим, что Путин прав. И чрезвычайные меры по изменению регионального управления были оправданы. Тогда встают, как минимум, два вопроса. Зачем было отменять прямые выборы какого-нибудь губернатора Алтайского или Красноярского края, не имеющего никакого отношения ни к сепаратизму, ни к гражданской войне на Кавказе? И, самое главное, привели ли путинские инновации к позитивным изменениям в самом северокавказском регионе? Галопирующий рост террористической активности в Дагестане, Ингушетии и в некогда стабильной Кабардино-Балкарии, взрывы в Москве и на железной дороге между двумя столицами и раскручивание маховика русского этнического национализма под лозунгами «Хватит кормить Кавказ!» говорят о том, что с безопасностью, увы, лучше не стало. Скорее, напротив, можно вести речь о ее дальнейшем упадке. Таким образом, ликвидация некоторых гражданских свобод никоим образом не помогла чаемой стабильности. Напротив, отказ от выборов лишил власти многих каналов получения информации о раскладах в северокавказских республиках, поскольку любые избирательные кампании давали качественные «рентгеновские снимки» социальных и политических процессов. Не отсюда ли проблемы с назначением президента Дагестана в конце 2009-го - начале 2010 года? И не здесь ли стоит искать проблемы с легитимностью власти, доверием к ней? Ведь без доверия, как известно, право на насилие уже не воспринимается как право.
Про лозунг «Хватит кормить Кавказ!» Путин тоже не забыл. Однако ответ на сложный вопрос превратил в пиар для руководства Чеченской Республики и лично Рамзана Кадырова. Таким образом, региональным руководителям отправлен недвусмысленный сигнал о том, с кого они должны делать карьеру. Вообще, упрощенчество стало фирменным знаком последнего диалога. Оказывается, для скорого решения национальных проблем нужно всего лишь создание старого нового Миннаца (заметим в скобках, с немалым «бюджетом» для освоения). Что же касается миграции, то главное - это наказание за нарушение норм регистрации по месту пребывания. При этом премьер великой державы не удосужился разъяснить, в чем отличие внешней и внутренней миграции. Зато дал жителям Северного Кавказа полезный совет: развивать экономику у себя, чтобы никуда уезжать не хотелось.
Подводя краткие итоги, заметим. Стратегическим соображениям Путин по-прежнему предпочитает пиар. Новых реалий (снижение популярности власти, рост общественного недовольства) он не видит, а собственных ошибок не признает. Прямо скажем, не самый лучший багаж для решения северокавказских проблем.
