ЦХИНВАЛИ--Близятся новогодние праздники. Осетины утверждают, что у них тоже есть свой Дед Мороз, даже называют место, где он живёт - у подножья святой горы Бурсамдзели. Сюда отправился наш корреспондент в Цхинвали Алан Парастаев, который утверждает, что смог отыскать осетинского Деда Мороза и записать с ним беседу.
Если Санта Клаус живет в северной части Европы, в своем домике в Лапландии, а Дед Мороз в вологодском Великом Устюге, то осетинский Дед Мороз или Миты Дада (Снежный Дед) должен, по идее, жить где-то в горах. Я разыскал его в высокогорном селении в ущелье Чесельт, у самого подножья святой горы Бурсамдзели. Правда, Миты Дада, или иначе Адам, был совсем без снега, который там до сих пор и не выпал, но очень гостеприимным.
В этом горном селе он остался один. Тут по-прежнему нет света, и доезжают сюда только трехосные грузовики. Но он по-прежнему держит скот … и пишет стихи:
«Я написал стихов не меньше, чем Коста Хетагуров. Встречаю как-то нашего поэта – депутата Нафи и говорю: опубликуй, мол, меня. Он пообещал, сказав, чтобы я собрал всё в один сборник. Вот я и собираю сейчас все написанное».
А еще наш собеседник, житель ущелья Чесельт, жалуется на отсутствие информации:
«Раньше здесь радио ловило: североосетинские новости и наши – на осетинском языке. А теперь русское радио какое-то ловит. А нашего нет… Новостей невозможно узнать».
Адам - последний житель горного села в ущелье Чесельт. Он рассказал нам быль, похожую на легенду о Новом годе:
«Прибежал как-то в наше ущелье незнакомец - убил человек кого-то там на севере Осетии. Пожалели наши его, выделили кусочек земли… Правда, высоко, почти на скалах – самим тогда земли не хватало. Из-за метра земли могли и врагами стать. А что, так много людей здесь жило… Да как ты думал? Ну так вот. Его кровники прознали, что он здесь поселился, и пришли к нему – именно в новогоднюю ночь. Наверное, из расчета, что он точно будет дома и будет один – никого у него пока близкого нет, чтобы позвал он его в гости. Подкрались они к его порогу, приготовились убить… Но один из них сказал, давай послушаем – вроде наш кровник возносит молитву, пусть пока ее закончит. Прислушались, а тот, оказывается, молится и говорит: «Прости меня, Господи – убил я человека, не хотел я этого делать и каюсь перед тобой, отдал бы свою жизнь за прощение, но не хочу умереть так, чтобы не оправдали меня и не знали бы, что без злого умысла совершил убийство…» Один из кровников посмотрел на своих подельников и говорит: «Ну что с него взять сейчас – убьем его, тот же грех совершим, что и он сам. Кается человек – не врет, сам перед собой и, тем более к Богу обращаясь, врать никто не будет. Вошли кровники в дом своего врага и сели за его новогодний стол. С тех пор в этих краях Новый год - двойной праздник: он еще и праздник прощения и торжества справедливости».
Я беседовал о жизни, о поэзии и Новом годе с 70-летним Адамом и окончательно убедился, что именно таким бывает настоящий осетинский Дед Мороз – Миты Дада!
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Если Санта Клаус живет в северной части Европы, в своем домике в Лапландии, а Дед Мороз в вологодском Великом Устюге, то осетинский Дед Мороз или Миты Дада (Снежный Дед) должен, по идее, жить где-то в горах. Я разыскал его в высокогорном селении в ущелье Чесельт, у самого подножья святой горы Бурсамдзели. Правда, Миты Дада, или иначе Адам, был совсем без снега, который там до сих пор и не выпал, но очень гостеприимным.
В этом горном селе он остался один. Тут по-прежнему нет света, и доезжают сюда только трехосные грузовики. Но он по-прежнему держит скот … и пишет стихи:
«Я написал стихов не меньше, чем Коста Хетагуров. Встречаю как-то нашего поэта – депутата Нафи и говорю: опубликуй, мол, меня. Он пообещал, сказав, чтобы я собрал всё в один сборник. Вот я и собираю сейчас все написанное».
А еще наш собеседник, житель ущелья Чесельт, жалуется на отсутствие информации:
«Раньше здесь радио ловило: североосетинские новости и наши – на осетинском языке. А теперь русское радио какое-то ловит. А нашего нет… Новостей невозможно узнать».
Адам - последний житель горного села в ущелье Чесельт. Он рассказал нам быль, похожую на легенду о Новом годе:
«Прибежал как-то в наше ущелье незнакомец - убил человек кого-то там на севере Осетии. Пожалели наши его, выделили кусочек земли… Правда, высоко, почти на скалах – самим тогда земли не хватало. Из-за метра земли могли и врагами стать. А что, так много людей здесь жило… Да как ты думал? Ну так вот. Его кровники прознали, что он здесь поселился, и пришли к нему – именно в новогоднюю ночь. Наверное, из расчета, что он точно будет дома и будет один – никого у него пока близкого нет, чтобы позвал он его в гости. Подкрались они к его порогу, приготовились убить… Но один из них сказал, давай послушаем – вроде наш кровник возносит молитву, пусть пока ее закончит. Прислушались, а тот, оказывается, молится и говорит: «Прости меня, Господи – убил я человека, не хотел я этого делать и каюсь перед тобой, отдал бы свою жизнь за прощение, но не хочу умереть так, чтобы не оправдали меня и не знали бы, что без злого умысла совершил убийство…» Один из кровников посмотрел на своих подельников и говорит: «Ну что с него взять сейчас – убьем его, тот же грех совершим, что и он сам. Кается человек – не врет, сам перед собой и, тем более к Богу обращаясь, врать никто не будет. Вошли кровники в дом своего врага и сели за его новогодний стол. С тех пор в этих краях Новый год - двойной праздник: он еще и праздник прощения и торжества справедливости».
Я беседовал о жизни, о поэзии и Новом годе с 70-летним Адамом и окончательно убедился, что именно таким бывает настоящий осетинский Дед Мороз – Миты Дада!
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
