Отдельные пассажи выступления президент России Владимира Путина на международном форуме «Российская энергетическая неделя» вызвали широкий резонанс в обществе и продолжают активно обсуждаться как в соцсетях, так и среди экспертов, пишет «Голос Америки».
Особенный интерес у широкой аудитории вызвала фраза «далеко не все в тюрьме», которую трактовали на разные лады.
Напомним, так Путин прокомментировал массовые задержания сограждан в ходе уличных протестов, отвечая на вопрос журналистки американского телеканала CNBC Хедли Гэмбл.
Как несложно догадаться, речь шла о прошедших в конце прошлого и начале нынешнего годов акциях в поддержку Алексея Навального по возвращении его на родину и последующего ареста. По всей стране тогда были задержаны более 10 тысяч человек.
О самом Навальном, как обычно, не называя его по имени, Владимир Путин сказал, что тот лишен свободы совсем не политическим мотивам, а «за уголовные преступления». Лидер российской оппозиции находится в колонии, где до недавней поры отбывал наказание в статусе «склонен к побегу», что превращало условия его содержания под стражей, по сути, в пыточные.
Кроме того Путин на фоне усилившегося в последнее время давления на независимые медиа, что привело к закрытию ряда изданий, заявил, что СМИ в России «никто не трогает».
Дмитрий Орешкин: «Путин может сколько угодно говорить, что прессу в России не ущемляют, но факты говорят об обратном»
Политолог Дмитрий Орешкин ремарку Путина насчет того, что «далеко не все в тюрьме», отнес к издержкам «фирменного» юмора российского президента. По его мнению, вряд ли это можно воспринять как прямую угрозу всем оставшимся на свободе оппонентам власти. «К тому же и физической возможности упрятать за решетку десятки тысяч человек, по счастью, нет, – добавил он в интервью Русской службе «Голоса Америки». – Да, скорее всего, он и не собирается этого делать. Его задача – напугать. Есть такое правило двух процентов. Достаточно репрессировать один-два процента из какого-то сообщества, и проблема решена. Так делал, например, Сталин. Думаю, что Путин это прекрасно знает».
Есть такое правило двух процентов. Достаточно репрессировать один-два процента из какого-то сообщества, и проблема решенаДмитрий Орешкин
Разумеется, президент читает аналитические записки спецслужб и по ним судит о складывающейся в стране обстановке, констатировал Дмитрий Орешкин. «Силовики же охраняют не граждан, а государство, – пояснил он. – Поэтому протестующие в их понимании представляют собой источник опасности для государства. Конечно, Путин следит за ситуацией, и она ему, полагаю, не нравится, имея ввиду количество людей, выходящих на –манифестации в поддержку человека, имя которого он так упорно не произносит публично вслух».
Власти больше всего боятся организаторов уличных шествий, утверждает политолог: «А Алексей Навальный де-факто совершил совершенно невероятное в условиях этой системы явление. Он сумел создать альтернативный центр политического влияния. При этом Навальный не имел никаких медийных и прочих ресурсов и все же ухитрился создать центр, причем вырастил его снизу. Его «умное голосование» было реальным действующим фактором на последних выборах в Госдуму. Именно поэтому главу ФБК так и прессуют».
Владимир Путин может сколько угодно говорить, что прессу в России не ущемляют, но факты говорят об обратном, подчеркнул Дмитрий Орешкин. По большому счету в стране из независимых медиа сохранились одна радиостанция, один телеканал и одна газета – «выставочные объекты», и не знать этого президент не мог, резюмировал он.
Борис Кагарлицкий: «Никакой правитель авторитарного режима вам прямо не скажет, что в стране есть политические заключенные»
В свою очередь директор Института глобализации и социальных движений Борис Кагарлицкий заметил, что трактовать, что же такого хотел сказать Владимир Путин, кроме того, что сказал, задача всегда трудная. Ему кажется, что зачастую это вина спичрайтеров, которые пишут «довольно неказисто». «Обычно искать некий сигнал или намек в их сочинениях, как и речах Путина, бессмысленно, – уточнил собеседник «Голоса Америки». – Хотя можно допустить, что на уровне подсознания у президента возникает тайное желание посадить всех несогласных с политикой нынешних властей. Может, такое желание есть, может, нет, однако в данном случае это не столь важно. Просто очень коряво сформулирована мысль».
Борис Кагарлицкий также предположил, что Владимир Путин опять не назвал Навального по имени «из суеверия». В то же время, на его взгляд, заявление президента о том, что Навальный осужден за уголовное преступление, вполне закономерно.
У нас появилась практика сажать людей не за то, что они сделали, а за то, чего они не сделалиБорис Кагарлицкий
«Никакой правитель авторитарного режима вам прямо не скажет, что в стране есть политические заключенные, – уверен он. – Этого априори признавать не принято, поэтому любой политзаключенный считается уголовником. Другое дело, что под эту категорию гражданин России может попасть крайне легко. Потому что у нас появилась практика сажать людей не за то, что они сделали, а за то, чего они не сделали. Соответственно, любому человеку можно приписать любые преступления».
Путин никогда не скажет и про подавление свободы слова в стране, считает политолог. «При этом в России неуклонно сокращается число независимых СМИ, и оно уже доведено до минимума минимумов. Независимые медиа мало где выживают сегодня, особенно на региональном уровне», заключил Борис Кагарлицкий.
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: