Черногория на законодательном уровне реабилитировала королевскую династию Петровичей-Негошей, предоставив особым решением парламента престолонаследнику Николе Петровичу гражданство республики и вернув, тем самым, его семье все утраченные гражданские политические права.
Черногория вышла из союза с Сербией в 2006 году, и демонстрацию уважения к королевской династии здесь многие считают логичным следствием становления государственности. Это не первый прилив симпатий к семье бывшего монарха – останки последнего черногорского короля Николы I, его жены Милены и двух детей были перезахоронены на родине в 1989 году.
Черногория просуществовала в качестве независимого государства с монархической формой правления 58 лет. С 1851 года она была княжеством, а с 1910 по 1918 года – королевством, с одной лишь правящей династией Петровичей-Негошей. Королевская семья маленькой Черногории была очень образованной по меркам своего времени. Петровичи поддерживали тесные связи с европейскими монархическими домами, в политическом отношении опираясь на Российскую империю. Вскоре после окончания Первой мировой войны Черногория потеряла независимость. Эмигрировавший во Францию в конце войны черногорский король Никола I, под нажимом великих держав, отрекся от престола, однако, находясь на чужбине, боролся за возвращение к власти.
Черногория была объединена с Сербией и в 1918 году включена в Королевство сербов, хорватов и словенцев – под управлением сербской династии Карагеоргевичей. Во главе этого нового ненавидимого королем Николой государства встали его зять и внук – сербский король Петр Карагеоргиевич и его сын принц-регент Александр. Формально последним королем Черногории в изгнании считался до 1921 года Данило II Петрович. Многие черногорцы и по сей день уверены, что Сербия несет ответственность за то, что Черногория утратила независимость, корону, свое былое изящество, которым так гордятся в исторической столице маленькой республики Цетинье. В центре этого небольшого города расположен скромный дворец-музей короля Николы I.
Потомки черногорского короля живут в Париже. Его правнук, архитектор Никола Петрович, еще лет двадцать назад пытался установить контакты с Черногорией, но тогда его усилия завершились неудачей. Черногорским властям не понравилось "Цетиньское бьеннале" – фестиваль современного искусства, который Петрович проводил на своей исторической родине в девяностые годы. Это мероприятие тогдашние черногорские власти сочли провокационным – биеннале был закрыт, несмотря на мнение Петровича. Лишь после провозглашения – или восстановления, как подчеркивают теперь в Подгорице – независимости Черногории пять лет назад, власти республики вновь начали интересоваться династией Петровичей-Негошей. Согласно новому толкованию истории парламентом Черногории, династия Петровичей была свергнута с престола в результате насильственного акта и поэтому должна быть реабилитирована. Члены семьи теперь получили в стране официальный статус. Им возвращено гражданство Черногории, они получат обратно часть имущества. Никола Петрович, отныне официально называемый кронпринцем, будет получать зарплату соотносимую с зарплатой президента Черногории. Для него будет построена резиденция в городе Цетинье.
Никола Петрович продолжает работать в Париже архитектором и пытается получше выучить черногорский язык. Он заявил: "Я себя политиком не считаю, скорее – художником. На жизнь я смотрю философически. Мне 67 лет, но я чувствую себя так, как будто жизнь только начинается. Я должен буду учиться быть принцем". Властями Черногории кронпринцу Николе предложено руководить вновь создаваемым фондом Петровичей, финансирование которого из государственного бюджета составит около 4,5 миллионов евро.
С политической точки зрения важно включение в принятый парламентом Черногории закон положения о том, что династия Петровичей была "незаконно низложена в результате аннексии 1918 года", то есть введения на территорию тогдашнего королевства сербских войск. Эту точку зрения разделяют не все историки, ссылающиеся на декларацию тогдашних органов власти Черногории о добровольном вступлении в состав королевства Петровичей. О том, зачем руководителям Черногории сейчас потребовалось вспоминать о монархическом государственном прошлом, в интервью РС рассуждает международный обозреватель газеты "Коммерсант", специалист по ситуации в республиках бывшей Югославии Геннадий Сысоев:
– Формально этот закон решает права собственности потомков династии Петровичей-Негошей. Но мне кажется, что это все-таки процесс политический. Закон следует рассматривать в контексте борьбы черногорского руководства за усиление, скажем так, идентичности черногорской нации и Черногории как независимого государства.
– Насколько важно для черногорского руководства присутствие престолонаследника на территории страны?
– Никола Петрович-Негош находится, можно сказать, на той же политической линии, что и нынешнее черногорское руководство. Он сыграл заметную роль в кампании перед референдумом 2006 года, активно включившись в пропаганду за восстановление черногорской независимости. Что же касается самого символа – возвращения династии –это действительно важно для нынешнего черногорского руководства. Мне кажется, симптоматичным с этой точки зрения было программное интервью, которое недавно дал нынешний лидер Демократической партии Мило Джуканович, бывший премьер-министр страны. Он говорил именно о тенденции усиления идентичности Черногории как независимого государства.
Черногорское руководство сейчас бьется за то, чтобы сделать черногорский язык государственным, а черногорскую нацию – отдельной от сербской. И, судя по всему, единственную опасность для своей независимости Черногория видит в попытке соседей растворить, как они говорят, черногорцев среди других наций, живущих на Балканах. Прежде всего, имеются в виду сербы. Главная претензия, которую озвучил Мило Джуканович в адрес Белграда, состоит в том, что тот, признавая Черногорию независимым государством, не торопится признавать черногорский язык и самих черногорцев отдельными, самостоятельными субъектами. В этом нынешнее черногорское руководство видит главную опасность, не желая повторения событий 1918 года, когда Черногория была аннексирована Сербией.
– На ваш взгляд, действительно, есть сильные различия между сербами и черногорцами?
– Сложный вопрос. Это два достаточно близких народа, поэтому вопрос этот, скорее, из области философии и политики, чем науки. Хотя два этих народа – сербский и черногорский – безусловно, отличаются. Языки отличаются в меньшей степени. Но гораздо важнее другой вопрос: действительно ли Черногорию признают как независимое государство, или нет.
Черногория вышла из союза с Сербией в 2006 году, и демонстрацию уважения к королевской династии здесь многие считают логичным следствием становления государственности. Это не первый прилив симпатий к семье бывшего монарха – останки последнего черногорского короля Николы I, его жены Милены и двух детей были перезахоронены на родине в 1989 году.
Черногория просуществовала в качестве независимого государства с монархической формой правления 58 лет. С 1851 года она была княжеством, а с 1910 по 1918 года – королевством, с одной лишь правящей династией Петровичей-Негошей. Королевская семья маленькой Черногории была очень образованной по меркам своего времени. Петровичи поддерживали тесные связи с европейскими монархическими домами, в политическом отношении опираясь на Российскую империю. Вскоре после окончания Первой мировой войны Черногория потеряла независимость. Эмигрировавший во Францию в конце войны черногорский король Никола I, под нажимом великих держав, отрекся от престола, однако, находясь на чужбине, боролся за возвращение к власти.
Слушать
Черногория была объединена с Сербией и в 1918 году включена в Королевство сербов, хорватов и словенцев – под управлением сербской династии Карагеоргевичей. Во главе этого нового ненавидимого королем Николой государства встали его зять и внук – сербский король Петр Карагеоргиевич и его сын принц-регент Александр. Формально последним королем Черногории в изгнании считался до 1921 года Данило II Петрович. Многие черногорцы и по сей день уверены, что Сербия несет ответственность за то, что Черногория утратила независимость, корону, свое былое изящество, которым так гордятся в исторической столице маленькой республики Цетинье. В центре этого небольшого города расположен скромный дворец-музей короля Николы I.
Потомки черногорского короля живут в Париже. Его правнук, архитектор Никола Петрович, еще лет двадцать назад пытался установить контакты с Черногорией, но тогда его усилия завершились неудачей. Черногорским властям не понравилось "Цетиньское бьеннале" – фестиваль современного искусства, который Петрович проводил на своей исторической родине в девяностые годы. Это мероприятие тогдашние черногорские власти сочли провокационным – биеннале был закрыт, несмотря на мнение Петровича. Лишь после провозглашения – или восстановления, как подчеркивают теперь в Подгорице – независимости Черногории пять лет назад, власти республики вновь начали интересоваться династией Петровичей-Негошей. Согласно новому толкованию истории парламентом Черногории, династия Петровичей была свергнута с престола в результате насильственного акта и поэтому должна быть реабилитирована. Члены семьи теперь получили в стране официальный статус. Им возвращено гражданство Черногории, они получат обратно часть имущества. Никола Петрович, отныне официально называемый кронпринцем, будет получать зарплату соотносимую с зарплатой президента Черногории. Для него будет построена резиденция в городе Цетинье.
Никола Петрович продолжает работать в Париже архитектором и пытается получше выучить черногорский язык. Он заявил: "Я себя политиком не считаю, скорее – художником. На жизнь я смотрю философически. Мне 67 лет, но я чувствую себя так, как будто жизнь только начинается. Я должен буду учиться быть принцем". Властями Черногории кронпринцу Николе предложено руководить вновь создаваемым фондом Петровичей, финансирование которого из государственного бюджета составит около 4,5 миллионов евро.
С политической точки зрения важно включение в принятый парламентом Черногории закон положения о том, что династия Петровичей была "незаконно низложена в результате аннексии 1918 года", то есть введения на территорию тогдашнего королевства сербских войск. Эту точку зрения разделяют не все историки, ссылающиеся на декларацию тогдашних органов власти Черногории о добровольном вступлении в состав королевства Петровичей. О том, зачем руководителям Черногории сейчас потребовалось вспоминать о монархическом государственном прошлом, в интервью РС рассуждает международный обозреватель газеты "Коммерсант", специалист по ситуации в республиках бывшей Югославии Геннадий Сысоев:
– Формально этот закон решает права собственности потомков династии Петровичей-Негошей. Но мне кажется, что это все-таки процесс политический. Закон следует рассматривать в контексте борьбы черногорского руководства за усиление, скажем так, идентичности черногорской нации и Черногории как независимого государства.
– Насколько важно для черногорского руководства присутствие престолонаследника на территории страны?
– Никола Петрович-Негош находится, можно сказать, на той же политической линии, что и нынешнее черногорское руководство. Он сыграл заметную роль в кампании перед референдумом 2006 года, активно включившись в пропаганду за восстановление черногорской независимости. Что же касается самого символа – возвращения династии –это действительно важно для нынешнего черногорского руководства. Мне кажется, симптоматичным с этой точки зрения было программное интервью, которое недавно дал нынешний лидер Демократической партии Мило Джуканович, бывший премьер-министр страны. Он говорил именно о тенденции усиления идентичности Черногории как независимого государства.
Черногорское руководство сейчас бьется за то, чтобы сделать черногорский язык государственным, а черногорскую нацию – отдельной от сербской. И, судя по всему, единственную опасность для своей независимости Черногория видит в попытке соседей растворить, как они говорят, черногорцев среди других наций, живущих на Балканах. Прежде всего, имеются в виду сербы. Главная претензия, которую озвучил Мило Джуканович в адрес Белграда, состоит в том, что тот, признавая Черногорию независимым государством, не торопится признавать черногорский язык и самих черногорцев отдельными, самостоятельными субъектами. В этом нынешнее черногорское руководство видит главную опасность, не желая повторения событий 1918 года, когда Черногория была аннексирована Сербией.
– На ваш взгляд, действительно, есть сильные различия между сербами и черногорцами?
– Сложный вопрос. Это два достаточно близких народа, поэтому вопрос этот, скорее, из области философии и политики, чем науки. Хотя два этих народа – сербский и черногорский – безусловно, отличаются. Языки отличаются в меньшей степени. Но гораздо важнее другой вопрос: действительно ли Черногорию признают как независимое государство, или нет.
