ВЗГЛЯД ИЗ ВАШИНГТОНА---Грузия пошла на уступки в переговорах по вступлению России во Всемирную торговую организацию (ВТО). Впервые за 17 лет с момента начала переговорного процесса у Москвы появился «свет в конце тоннеля». Насколько компромисс со стороны Тбилиси изменит ситуацию в российско-грузинских отношениях, отношениях между Россией и Западом, общее положение дел на Большом Кавказе? Об этом политолог Сергей Маркедонов.
До 27 октября казалось, что переговоры между Москвой и Тбилиси ожидает судьба женевских консультаций. Каждая из сторон по-своему заинтересована в ведении диалога, но при этом ни одна из них не готова к серьезным компромиссам. Однако после того как Грузия приняла предложение Швейцарии, выступающей в роли посредника, появился шанс на определенное продвижение вперед. Напомню, что изначально позиции сторон были прямо противоположными. Представители Тбилиси требовали допуска своих таможенников для контроля над прохождением товаров и грузов на участках границы между Россией и де-факто государствами, бывшими автономиями Грузии. Москва видела в этом «политизацию» переговоров и отказывалась идти на компромисс потому, что после «пятидневной войны» признала независимость Абхазии и Южной Осетии. И как бы сомнительно такая государственность не выглядела, разрешение представителям грузинских властей контролировать границы и таможенные посты других, с точки зрения Москвы, образований означало бы поставить под сомнение всю логику российской политики на кавказском направлении за последние три года. На это Кремль не мог пойти.
При этом в Москве хорошо осознавали, что урегулирование всех проблем на пути России к ВТО выгодно не только Путину или Медведеву. В освоении большого российского рынка и в привязке России к определенным международным правилам экономической игры в неменьшей степени заинтересован и Запад. Ибо замкнутая и закрытая для иностранных инвестиций Россия намного более опасна для Евросоюза и США, чем страна, интегрированная в клуб рыночных экономик. Так, по словам известного эксперта из Института ЕС по изучению проблем безопасности Сабины Фишер, Европа и Россия «могли бы, в конце концов, продвинуться серьезно в отношении идеи “общего экономического пространства”». В этой связи неслучайным был визит в Тбилиси одного из заместителей комиссара по внешней политике Евросоюза Гуннара Вигланда в канун принятия грузинской стороной предложений посредников. Понятное дело, что по собственной воле Грузия, скорее всего, не пошла бы на уступки Москве. Но какие бы обстоятельства ни сопутствовали принятию компромисса Тбилиси, дело сделано.
Сегодня грузинские политики и дипломаты пытаются на все 100 использовать сложившуюся ситуацию с выгодой для себя. Они говорят о том, что передали мяч на сторону России. Обозначено согласие на электронный обмен данными между Грузией и Россией и международный мониторинг торговли на абхазском и югоосетинском направлениях. Москва взяла паузу для изучения предложений своих визави. Скорее всего, имеющийся на настоящее время компромисс - максимум возможного отступления Грузии от своих стартовых позиций. Полный отказ от идеи любого, хотя бы формального контроля над границами Абхазии и Южной Осетии в Тбилиси невозможен. Более того, власти кавказской республики, пойдя навстречу пожеланиям ЕС и Швейцарии, приобрели дополнительные риски. Трудно поверить в то, что оппозиция не воспользуется этой ситуацией для критики Саакашвили и его команды за предательство национальных интересов. Теперь главный вопрос: «Как поведет себя Москва?» Захочет ли упрямиться дальше, отметая даже формальный международный мониторинг за прохождением товаров и грузов, видя в нем прецедент для лишения России эксклюзивного положения в Южной Осетии и Абхазии, или, наоборот, попытается выжать из нынешней ситуации выгоду для себя? На этот вопрос нет однозначного ответа, поскольку, с одной стороны, велик соблазн продолжить конфронтационную линию поведения, а с другой - столь же велико искушение продемонстрировать свою договороспособность и конструктивное поведение. В первом случае будет сделана ставка на внутреннюю аудиторию. Не только на избирателей, но и на лоббистов, противостоящих вступлению страны в ВТО. Во втором позитивный сигнал будет отправлен «системным либералам», готовым терпеть авторитарные порядки ради экономической модернизации страны, и внешнему миру, включая и высшие политические круги западных стран. Смысл его будет в том, что Россия сегодня другая, она не готова к лобовой конфронтации с Западом. Более того, она ее не ищет.
Но в вопросе о вступлении РФ в ВТО есть и свои подводные камни, которые остались вне фокуса комментариев и публикаций последних дней. Речь идет о роли и позиции США. Не будем забывать, что нынешняя администрация, переживающая не лучшие времена, подвергается жесткой критике со стороны республиканцев за неоправданные уступки России. Вот и на днях спикер Палаты представителей Джон Бейнер призвал Барака Обаму прекратить «перезагрузку», а также обвинил Россию в следовании нормам и правилам советской внешней политики. Между прочим Бейнер заявил о том, что вступление России в ВТО возможно только после полного соблюдения территориальной целостности Грузии. Захочет ли администрация внять советам влиятельного конгрессмена? Или предпочтет не заметить их ради придания новых импульсов «перезагрузке»? Тут тоже нет готовых ответов. Однако если компромисс все же состоится, в кавказской политике будет создан не самый плохой прецедент прагматизации отношений между жесткими оппонентами, почти противниками.
До 27 октября казалось, что переговоры между Москвой и Тбилиси ожидает судьба женевских консультаций. Каждая из сторон по-своему заинтересована в ведении диалога, но при этом ни одна из них не готова к серьезным компромиссам. Однако после того как Грузия приняла предложение Швейцарии, выступающей в роли посредника, появился шанс на определенное продвижение вперед. Напомню, что изначально позиции сторон были прямо противоположными. Представители Тбилиси требовали допуска своих таможенников для контроля над прохождением товаров и грузов на участках границы между Россией и де-факто государствами, бывшими автономиями Грузии. Москва видела в этом «политизацию» переговоров и отказывалась идти на компромисс потому, что после «пятидневной войны» признала независимость Абхазии и Южной Осетии. И как бы сомнительно такая государственность не выглядела, разрешение представителям грузинских властей контролировать границы и таможенные посты других, с точки зрения Москвы, образований означало бы поставить под сомнение всю логику российской политики на кавказском направлении за последние три года. На это Кремль не мог пойти.
При этом в Москве хорошо осознавали, что урегулирование всех проблем на пути России к ВТО выгодно не только Путину или Медведеву. В освоении большого российского рынка и в привязке России к определенным международным правилам экономической игры в неменьшей степени заинтересован и Запад. Ибо замкнутая и закрытая для иностранных инвестиций Россия намного более опасна для Евросоюза и США, чем страна, интегрированная в клуб рыночных экономик. Так, по словам известного эксперта из Института ЕС по изучению проблем безопасности Сабины Фишер, Европа и Россия «могли бы, в конце концов, продвинуться серьезно в отношении идеи “общего экономического пространства”». В этой связи неслучайным был визит в Тбилиси одного из заместителей комиссара по внешней политике Евросоюза Гуннара Вигланда в канун принятия грузинской стороной предложений посредников. Понятное дело, что по собственной воле Грузия, скорее всего, не пошла бы на уступки Москве. Но какие бы обстоятельства ни сопутствовали принятию компромисса Тбилиси, дело сделано.
Сегодня грузинские политики и дипломаты пытаются на все 100 использовать сложившуюся ситуацию с выгодой для себя. Они говорят о том, что передали мяч на сторону России. Обозначено согласие на электронный обмен данными между Грузией и Россией и международный мониторинг торговли на абхазском и югоосетинском направлениях. Москва взяла паузу для изучения предложений своих визави. Скорее всего, имеющийся на настоящее время компромисс - максимум возможного отступления Грузии от своих стартовых позиций. Полный отказ от идеи любого, хотя бы формального контроля над границами Абхазии и Южной Осетии в Тбилиси невозможен. Более того, власти кавказской республики, пойдя навстречу пожеланиям ЕС и Швейцарии, приобрели дополнительные риски. Трудно поверить в то, что оппозиция не воспользуется этой ситуацией для критики Саакашвили и его команды за предательство национальных интересов. Теперь главный вопрос: «Как поведет себя Москва?» Захочет ли упрямиться дальше, отметая даже формальный международный мониторинг за прохождением товаров и грузов, видя в нем прецедент для лишения России эксклюзивного положения в Южной Осетии и Абхазии, или, наоборот, попытается выжать из нынешней ситуации выгоду для себя? На этот вопрос нет однозначного ответа, поскольку, с одной стороны, велик соблазн продолжить конфронтационную линию поведения, а с другой - столь же велико искушение продемонстрировать свою договороспособность и конструктивное поведение. В первом случае будет сделана ставка на внутреннюю аудиторию. Не только на избирателей, но и на лоббистов, противостоящих вступлению страны в ВТО. Во втором позитивный сигнал будет отправлен «системным либералам», готовым терпеть авторитарные порядки ради экономической модернизации страны, и внешнему миру, включая и высшие политические круги западных стран. Смысл его будет в том, что Россия сегодня другая, она не готова к лобовой конфронтации с Западом. Более того, она ее не ищет.
Но в вопросе о вступлении РФ в ВТО есть и свои подводные камни, которые остались вне фокуса комментариев и публикаций последних дней. Речь идет о роли и позиции США. Не будем забывать, что нынешняя администрация, переживающая не лучшие времена, подвергается жесткой критике со стороны республиканцев за неоправданные уступки России. Вот и на днях спикер Палаты представителей Джон Бейнер призвал Барака Обаму прекратить «перезагрузку», а также обвинил Россию в следовании нормам и правилам советской внешней политики. Между прочим Бейнер заявил о том, что вступление России в ВТО возможно только после полного соблюдения территориальной целостности Грузии. Захочет ли администрация внять советам влиятельного конгрессмена? Или предпочтет не заметить их ради придания новых импульсов «перезагрузке»? Тут тоже нет готовых ответов. Однако если компромисс все же состоится, в кавказской политике будет создан не самый плохой прецедент прагматизации отношений между жесткими оппонентами, почти противниками.
