На этой неделе в Гааге начал работу Международный центр по преследованию за преступление агрессии против Украины. Это еще один инструмент международного правосудия для привлечения России к ответственности. О том, как Украина может перенять предыдущий опыт трибуналов для бывшей Югославии, специального суда в Сьерра-Леоне, трибунала в Камбодже, Украинская служба «Голоса Америки» говорила с экс-послом Госдепа США по военным преступлениям Дэвидом Шеффером.
– Украинская Генпрокуратура зарегистрировала 95 тысяч военных преступлений, совершенных российскими солдатами в Украине. Международные усилия по расследованию этих преступлений сравнимы как бы с расследованиями преступлений нацистов после Второй мировой войны. Как, по-вашему, выглядит достижение справедливости для украинцев?
– Я думаю, что процесс расследований выглядит очень хорошо. После Второй мировой никогда в истории человечества не было настолько всеобъемлющих и неустанных усилий, чтобы расследовать тяжкие преступления в столь короткий срок. Мы это видим в случае Украины после февраля 2022 года. Я вижу приверженность международного сообщества помощи Украине в этом. И эта помощь продлится годами.
– Если говорить конкретно о преступлении агрессии, США недавно поддержали создание одной из версий международного трибунала по расследованию преступления агрессии России. Вы работали над созданием подобных трибуналов для бывшей Югославии, специального суда в Сьерра-Леоне, трибунала в Камбодже. Является ли, по вашему мнению, гибридный трибунал, который предлагают в США, самым действенным?
– США предложили интернационализированный гибридный трибунал. Это означает, что украинские суды будут получать помощь, чтобы создать интернационализированный суд, чтобы судить за преступление агрессии. Это очень отличается от того, что многие из нас предлагали с февраля 2022 года.
Речь идет о модели, основанной на опыте Сьерра-Леоне и Камбоджи. То, что мы предлагали, и предлагали многие мои коллеги в академических кругах, и то, что некоторые из правительств поддерживают сейчас – Генеральная Ассамблея ООН может принять резолюцию, которая позволила бы Генсеку ООН разработать соглашение между правительством Украины и ООН, чтобы создать суд с юрисдикцией расследовать и преследовать преступление агрессии. Преимущества этого – создание международного суда и лишение Путина и других чиновников российского правительства и армии личного иммунитета.
Да, это правда, что не может быть уголовного наказания, пока суд не получит подозреваемого под стражей. А это может быть тяжело. Путин и его друзья останутся в России. Они будут прятаться в России, чтобы избежать ареста. Но это ситуация, с которой нам уже приходилось сталкиваться много раз. В конце концов эти люди теряют власть. Посмотрите на Милошевича. Посмотрите на Чарльза Тейлора.
– Что касается этого трибунала на базе ООН, может ли Россия как постоянный член Совбеза ООН что-либо сделать против создания подобного трибунала?
– На самом деле, технически нет, потому что в Генассамблее Россия не имеет права вето. Но то, что может сделать Россия, это использовать свое влияние. Поэтому настоящий вызов Генассамблеи – обеспечить достаточное преимущество в голосах, чтобы принять эту резолюцию, которая начала бы этот трибунал без влияния России, которая будет работать против этого голосования.
– Видите ли вы какой-то консенсус среди западных партнеров Украины в вопросе трибунала?
– Трудно сказать, потому что сейчас такого консенсуса нет. Никто в «Группе семи» не принял того, что предлагало украинское правительство – создать трибунал на базе Генассамблеи ООН. Это займет время, чтобы некоторые страны это поддержали среди G7, будь то Германия, Франция, Италия, Япония или Великобритания. Хотя технически «Группа семи» не должна голосовать в пользу этого трибунала.
Можно принять это решение голосованием большинства в Генассамблее. Конечно, было бы лучше, если бы некоторые из стран «Группы семи» согласились бы с этим предложением. И почему они не согласны? Потому что некоторые из них боятся, что если бы они поддержали это предложение, в будущем может быть какая-то инициатива в ООН, чтобы создать подобный трибунал уже против них.
– Насколько эти страхи оправданы?
– Нет, я не думаю, что они очень реальны, в частности, в отношении Украины и России. Этот вопрос настолько велик и беспрецедентен, что ошибочно было бы даже выдвинуть такой аргумент: «Подождите, давайте не создавать этот трибунал, потому что мы думаем делать подобное в будущем и хотим быть защищенными от последствий».
Да вы шутите? Какая из стран G7 имеет хоть какое-то фантастическое представление, что она будет делать внешнюю и военную политику таким же образом, как Россия по отношению к Украине. Это полностью нереалистично.
– Конечно, вы исследовали тему войн на Балканах. Даже 30 лет спустя расследование военных преступлений – это одна из главных тем новостей в балканских странах. Ожидаете ли вы, что в случае Украины эти расследования могут занять столько времени?
– О, я не сомневаюсь, что они займут десятилетие. Важно, чтобы технологии значительно развились с 1990-х годов. Следовательно, расследование будет иным, потому что доступные технологии сейчас очень отличны от тех, которые были на Балканах. Лучше, значительно лучше, чем то, что было на Балканах. Это поможет в расследовании.
– Недавно украинские власти заявили, что российские силы заложили взрывчатку на атомной электростанции в Запорожье. С точки зрения военных преступлений, если Россия пойдет на этот шаг, это будет впервые в истории человечества, когда кто-то сознательно подрывает атомную электростанцию. Какую реакцию мирового сообщества вы можете ожидать?
– Были бы очень сильный ответ и возмущение. Думаю, это можно сравнить с разрушением дамбы. Оба случая – очень сильная атака на окружающую среду. В одном случае – наводнением. В другом случае – радиацией. И речь идет об украинской окружающей среде, уже пострадавшей десятки лет назад от Чернобыльской катастрофы.
Думаю, будет международное возмущение. Это также может укрепить решимость стран НАТО продолжать поддерживать Украину в ее войне против российской агрессии.
– Вы уже говорили об ордере Международного уголовного суда на арест Путина. В преддверии саммита БРИКС в ЮАР вопрос встает остро – будут ли игнорировать страны-члены МКС этот ордер?
– Если представить, что Южная Африка приглашает Путина посетить свою территорию, принять участие во встрече БРИКС в августе 2023 года вместе с другими странами БРИКС, будут ли они сидеть за тем же столом, будут ли вместе Путиным на этих встречах, или будут фотографироваться с ним?
Будет ли это делать Бразилия, являющаяся страной-членом Международного уголовного суда? Будет ли им комфортно находиться в одной комнате переговоров с Путиным в Южной Африке.
Это было бы ударом по двум странам – Южной Африке и Бразилии. Было бы невероятно, если бы они провели два или три дня в той же комнате, что и мистер Путин. Их бы фотографировали с обвиняемым военным преступником, потому что Путин является обвиняемым военным преступником. Именно так мы должны называть кого-то, против кого выдвинули обвинение. Я бы сказал: «Господин Путин, используйте Zoom».
СПРАВКА: Российское полномасштабное военное вторжение в Украину продолжается с утра 24 февраля 2022 года. Российские войска наносят авиаудары по ключевым объектам военной и гражданской инфраструктуры, разрушая аэродромы, воинские части, нефтебазы, заправки, церкви, школы и больницы. Обстрелы жилых районов ведутся с использованием артиллерии, реактивных систем залпового огня и баллистических ракет.
Ряд западных стран, включая США и страны ЕС, ужесточил санкции в отношении России и осудили российские военные действия в Украине.
Россия отрицает, что ведет против Украины захватническую войну на ее территории и называет это «специальной операцией», которая имеет целью «демилитаризацию и денацификацию».
Роскомнадзор пытается заблокировать доступ к сайту Крым.Реалии. Беспрепятственно читать Крым.Реалии можно с помощью зеркального сайта: https://d1c13vcozrvrng.cloudfront.net/ следите за основными новостями в Telegram, Instagram и Viber Крым.Реалии. Рекомендуем вам установить VPN.
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: