Мы часто слышим, что при определении политики по отношению к пандемии COVID-19 следует руководствоваться мнениями ученых, а именно - эпидемиологов. Это правильно лишь отчасти. Пандемия ставит нас перед тяжелыми этическими дилеммами, которые наука решать не умеет. Спихнуть ответственность на ученых не получится.
Мы много читали, например, о том, как итальянские врачи оказывались перед страшным выбором: кого лечить, а кого обречь на смерть? Если пациентов, которым необходимы вентиляторы для лечения тяжелых случаев пневмонии, гораздо больше, чем самих вентиляторов, приходится выбирать. Но по какому принципу? Отдать предпочтение тому, кто был первым в очереди, или тому, у кого больше шансов выжить?
Нас ужасает сам факт, что врачи оказались перед таким выбором. Но выбирать приходилось, и было важно, чтобы выбор был этически обоснован.
Легко сказать, что надо было просто запастись вентиляторами. Но человечество в принципе неспособно предвидеть все возможные катастрофические сценарии. Иногда приходится выбирать: кого спасать, а кого оставлять умирать.
В этих условиях казалось, что существует лишь один моральный императив: надо как-то остановить этот ужас, надо чтобы от вируса умирало меньше людей.
Мы стоим перед выбором такого рода и тогда, когда определяем политику по отношению к пандемии в целом. Но это не столь очевидно. Решения большинства стран о всеобщей остановке социальной жизни были приняты в экстремальной ситуации, под давлением шока, полученного от лицезрения итальянской трагедии. В этих условиях казалось, что существует лишь один моральный императив: надо как-то остановить этот ужас, надо чтобы от вируса умирало меньше людей. Значит, следует любыми методами остановить катастрофически растущий поток и дать системе здравоохранения прийти в себя. Что именно для этого нужно, решали не политики, а ставшие культовыми фигурами эпидемиологи. Отсюда иллюзия: нас спасет наука.
Этот этап теперь в основном преодолен: графики перестали ползти вверх. Пора думать о более долгосрочной стратегии. На этом этапе политики уже не смогут прятаться за спины ученых – хотя их советы остаются важными.
Страны начали постепенно снимать ограничения повсеместного «локдауна». Но как это делать? Чем больше ограничений будет снято, тем больше людей умрет от вируса. С другой стороны, приостановка жизни для замедления пандемии обрекает еще большее количество людей на экономические и психологические лишения. Что хуже? И как это измерить?
Здесь важны временные рамки. По самым реалистичным оценкам, для того, чтобы эту конкретную пандемию объявить закончившейся, месяцев не хватит. На создание и массовое производство вакцины, скорее всего, понадобится около двух лет. Если смысл «локдауна» в том, чтобы переждать до создания вакцины, значит, последствия надо просчитывать в примерно таком временном интервале.
Как сравнить лишения от распространения пандемии с лишениями, в том числе смертями, принятыми для ее же ограничения? Как подсчитать, что убивает больше – болезнь или лекарство от нее?
Моральная интуиция современного человека основывается на допущении, что человеческая жизнь является высшей ценностью. Но как конкретно этот принцип применить? Как сравнить лишения от распространения пандемии с лишениями, в том числе смертями, принятыми для ее же ограничения? Как подсчитать, что убивает больше – болезнь или лекарство от нее? Допустимо ли вообще такое считать?
Мы инстинктивно сопротивляемся необходимости того, чтобы переводить человеческие жизни в цифры, в статистику. Это кажется в принципе неэтичным, это противоречит нашей моральной интуиции. Но без этого мы не можем. Любые решения, принятые в этой ситуации, должны быть основаны на таких подсчетах – даже если считать очень трудно.
Поворот речи «спасти от смерти» неправилен в принципе: ни врачи, ни политики на это не способны. Они могут лишь спасти от преждевременной смерти, т.е. способствовать тому, чтобы мы жили несколько дольше. Но нам недостаточно и этого: мы хотим, чтобы жизнь была не только длиннее, но и качественнее, т. е., как минимум, чтобы в ней было меньше страданий. Есть еще люди, которым недостаточно даже этого: им еще очень важно, чтобы они при этом были свободны. Можно поговорить о многих других вещах, которые нам важны, но не будем усложнять картину еще больше.
Все это – не абстрактные категории. Это именно то, что надо просчитывать, когда мы принимаем политические решения. Любые шаги по отношению к пандемии, которые политики уже предприняли или предпримут в будущем, кого-то спасут, но кому-то обязательно причинят вред и даже обрекут на смерть. По-другому не получится.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
