Из России: Прописаны пытки. Истязания в Саратовской больнице для осужденных 

Утром 9 марта 2021 года заключенного Саратовской колонии №7 Александра Суханова привезли в больницу для осужденных ОТБ-1. К вечеру того же дня он вскрыл себе вены. Пересказанные истории из этой больницы чаще всего связаны с пытками, изнасилованиями, вымогательствами, убийствами. В январе 2021 года проект Gulagu.net публиковал расследование о механизмах заработка сотрудников и привилегированных осужденных в Саратовской ОТБ-1. После этого следственные органы возбудили несколько уголовных дел, но как выяснилось, на этом пытки не прекратились.

Об этом рассказано в материале Регины Альбертовой, опубликованном в "Idel.Реалии".

"ЗДЕСЬ ВСЯКОЕ МОЖЕТ СЛУЧИТЬСЯ"

— Чтобы у вас было понимание, ОТБ-1, именно эта больница — это будто платформа, специально созданная системой ФСИН для проведения там пыток. Там людей убивают, там же хоронят. Что-то как-то осужденный не подписал, где-то отклонился от положения, что-то не соблюдал, ему насильно назначают медобследование и направляют в эту больницу. Сразу же по прибытии с ним специально подготовленные люди, "активисты", проводят профилактическую работу. Что это — подключают к гениталиям ток, издеваются, раздевают, насилуют. У нас есть подтверждённый факт изнасилования шваброй. Когда ребята приехали, они, конечно же, заранее попросили своих родственников прислать адвоката, зная, что может случиться с ними в ОТБ, — рассказывает адвокат Аза Алиева.

Ее доверитель — Александр Суханов — осужденный на 6 лет 11 месяцев за грабеж и умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть.

9 марта с ней связался его брат. Перед отправкой из колонии №7 в ОТБ-1 Суханов успел предупредить родственника и попросить помощи. На следующий день адвокат пыталась добиться с ним встречи. Аза Алиева рассказывает, что сотрудники больницы отказывались ее пропускать, не объясняя причин. Позже она узнает, что к этому моменту ее доверителя уже пытали. Ее пропустили к Суханову только в понедельник, 15 марта.

— Он с такими глазами со мной разговаривал: "Вы уйдете, а меня изнасилуют. Вы скажите, как вы мне можете помочь?" И когда я уже говорю, что я приехала, чтобы помочь, он мне говорит: "Приезжайте завтра тогда не одна". При том он косится на дверь и, ничего не говоря, показывает мне ноги, а там колотые раны. Прямо колотые раны, свежие, — вспоминает Аза Алиева.

Каждую встречу с заключенным Сухановым она записывала на видео. Эти видео адвокат предоставила редакции "Idel.Реалии".

По словам Александра Суханова, пытки начались после того, как он отказался отдавать так называемым "активистам" сигареты и чай. После первого избиения он вскрыл себе вены. Его отвели в отделение хирургии, зашили рану и "вернули" "активистам". Те перенесли Суханова в палату №5, раздели, привязали к голой металлической сетке кровати и грозили изнасилованием. Периодически его обливали холодной водой и открывали окно. Избивали руками, ногами, пластиковыми бутылками с водой, ключами. Ходить в туалет ему приходилось под себя. Так Александр Суханов, по его словам, пролежал с 10 по 12 марта. В субботу и воскресенье, 13 и 14 марта, его периодически отвязывали и снова привязывали к кровати.

"В понедельник, когда вы ко мне приехали, меня опять привязали, опять раздели до гола, опять принесли эти презервативы, опять спустили с себя штаны, начали махать органами. Сказали: "Может, ты забыл, если что-то лишнее сейчас там скажешь, то мы тебя здесь изнасилуем". Опять же это все, меня побили опять. И вот тогда я пришел к вам и рассказал все, что произошло. Сейчас меня закрыли в карцер. Я нахожусь в карцере. Ко мне никто, ни врачи, никто не приходит", — рассказал адвокату Александр Суханов.

После этого Аза Алиева обратилась в прокуратуру. Она договорилась с сотрудником ведомства сходить к Суханову во вторник, 16 марта. Адвокат прождала прокурора 5 часов. Стоило ей уехать, как прокурор приехал на место. Суханов рассказал ему о пытках, избиениях и угрозах изнасилованием, написал заявление. Еще несколько дней подряд Аза Алиева возвращалась в ОТБ-1, чтобы проверить, жив ли ее доверитель. В этот период, по словам адвоката, Суханова не трогали.

После визита прокурора к Суханову приехали и сотрудники регионального Следкома. Он повторил все, что говорил ранее. Осужденный согласился пройти тест на полиграфе п подтвердить сказанное. От следователей он узнал, что те самые "активисты" написали на него встречное заявление о даче ложных показаний.

"Я боюсь лишний раз что-то сказать, потому что я знаю, что это за учреждение, что здесь творится, что происходит и здесь всякое может случиться. Я это и следователю сказал. Ко мне следователь приезжал тогда, я ему говорю: "Вывезите меня, я вам еще много чего скажу, чего не сказал. Здесь я не могу вам это сказать, потому что я нахожусь здесь. Что со мной будет?" — сообщил Александр Суханов своему адвокату.

"ЭТО ИХ ЛИЧНОЕ РАЗВЛЕЧЕНИЕ"

Лечебное профилактическое учреждение Межобластная туберкулезная больница №1 УФСИН России по Саратовской области (ОТБ-1) находится в Заводском районе Саратова. Она рассчитана на 1100 койкомест.

— Когда муж позвонил, я первым делом узнала, где он находится. Он сказал, что в ОТБ-1. Я просто загуглила в телефоне, что такое "ОТБ-1". Я не увидела там ни одного положительного отзыва. Там было столько смертей, столько не доказанных случаев. Парнишку за 7 месяцев абсолютно здорового мама вытащила на носилках, он спустя сутки умер в Москве. У него был и СПИД, и туберкулез. Много случаев я читала про ОТБ, — рассказывает Маргарита Амарханова.

Ее муж Владимир Болдырев был осужден на 7 месяцев за управление автомобилем в нетрезвом виде. Часть срока он провел в ИК-2 в Саратовской области. За три месяца до освобождения, в июле 2020 года, его отправили на обследование в ОТБ-1. Несколько лет назад он переболел туберкулезом. Из-за распространения коронавирусной инфекции, как говорит Болдырев, "всех прогоняли через ОТБ". Его привезли в больницу в компании еще 22-х осужденных.

— После того, как провели обыск и переодели в робу, меня и еще пятерых человек повели в баню, где сотрудники администрации ушли и оставили нас с заключенными активистами. Активисты начали нас заставлять писать объяснительную о том, что у нас нет претензий к сотрудникам учреждения и медперсоналу, а также, что на нас не было никакого физического и морального давления со стороны администрации и осужденных ОТБ-1, — говорит Владимир Болдырев.

По его словам, уже в самом начале администрация понимала, что с кем-то из новоприбывших может что-то произойти и таким образом заранее страховалась. Тех, кто отказывался подписывать документ, по словам Болдырева, избивали на месте.

Его после заполнения объяснительных госпитализировали в Туберкулезно-легочное отделение №6 (ТЛО-6), взяли анализы и закрыли на карантин. После выхода из него Владимира перевели в ТЛО-8. Там "активисты" "поселили" его в специальную палату №5.

— Там нет видеокамер, кровати и стулья забетонированы в пол, матрасы обтянуты клеенкой (позже я узнал, для чего). Там меня ждал "актив" из 7-8 человек. Некоторых я успел за это время запомнить. Так как все они носили робу с чужими именами на бирках, приходилось запоминать их только когда они обращались друг к другу, либо когда к ним обращались сами сотрудники администрации. Это Радик Гимадеев, Витя Шиянов, Петя Зоткин, Сергей Липкевич, Виталик Янин и Паша. Фамилию последнего не знаю, — вспоминает Владимир Болдырев.

В этой камере его избивали несколько дней. Периодически от ударов он терял сознание. Ему говорили перевести на определённую карту 50 тысяч рублей. В противном случае ему грозили изнасилованием. В доказательство Болдыреву показали видео, где "активисты" насиловали других заключенных. Владимир понимал, если подобное произойдет с ним, он просто покончит с собой.

После звонка мужа и просьбы найти за два дня 50 тысяч рублей, Маргарита Амарханова вначале застраховала его жизнь, а после обратилась за помощью к руководителю проекта Gulagu.net Владимиру Осечкину. С этого началось расследование правозащитников и волонтерская работа Маргариты по защите пострадавших от пыток в ОТБ-1. Сейчас она стала координатором проекта в Саратовской области.

Тогда — в августе 2020 года — она нашла деньги и перевела их по номеру, который продиктовал ее муж. После этого она начала отправлять заявления и обращения в органы от имени супруга. В результате в ОТБ его не трогали. Лишь просили каждый раз передать жене поручение закончить работу с правозащитниками и перестать писать заявления.

Его не переводили обратно в колонию и не давали общаться с другими заключенными. До конца срока он сидел в бараке под наблюдением "активистов". Когда Владимир Болдырев освобождался из колонии ему даже вернули те 50 тысяч рублей.

— Я, когда освобождался, когда уже выходил за ворота из ОТБ, пришел "активист" и начал со мной разговаривать. Говорит: "Давай, ничего не надо писать дальше, откажитесь от адвоката. Давай все забудем, мы же не сделали тебе ничего то, что хотели сделать". Я говорю: "Да, вот это вам повезло, что вы ничего не сделали, если бы вы сделали, я бы вас сдал всех". Он говорит: "Деньги, сейчас ты выйдешь за забор, в течение получаса тебе деньги вернут". Эти 50 тысяч. Он говорит: "Ты, самое главное, только не пиши ничего, ни в прокуратуру, никуда, заявления не надо, поднимать вот эту шумиху". Я вышел за забор, в течение 10-15 минут деньги упали на карточку супруги. Они вернули мне назад, — вспоминает Владимир Болдырев.

Следовать просьбам другого осужденного он не стал. Владимир добился возбуждения уголовного дела о вымогательствах (ч.1 ст.163 УК РФ), рассказал о пытках. Сейчас, по его словам, дело находится у дознавателя отдела полиции №2 в Саратове. Он требует переквалифицировать статью на более тяжкую и передать материалы в региональный Следком.

Уголовное дело по факту избиений Владимира Болдырева было возбуждено после публикации расследования Gulagu.net об известных случаях пыток и вымогательств в ОТБ-1. Также после выхода этого материала по заявлениям руководителя Gulagu.net Владимира Осечкина возбудили еще одно уголовное дело об изнасиловании одного из заключенных ручкой от швабры (ст. 132 УК РФ).

— Там область "ломанная", там всегда так было. Людей убивали, издевались. Это на протяжении двадцати лет так. Там никто не помогает вообще. Даже прокуратура приезжает и просто улыбается. Там все схвачено. Вот сейчас начал Владимир Осечкин, немножко угомонились, но все равно присутствует это. Правды не найти, — рассказывает Айрат Низамиев.

Он отсидел 4 года за кражу и грабеж. Низамиев рассказывает, что после этапирования в СИЗО-1 Саратова у него был конфликт с местными "активистами" и администрацией. По его словам, он отказывался раздеваться на построении, подписывать заявления об отсутствии претензий, за что его избивали. За два года заключения его отправляли, как он говорит, на "перевоспитание" в ОТБ-1 пять раз. Пытки и избиения продолжались и там. Вторую часть срока Айрат Низамиев, по его словам, провел в одиночной камере в ИК-13.

— В колонии если с тобой не смогли разобраться, ты на поводу у них не пошел, они тебя просто этапируют на ОТБ-1. На официальном уровне это считается больницей, намного легче с тобой там работать. Можно отписаться, сказать, что он нездоров, выйти не может на свиданку и пятое-десятое. Там сотрудники роли не играют никакой. Все зэки делают. Они там, якобы, работают, на должности стоят санитарами. На самом деле просто людей калечат. Привязывают к шконке и издеваются. Это не их личное развлечение. У них все там схвачено, там даже вплоть до прокурора. В прокуратуру я обращался, по инстанциям до Москвы доходил, но отписки просто приходят и все. Трогать перестают, когда писать начинаешь, — говорит Айрат Низамиев.

Gulagu.net сообщал, что в конце прошлого года в ОТБ-1 погиб осужденный из колонии №7 Владимир Баскаков. По информации правозащитников, его тело было покрыто ссадинами и гематомами, сломано 6 рёбер.

"До смерти менее чем за 36 часов он подвергся избиению и бесчеловечному отношению, надлежащая медицинская помощь сотрудниками УФСИН ему не оказывалась, в городскую клиническую больницу его для проведения операции не вывозили в целях сокрытия факта совершения в учреждениях ФСИН особо тяжкого преступления", — говорится в публикации проекта.

По словам осужденных, врачи в ОТБ-1 не обращают внимания на избиения и насилие.

— Врачи к этому отношения не имеют. Например, тебя побили хорошо, ты не можешь ходить, ноги отбили, идут сами завхозы к врачу и говорят, что кому-то нужен постельный режим. Она, врач, выписывает постельный режим: приходит, табличку на кровать вешает и все, ты лежишь постоянно. Встаёшь только на завтрак, обед, ужин и в туалет. Никто не лечит, — вспоминает Владимир Болдырев.

"МАДАМ ДЕПО" ПО ВЫЗОВУ

В расследовании Gulalu.net говорилось и об использовании в колониях методов карательной психиатрии. Один из них — укол "Мадам Депо" — "Модитен Депо" — нейролептик с дополнительным психоактивирующим и некоторым седативным эффектом.

"Заключенные рассказывают, что срок действия этого препарата при определённой дозировке, которую вводят по команде оперативников ФСИН, составляет около полугода и эти месяцы "лежишь и потом едва ходишь как овощ". Человека вяжут, закалывают и потом лишь поворачивают сбоку набок, он сам не может перевернуться и руками-ногами не владеет", — говорится в расследовании правозащитников.

О применении этого препарата в ОТБ-1 рассказал экс-заключенный Руслан Мухутдинов. По его словам, уколы делают "активисты", доводя осужденных до лежачего состояния, после чего избивают. Он сказал, что ему в таком состоянии сломали ногу.

— Колют в пять точек. Ты потом начинаешь тормозить. Ни один адвокат туда не может зайти, потому что говорят или у тебя ветрянка, или открытая форма туберкулеза. Это восьмой отряд . Они такие же зэки, почему они этим управляют, я вообще понять не могу, — говорит Руслан Мухутдинов.

Владимир Болдырев вспоминает, что как-то раз встречался там с другим заключенным, которого лечили в психиатрическом отделении.

— Там есть психиатрическое отделение. Там сразу привязывают тебя, колют всяким. Со мной один приехал этапом. Когда мы ехали, он был нормальным, Саша зовут. Он начал сразу отказываться, что не будет подписывать, не может. Его били хорошо. Потом его увели. Позже его перевели поближе ко мне: я на третьем этаже был, а он на втором. Вот он ехал, нормальный пацан. Через неделю я его встретил — я его не узнал. Его какими-то таблетками или что-то ему давали. Вообще как растение. Он как робот. Ему сказали "сидеть", он сидит, сказали "пошли" — он пошел. Он как дурачок стал. Он поначалу меня не узнавал. Я говорю: "Саня, так мол так". Он потом: "А, это ты". Он медленно догонял, — рассказывает Владимир Болдырев.

"А МЫ ЕЛИ БАЛАНДУ"

Владимир Болдырев говорит, так называемые "активисты" легко перемещаются по больнице, сами не работают, только контролируют других. Едят они тоже отдельно от остальных заключенных.

— При мне приносили им отдельное питание. Я вот видел, например, картошечка вареная с маслом и посыпанная укропом, мясо поджаренное, такое приносили. А мы ели баланду. Сушеная картошка, корм для овощей, как называется, селедка пересоленная. Каши эти, сечка на воде. Просто ешь, чтобы хоть что-то было в желудке у тебя, — вспоминает Владимир Болдырев.

Эпатированный с ним заключенный по имени Павел, как говорит Болдырев, вскоре после прибытия в ОТБ присоединился к "активистам". К нему, по словам Болдырева, практически сразу приставили человека, который рассказывал ему о привилегиях такой жизни — отдельное питание, возможность не работать, неприкасаемость.

По словам осужденных, в "активисты" идут и так называемые "первоходы" — люди, первые оказавшиеся за решеткой. Ситуация кажется им безвыходной.

— На третьем этаже у них [активистов] есть кабинет. Меня туда привели один раз. Пока я там сидел с одним там разговаривал, другие перебирали личные дела заключенных, которые приехали в ОТБ. Понимаете, я прям поворачиваюсь, он буквально в метре от меня сидит, у него коробка такая, и прям написано "личное дело такое-то" и фотография. Они эти дела проверяют, изучают, хотя это должны были делать сотрудники администрации, сотрудники оперчасти. "Активисты" выполняют работу администрации с их подачи, иначе какой осужденный может иметь доступ к личным делам других осужденных? — рассказывает Владимир Болдырев.

Несколько заключенных, которые ранее находились в ОТБ-1 также подтвердили "Idel.Реалии", что "активисты" выполняют некоторую бумажную работу за сотрудников администрации. Источники издания, опасаясь за свои жизни, попросили не называть их имена.

"Я ЛИЧНО ПОЕДУ К ГЕНЕРАЛУ И ПОГОВОРЮ, ЧТОБЫ ТЕБЯ УВЕЗЛИ"

31 марта истек срок пребывания Александра Суханова в карцере. В этот день, как уточнила его адвокат, осужденного должны были либо перевести обратно в отряд — к "активистам", которые его избивали, либо — вернуть в колонию. Перед этим он рассказал Азе Алиевой, что его обещали этапировать еще 25 марта, но этого не произошло.

"Врачи мне говорят, что поставили меня на этап, подали заявление, почему меня снимают. Все говорят: "Мы не знаем почему, возможно, тебя снимает управление с этапа". Потом мне начальник оперотдела говорит: "Есть здесь такой, курирует зону — Избяков Сергей Владимирович". Он у нас на семерке был начальником оперотдела. Все дела, избиения, все происходило при нем. То есть, он мне через другого оперативника передает: "Пускай заберет заявление свое и я лично поеду к генералу и поговорю, чтобы тебя увезли", — рассказал Александр Суханов своему адвокату под запись.

Он также написал еще одно заявление об отказе от лечения. Ранее он передавал подобный документ психологу, говорил об этом прокурорам и следователям. В подобной ситуации десятки других заключенных, находящихся в ОТБ-1. Их жалобы не приводят к реальным действиям.

Айрат Низамиев в беседе с корреспондентом "Idel.Реалии" также упомянул, что даже после освобождения из колонии и возвращения домой у него сохраняется страх.

— Меня месяц тому назад в полицию вызвали, якобы допросить надо. Я пришел, они манипулировали тем, что из Саратова обращение пришло с МВД, чтобы меня допросили и проверили к причастности, Сбербанк там ограбили. Видите как? Не совпадение. Я в Саратове сидел, и вот это все. Я документы предоставил, билеты, как я до дома добирался. Они со стороны уже хотят посмотреть, как я себя поведу, — считает Айрат Низамиев.

Владимир Болдырев говорит, что не боится за свою безопасность и считает важным говорить о происходящем в ОТБ-1.

— У меня нет страха, но я слышал, супруга говорит, что кого-то там, он тоже ехал из ОТБ, по дороге его убили. Он местный, саратовский, начал рот открывать и его убрали. В подъезде мертвым нашли, — рассказывает Болдырев.

Сейчас за помощью к Маргарите Амархановой обратились более 30 человек. Она собирает жалобы на "активистов" и администрацию ОТБ-1, помогает пострадавшим писать обращения и заявления, ищет юристов на местах.

— У меня был один доверитель, которого также вывезли из ИК-7 в ОТБ. Только его вывезли на выходные, чтобы адвокат не мог попасть. Два выходных они делают все, что хотят с этим человеком. Он был избит, вскрыл себе живот, все лицо было в синяках. Я отреагировала, написала заявление. В последующем он стал отказываться. Приходил прокурор и ничего. Просто он [доверитель] сказал, что адвокат от себя действовала, никто его не избивал, — вспоминает Аза Алиева.

"Idel.Реалии" обратились за комментариями в пресс-службу ФСИН России, к руководству ОТБ и Саратовскую Общественную наблюдательную комиссию. К моменту публикации материала ответов в редакцию не поступало.