Доступность ссылки

Полтавская битва для Британии. «Жесткий» Брекзит и безопасность Европы


Премьер-министр Великобритании Борис Джонсон
Премьер-министр Великобритании Борис Джонсон

В ближайшие дни может решиться, как именно расстанутся Великобритания и Евросоюз.

Неделя трудных собеседников – так мог бы назвать нынешнюю неделю французский президент Эммануэль Макрон. После переговоров с Владимиром Путиным, которые не бывают простыми, ему предстоит пообщаться с британским премьером Борисом Джонсоном, который прибывает во Францию для участия в саммите "Большой семерки", который состоится 24-25 августа. До этого, вечером в среду 21-го, с Джонсоном в Берлине встретилась канцлер Германии Ангела Меркель. Ожидается, что после всех этих переговоров станет ясно, есть ли у Великобритании и Евросоюза хоть какие-то шансы разойтись полюбовно. Иначе 31 октября (согласованная дата прекращения британского членства в ЕС) реальностью станет no-deal Brexit – "жесткий" Брекзит без соглашения, который, как пророчат его противники, может обернуться экономической катастрофой.

Масштабы этой катастрофы описаны в правительственном документе, ставшем достоянием гласности на днях. Это была намеренная утечка, источником которой британские СМИ называют одного из членов предыдущего правительства Терезы Мэй. В документе утверждается, что в случае no-deal Brexit Соединенное Королевство могут ожидать:

  • перебои с некоторыми видами продовольствия,
  • общий рост цен на потребительские товары,
  • недостаток ряда лекарственных препаратов, в частности инсулина и вакцин против гриппа,
  • транспортные проблемы при международных пассажирских перевозках,
  • коллапс грузовых портов в связи с необходимостью восстановления таможенного контроля товаров, прибывающих с континента,
  • превращение ныне прозрачной границы между британской Северной Ирландией и Ирландской республикой в "жесткую", с пограничным и таможенным контролем.

Майкл Гоув, министр, отвечающий за подготовку к возможному no-deal Brexit, заявил, что описанная в документе ситуация – это не самый вероятный, а негативный сценарий. Кроме того, по словам Гоува, описанная картина уже не актуальна: кабинет Бориса Джонсона принимает срочные меры для того, чтобы сделать Брекзит как можно менее болезненным для населения. В последние дни на эти цели дополнительно выделены 2 млрд фунтов. В среду Майкл Гоув призвал Национальную службу здравоохранения Великобритании не создавать больших запасов медикаментов, поскольку 31 октября "всё необходимое для больниц и аптек будет в наличии".

Борис Джонсон и Майкл Гоув в 2016 году, когда они вели кампанию за выход из ЕС
Борис Джонсон и Майкл Гоув в 2016 году, когда они вели кампанию за выход из ЕС

Тем временем сам премьер Джонсон обратился к руководству Евросоюза с 4-страничным письмом, в котором потребовал отмены так называемого backstop, или "ирландской страховки", – меры, призванной предотвратить возобновление пограничного контроля на границе с Ирландией. Backstop включен в соглашение об условиях Брекзита, которое предшественница Джонсона Тереза Мэй заключила с ЕС, но не смогла добиться его одобрения британским парламентом. Сторонники Брекзита, в том числе Борис Джонсон, указывают на то, что backstop фактически оставит Северную Ирландию в рамках экономического пространства ЕС, то есть в каком-то смысле оторвет ее от остальной Британии.

Ответ Брюсселя на письмо из Лондона был резко отрицательным и довольно ядовитым по отношению к британскому премьеру:

"Backstop – это страховка против "жесткой" границы на острове Ирландия – до тех пор, пока не будет найдена альтернатива. Те, кто выступают против этой меры и не предлагают реалистических решений, на самом деле за восстановление границы. Даже если они этого не признают", – написал в Твиттере председатель Европейского совета (высшее должностное лицо ЕС) Дональд Туск. В том же духе, хотя и более мягко, высказалась и Ангела Меркель: по ее словам, Берлин готов раccмотреть предложения Лондона относительно "ирландской страховки", но не собирается пересматривать соглашение, заключенное с Терезой Мэй. А именно этого хочет глава британского кабинета. Немецкая пресса еще до начала переговоров присвоила Борису Джонсону звание "неудачника недели".

Европейские аналитики склоняются к тому, что борьба Джонсона за пересмотр соглашения о Брекзите (мнения о том, насколько искренне он ведет эту борьбу, расходятся) обречена на поражение. No-deal Brexit из возможности становится реальностью, которая затронет не только экономику, но и безопасность всей Европы, говорит в интервью Радио Свобода директор Центра европейской безопасности при Институте международных отношений (Прага) Матуш Галас. Тем не менее, по его мнению, сейчас еще трудно однозначно судить о том, насколько негативными окажутся первые последствия "жесткого" Брекзита:

В случае no deal Brexit Великобритания станет подобием Швеции

– Сложно себе представить, каким образом в случае no-deal Brexit Великобритании удалось бы избежать хотя бы временного, на несколько лет, экономического спада. Скажем, представители британской автомобильной промышленности не раз высказывали опасения, что Брекзит без соглашения приведет к фактическому краху этой отрасли. Сценариев сейчас предлагается очень много. Те из них, которые предполагают перебои с некоторыми товарами повседневного спроса, выглядят реалистичными: Британия очень многие продовольственные товары или лекарства импортирует из стран ЕС.

– Политические последствия будут столь же драматичными?

– Я бы сказал так: в целом с точки зрения внешней политики и безопасности в случае no-deal Brexit Великобритания станет подобием Швеции. В том смысле, что у нее есть шансы в среднесрочной перспективе оставаться богатой страной – несмотря на экономические трудности, связанные с выходом из ЕС, – но при этом она лишится сколько-нибудь заметного глобального влияния. Как Швеция – ну, если вынести за скобки мебельные магазины IKEA. У нее всё в прошлом. В XVII – начале XVIII века Швеция была в числе великих европейских держав. Потом, как известно, случилась затяжная война с Россией, Полтавская битва, предопределившая итоговую победу русских и внешнеполитический упадок Швеции.

Густав Седерстрём "Перенесение тела короля Карла ХІІ через норвежскую границу". Картина, изображающая события 1718 года, стала символом краха Швеции как великой державы
Густав Седерстрём "Перенесение тела короля Карла ХІІ через норвежскую границу". Картина, изображающая события 1718 года, стала символом краха Швеции как великой державы

Вот примерно таким путем и пойдет бывшая метрополия Британской империи. Только вследствие не поражения в войне, а собственного решения о выходе из Евросоюза. Потому что свое политическое влияние Лондон осуществлял во многом именно за счет участия в структурах ЕС, за счет воздействия на общеевропейскую политику. После Брекзита этого не будет. Любопытно, что происходящее – это забвение урока, который Великобритания и Франция получили во время Суэцкого кризиса 1956 года. Тогда они обе убедились, что уже не могут действовать как ведущие мировые державы. Времена изменились, и своих политических целей эти страны стали добиваться, опираясь, хоть и в неодинаковой мере, на проект европейской интеграции. Сейчас Британия решила идти в прямо противоположную сторону.

– Может сложиться такая ситуация, что экономические проблемы в результате Брекзита вынудят британцев меньше инвестировать в проекты в области обороны и безопасности?

– В случае экономического кризиса доступных средств на эти цели, естественно, будет меньше. Тут есть важный момент: как раз сейчас Британия занимается серьезной модернизацией своих вооруженных сил, которые наряду с французскими остаются наиболее значительными среди европейских членов НАТО. Ядро этой модернизации – обновление военно-морских сил. Британцы пару лет назад построили один новый авианосец, строительство другого завершается. Планируется введение в эксплуатацию нового класса стратегических ядерных подводных лодок. Одна из четырех этих субмарин уже строится. Всё это огромные инвестиции. Вряд ли программа модернизации ВМС будет свернута – это было бы самоубийственно. Но найдутся ли в случае экономических проблем средства на поддержание и развитие других видов вооруженных сил? Это большой вопрос. С точки зрения британских союзников по НАТО, прежде всего так называемого восточного фланга – стран, граничащих с Россией, – важнее как раз сухопутные силы.

– Почему?

– В частности, потому, что в рамках созданных НАТО battle groups (боевых групп) именно Великобритания играет ключевую роль в той из них, которая располагается в Эстонии, с центром на военной базе Тапа. Такое решение было принято на саммите НАТО в Варшаве. Брекзит – уравнение с очень большим числом неизвестных, но уже ясно, что если Британия захочет завершить программу модернизации своих ВМС, то ей придется сокращать расходы по другим статьям. И это может иметь последствия, в том числе внешнеполитические.

Корабль британских ВМС несет патрульную службу неподалеку от порта Дувр
Корабль британских ВМС несет патрульную службу неподалеку от порта Дувр

– Сторонники "Брекзита любой ценой" вкладывают большие надежды в более тесное сотрудничество c Соединенными Штатами. Речь идет в первую очередь о готовящемся двустороннем торговом договоре. В области внешней политики, обороны и безопасности США тоже могут стать для Британии заменой континентальной Европе?

– Вряд ли, по той простой причине, что более тесное британо-американское сотрудничество в этой области, чем уже имеющееся, трудно себе представить. Британские атомные подлодки оснащены американскими межконтинентальными ракетами. На новых британских авианосцах будут базироваться самолеты американского производства. В случае ядерной войны, если по каким-то причинам британское командование оказывается не способным выполнять свои обязанности, предусмотрен перевод британских ядерных вооружений под командование США. Там действительно сложно что-либо еще сильнее интегрировать.

– Остается еще и НАТО, из которого Британия уходить не собирается…

Я бы не называл это победой Кремля, скорее поражением Британии и всей Европы

– Да. Но, выйдя, да еще и без соглашения, из Евросоюза, Британия делает, как я уже сказал, шаг, который может привести к заметному снижению ее политического влияния. Она перестает быть частью мощного экономического и политического объединения, а становится средней величины страной, по численности населения уступающей, например, Вьетнаму, Таиланду или Эфиопии. Естественно, на первых порах это снижение влияния не обязательно будет бросаться в глаза. Но в долгосрочной перспективе оно может стать куда более явным. Хотя тут многое будет зависеть от того, будет ли углубляться европейская интеграция в политической и оборонной сферах.

– Если no-deal Brexit станет реальностью, можно ли будет назвать это победой Москвы: ведь Лондон в рамках европейских структур был одним из наиболее надежных союзников стран "восточного фланга", где по понятным причинам наиболее сильны опасения по поводу агрессивных намерений Кремля?

– Я бы не называл это победой Кремля, скорее поражением Британии и всей Европы. С военной точки зрения вопрос в ближайшие 5–10 лет будет заключаться в том, сумеет ли Великобритания удержать на должном уровне свои сухопутные силы и полноценно исполнять международные обязательства, в том числе в рамках НАТО. Однако, говоря о российском факторе, нужно учитывать множество других обстоятельств. Скажем, то, как будет развиваться ситуация вокруг Украины, тут важнее, чем Брекзит, каким бы он ни был, – считает директор Центра европейской безопасности при Институте международных отношений (Прага) Матуш Галас.

21 августа стали известны результаты опроса, проведенного в Великобритании агентством Kantar. Согласно этим данным, 52% британцев хотели бы референдума по любому соглашению об условиях Брекзита, если оно все-таки будет заключено. Против такого референдума – 29% респондентов. Одновременно были обнародованы рейтинги основных партий. В случае проведения досрочных выборов (о них тоже много говорят по мере того, как приближается Брекзит) правящие консерваторы Бориса Джонсона набрали бы 42% голосов, ведущая оппозиционная партия – лейбористы во главе с Джереми Корбином – получили бы 28%, либеральные демократы (наиболее последовательные противники Брекзита) – 15% голосов. В целом, отмечают социологи, по сравнению с 2016 годом, когда состоялся референдум о Брекзите, изменилось мало: по вопросу о выходе из ЕС британцы по-прежнему расколоты примерно пополам.

FACEBOOK КОММЕНТАРИИ:

В ДРУГИХ СМИ




Recommended

XS
SM
MD
LG