ВЗГЛЯД ИЗ ВАШИНГТОНА---Визит Хиллари Клинтон в страны Южного Кавказа начал широко обсуждаться задолго до его начала. Интерес к этому событию легко объясним. Маршрут восточноевропейского турне американского госсекретаря (а помимо трех кавказских республик она посетила также Киев и Варшаву) был таков, что охватывал страны, которые в недавнем прошлом создавали немало проблем в двусторонних отношениях России и США. После мнообещающей встречи Дмитрия Медведева и Барака Обамы в Вашингтоне, сменившейся громким шпионским скандалом в стиле времен “холодной войны” поездка Клинтон должна была дать более четкий ответ на вопрос: “В какую же сторону качнется маятник “перезагрузки?”
Впрочем, интрига вокруг визита не ограничивается лишь геополитической логистикой. В США влияние общественного мнения (экспертов, медиасообщества) на процесс принятия внешнеполитических решений- это серьезный фактор, от которого действующая администрация не может отмахнуться. Между тем, с приходом в Белый дом нового президента среди американских аналитиков и журналистов широко распространилось мнение, что Барак Обама не проявляет должного интереса к Кавказу и к союзникам США в регионе. В американской печати даже стали раздаваться голоса о том, что Закавказье стало определенной уступкой США России ради придания динамики “перезагрузке”. Показательно в этой связи, что в редакционной статье во влиятельном издании “Washington Post” от 7 июля 2010 года, опубликованной уже после визита Хилари Клинтон, ее поездка оценивалась, как «компенсирующее турне». Таким образом, от госсекретаря США многие ожидали многого. Но оправданными ли оказались эти разнообразные ожидания?
За два дня кавказской части своей восточноевропейской поездки Клинтон произнесла много важных заявлений. Они касались и проблем Абхазии с Южной Осетией, и общего контекста российско-грузинских отношений, и подходов Вашингтона к армяно-турецкой нормализации и армяно-азербайджанскому урегулированию. Пересказывать их или давать им эмоциональные оценки вряд ли имеет смысл. Гораздо полезннее произвести их содержательную оценку.
Визит госсекретаря США, наверное, не открыл новых истин, но выпукло обозначил несколько принципиально важных моментов. Во-первых, для американской администрации кавказские проблемы интересны в первую очередь в более широких контекстах, а не сами по себе. Грузия важная для США, как возможный прецедент для тотального пересмотра межгосударственных границ на постсоветском пространстве. И все тбилисские заявления Клинтон следует рассматривать в первую очередь, как тот коридор возможностей, которые Вашингтон определяет для “перезагрузки”.
Российские мирные усилия в Нагорном Карабахе или антитеррористическая активность на Северном Кавказе будут поддержаны, но не ценой расширения геополитического доминирования на территории бывшего СССР. Имея крайне низкий рейтинг в странах исламского мира, Вашингтон чрезвычайно заинтересован в укреплении связей со светским Азербайджаном. Отсюда и та риторика, которую использовала Клинтон в Баку. Главный приоритет - энергетическое и военно-техническое партнерство. Армянский же фактор сегодня рассматривается в Вашингтоне, как инструмент давления на строптивую Анкару, отвернувшуюся от Израиля и с интересом приглядывающуюся к Ирану. Во-вторых, любая американская администрация (демократическая или республиканская) не будет откровенно игнорировать общественное мнение, и заключать слишком циничные закулисные геополитические сделки. Что, впрочем, не отменяет дипломатического торга.
Каковы из всего этого уроки для России? Москве давно пора осознать, что российское понимание кавказских проблем принципиально отличается от вашингтонского. То, что для одного насущная проблема не только внешней, но и во многом внутренней политики, то для другого - фрагменты более широких внешнеполитических проблем (Ближний Восток, Черноморский регион, Афганистан). Поэтому мы можем говорить об асимметрии восприятия Кавказа в Москве и в Вашингтоне. Следовательно, для большей успешности России необходимо преодолевать “региональное мышление” и учиться разрешать более чувствительные для нее кавказские вызовы также в рамках широких международных контекстов.
Впрочем, интрига вокруг визита не ограничивается лишь геополитической логистикой. В США влияние общественного мнения (экспертов, медиасообщества) на процесс принятия внешнеполитических решений- это серьезный фактор, от которого действующая администрация не может отмахнуться. Между тем, с приходом в Белый дом нового президента среди американских аналитиков и журналистов широко распространилось мнение, что Барак Обама не проявляет должного интереса к Кавказу и к союзникам США в регионе. В американской печати даже стали раздаваться голоса о том, что Закавказье стало определенной уступкой США России ради придания динамики “перезагрузке”. Показательно в этой связи, что в редакционной статье во влиятельном издании “Washington Post” от 7 июля 2010 года, опубликованной уже после визита Хилари Клинтон, ее поездка оценивалась, как «компенсирующее турне». Таким образом, от госсекретаря США многие ожидали многого. Но оправданными ли оказались эти разнообразные ожидания?
За два дня кавказской части своей восточноевропейской поездки Клинтон произнесла много важных заявлений. Они касались и проблем Абхазии с Южной Осетией, и общего контекста российско-грузинских отношений, и подходов Вашингтона к армяно-турецкой нормализации и армяно-азербайджанскому урегулированию. Пересказывать их или давать им эмоциональные оценки вряд ли имеет смысл. Гораздо полезннее произвести их содержательную оценку.
Визит госсекретаря США, наверное, не открыл новых истин, но выпукло обозначил несколько принципиально важных моментов. Во-первых, для американской администрации кавказские проблемы интересны в первую очередь в более широких контекстах, а не сами по себе. Грузия важная для США, как возможный прецедент для тотального пересмотра межгосударственных границ на постсоветском пространстве. И все тбилисские заявления Клинтон следует рассматривать в первую очередь, как тот коридор возможностей, которые Вашингтон определяет для “перезагрузки”.
Российские мирные усилия в Нагорном Карабахе или антитеррористическая активность на Северном Кавказе будут поддержаны, но не ценой расширения геополитического доминирования на территории бывшего СССР. Имея крайне низкий рейтинг в странах исламского мира, Вашингтон чрезвычайно заинтересован в укреплении связей со светским Азербайджаном. Отсюда и та риторика, которую использовала Клинтон в Баку. Главный приоритет - энергетическое и военно-техническое партнерство. Армянский же фактор сегодня рассматривается в Вашингтоне, как инструмент давления на строптивую Анкару, отвернувшуюся от Израиля и с интересом приглядывающуюся к Ирану. Во-вторых, любая американская администрация (демократическая или республиканская) не будет откровенно игнорировать общественное мнение, и заключать слишком циничные закулисные геополитические сделки. Что, впрочем, не отменяет дипломатического торга.
Каковы из всего этого уроки для России? Москве давно пора осознать, что российское понимание кавказских проблем принципиально отличается от вашингтонского. То, что для одного насущная проблема не только внешней, но и во многом внутренней политики, то для другого - фрагменты более широких внешнеполитических проблем (Ближний Восток, Черноморский регион, Афганистан). Поэтому мы можем говорить об асимметрии восприятия Кавказа в Москве и в Вашингтоне. Следовательно, для большей успешности России необходимо преодолевать “региональное мышление” и учиться разрешать более чувствительные для нее кавказские вызовы также в рамках широких международных контекстов.
