МОСКВА---Официально о вине Магомеда Евлоева из ингушского села Али-Юрт, в связи со взрывом в Домодедово, следствие пока не говорит, но накануне в розыск в связи с причастностью к теракту объявлены еще два односельчанина Евлоева, а его брат и сестра задержаны.
Журналисты, побывавшие уже и в семье вероятного смертника, и в школе, где он учился, задаются вопросом, что могло толкнуть 20-летнего парня на такое. Рассуждают и о его несложившейся личной жизни, и об успехах в учебе, и о религиозных воззрениях. Но, пожалуй, стоит немного рассказать и о самом селе Али-Юрт, точнее о том, что произошло там в последние годы.
Али-Юрт – небольшое по ингушским меркам село – около 7 тысяч человек. Стоит на отшибе, у самых предгорий, вокруг лес, рядом – граница с Северной Осетий. Но до столицы республики Магаса рукой подать – около 3 километров.
Али-Юрт долго не попадал в сводки громких происшествий. Как, впрочем, и вся Ингушетия до поры казалась зоной стабильности рядом с неспокойной Чечней. В 2004 году произошло нападение боевиков на Назрань и Карабулак. А в 2007 правозащитники констатировали резкий рост уровня насилия в республике. Причем, насилие и со стороны сотрудников силовых структур: похищения, незаконные задержания, пытки – все это стала нормой. И именно события в Али-Юрте летом 2007 года стали ярким примером творящегося беспредела.
Около десяти вечера, 27 июля боевики обстреляли здания управления ФСБ и администрации президента Ингушетии в Магасе. Один военнослужащий был убит, несколько ранены. 28 июля представитель оперативного штаба контртеррористической операции сообщил журналистам, что обстреливали со стороны Али-Юрта, куда и скрылись преступники. Село объявили зоной контртеррористической операции. По официальным сообщениям правоохранительных органов, в Али-Юрте проводился «усиленный паспортный контроль, досмотр автотранспорта и жилых строений, где могут укрываться боевики».
Жители села позже рассказали сотрудникам правозащитного центра «Мемориал», что около 4 часов утра бойцы федеральных силовых структур блокировали село, затем стали врываться в дома, не представлялись, открывали стрельбу в воздух, нецензурно ругались, беспричинно избивали людей. Избили местного муллу Рамзана Нальгиева, 1927 г.р., который возвращался из мечети с утренней молитвы, – сломали ему ребра. Танзилу Эсмурзиеву, бывшую на седьмом месяце беременности, избили в ее собственном доме.
Ворвавшись во двор Яхъи Евлоева, вооруженные люди бросили хозяина дома на пол, завели ему руки за спину и принялись бить ногами по почкам. Спрашивали, кто стрелял ночью в сторону Магаса, и где в этот момент находился сам Яхъя. Ответы не слушали, паспорт Яхъи, не глядя, швырнули в сторону. Затем, приказав Яхъе лежать на земле не двигаясь, военные перешли в соседний двор, принадлежащий Билану Евлоеву. Там они вывели всех во двор и стали избивать мужчин. Избили и 16-летнего сына хозяина. По данным правозащитников, в селе пострадали и дети младше 15 лет.
Семерых отвезли в республиканское управление ФСБ. По словам Руслана Ганижева, ему и Ахмеду Ганижеву в машине на головы надели черные пакеты. Потом в ходе допроса били по ногам, почкам и голове. Спрашивали о боевиках, склоняли к сотрудничеству. Допрашивали несколько часов. Около 8 вечера троих задержанных с пакетами на головах выкинули на дороге между селами Сурхахи и Яндырка. Все трое были в тяжелом состоянии, и в тот же день были госпитализированы. У Руслана Ганижева диагностировали сотрясение мозга, переломы ребер, опущение почек.
«Зачистку» в Али-Юрте провели в стиле «зачисток» чеченских сел в начале второй войны. Но, к счастью, без убийств. Всего из Али-Юрт в назрановскую больницу тогда отвезли около 30 человек.
Всех задержанных отпустили без предъявления обвинений. Республиканская прокуратура потом возбудила уголовное дело в связи с «превышением должностных полномочий», но наказан никто так и не был, а решившим жаловаться жителям села угрожали неизвестные люди и требовали отозвать заявления. Военная прокуратура посчитала недоказанным тот факт, что к избиениям были причастны военнослужащие.
В 2008 году ингушский омбудсмен Карим-Султан Кокурхаев так описал произошедшее в Али-Юрте: «Разгоряченные военные надавали там подзатыльников – не более».
Эта история – не попытка оправдать терроризм, а всего лишь контекст того, в каких условиях рос Магомед Евлоев. На момент «зачистки» в Али-Юрте ему только исполнилось 17 лет.
Журналисты, побывавшие уже и в семье вероятного смертника, и в школе, где он учился, задаются вопросом, что могло толкнуть 20-летнего парня на такое. Рассуждают и о его несложившейся личной жизни, и об успехах в учебе, и о религиозных воззрениях. Но, пожалуй, стоит немного рассказать и о самом селе Али-Юрт, точнее о том, что произошло там в последние годы.
Али-Юрт – небольшое по ингушским меркам село – около 7 тысяч человек. Стоит на отшибе, у самых предгорий, вокруг лес, рядом – граница с Северной Осетий. Но до столицы республики Магаса рукой подать – около 3 километров.
Али-Юрт долго не попадал в сводки громких происшествий. Как, впрочем, и вся Ингушетия до поры казалась зоной стабильности рядом с неспокойной Чечней. В 2004 году произошло нападение боевиков на Назрань и Карабулак. А в 2007 правозащитники констатировали резкий рост уровня насилия в республике. Причем, насилие и со стороны сотрудников силовых структур: похищения, незаконные задержания, пытки – все это стала нормой. И именно события в Али-Юрте летом 2007 года стали ярким примером творящегося беспредела.
Около десяти вечера, 27 июля боевики обстреляли здания управления ФСБ и администрации президента Ингушетии в Магасе. Один военнослужащий был убит, несколько ранены. 28 июля представитель оперативного штаба контртеррористической операции сообщил журналистам, что обстреливали со стороны Али-Юрта, куда и скрылись преступники. Село объявили зоной контртеррористической операции. По официальным сообщениям правоохранительных органов, в Али-Юрте проводился «усиленный паспортный контроль, досмотр автотранспорта и жилых строений, где могут укрываться боевики».
Слушать
Жители села позже рассказали сотрудникам правозащитного центра «Мемориал», что около 4 часов утра бойцы федеральных силовых структур блокировали село, затем стали врываться в дома, не представлялись, открывали стрельбу в воздух, нецензурно ругались, беспричинно избивали людей. Избили местного муллу Рамзана Нальгиева, 1927 г.р., который возвращался из мечети с утренней молитвы, – сломали ему ребра. Танзилу Эсмурзиеву, бывшую на седьмом месяце беременности, избили в ее собственном доме.
Ворвавшись во двор Яхъи Евлоева, вооруженные люди бросили хозяина дома на пол, завели ему руки за спину и принялись бить ногами по почкам. Спрашивали, кто стрелял ночью в сторону Магаса, и где в этот момент находился сам Яхъя. Ответы не слушали, паспорт Яхъи, не глядя, швырнули в сторону. Затем, приказав Яхъе лежать на земле не двигаясь, военные перешли в соседний двор, принадлежащий Билану Евлоеву. Там они вывели всех во двор и стали избивать мужчин. Избили и 16-летнего сына хозяина. По данным правозащитников, в селе пострадали и дети младше 15 лет.
Семерых отвезли в республиканское управление ФСБ. По словам Руслана Ганижева, ему и Ахмеду Ганижеву в машине на головы надели черные пакеты. Потом в ходе допроса били по ногам, почкам и голове. Спрашивали о боевиках, склоняли к сотрудничеству. Допрашивали несколько часов. Около 8 вечера троих задержанных с пакетами на головах выкинули на дороге между селами Сурхахи и Яндырка. Все трое были в тяжелом состоянии, и в тот же день были госпитализированы. У Руслана Ганижева диагностировали сотрясение мозга, переломы ребер, опущение почек.
«Зачистку» в Али-Юрте провели в стиле «зачисток» чеченских сел в начале второй войны. Но, к счастью, без убийств. Всего из Али-Юрт в назрановскую больницу тогда отвезли около 30 человек.
Всех задержанных отпустили без предъявления обвинений. Республиканская прокуратура потом возбудила уголовное дело в связи с «превышением должностных полномочий», но наказан никто так и не был, а решившим жаловаться жителям села угрожали неизвестные люди и требовали отозвать заявления. Военная прокуратура посчитала недоказанным тот факт, что к избиениям были причастны военнослужащие.
В 2008 году ингушский омбудсмен Карим-Султан Кокурхаев так описал произошедшее в Али-Юрте: «Разгоряченные военные надавали там подзатыльников – не более».
Эта история – не попытка оправдать терроризм, а всего лишь контекст того, в каких условиях рос Магомед Евлоев. На момент «зачистки» в Али-Юрте ему только исполнилось 17 лет.
