Российский Южный окружной военный суд в Ростове-на-Дону 17 мая 2023 года огласил приговор троим фигурантам «дела крымских мусульман». Сейрану Хайрединову и Алиму Суфьянову суд назначил по 12 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима. Первые четыре года они должны будут отбыть в тюрьме, после освобождения каждый из них получил по году ограничения свободы с запретом посещать публичные мероприятия и собрания. Александра Сизикова, имеющего инвалидность І группы по зрению, приговорили к 17 годам лишения свободы в колонии строгого режима с отбыванием первых четырех лет в тюрьме. Крым.Реалии публикуют последнее слово Алима Суфьянова в российском суде.
Мне непонятно, по какой причине я здесь оказался и почему. Если быть справедливым, то я не совершил никаких действий, которые противоречат законам РФ, за которые можно привлечь к ответственности и наказанию. Уже почти три года нахожусь под арестом, с 09.07.2020 года избирается мера пресечения в виде заключения под стражу. Основанием гособвинителя изначально служит то, что я слышу уже три года: что подозреваемый может скрыться от дознания, предварительного следствия и продолжать заниматься преступной деятельностью; угрожать свидетелям, либо уничтожить доказательства, хотя никаких фактических данных в ходе судебного заседания исследовано не было.
Все доказательства в уголовном деле и свидетельские показания скрытых свидетелей не соответствуют реальности моей жизни
Сама тяжесть статьи, инкриминируемая нам, позволяет суду поступать так или иначе, опираясь на вероятности. На сегодняшний день эти шаблонные предположения применяются. Хотя они уже не актуальны – эта вероятность сведена к нулю, так как мы не являемся теми, в чем нас обвиняют. И из-за чего я не могу быть рядом с супругой, семьей и близкими? Лишен возможности быть отцом, воспитывать и растить детей. Попал сюда по каким-то там предположениям оперативника Артыкбаева и следователя Босиева.
Вижу лишь абсурдные обвинения и вы, уважаемые судьи, видите это не меньше. Все доказательства в уголовном деле и свидетельские показания скрытых свидетелей не соответствуют реальности моей жизни. Не знаю, как правильно сказать – к счастью или несчастью, но я очень хорошо помню 2015 год, а именно месяц декабрь. Ранее на суде я как раз озвучил происходящие события в моей семье.
Сейчас хочу рассказать немного подробнее, почему мне запомнился этот год и период времени, хоть и прошло много лет. В середине декабря, где-то числа 17-го, у члена нашей семьи, а именно у моего дедушки, ночью случился инсульт, после чего он был госпитализирован в больницу Бахчисарая. С 17-го по 30 декабря я и мой отец все это время находились рядом с дедушкой в больнице, по разрешению врачей, так как он не мог самостоятельно двигаться и необходимо было пристальное внимание днем и ночью.
27 декабря 2015 года, в воскресенье, я был на работе с 8 утра и до 18 вечера. Если в госучреждениях работники на выходных отдыхают, то у мастеров-парикмахеров, наоборот, большая посещаемость клиентов и плотно расписанный график на весь день, тем более в преддверии Нового года, когда все люди стараются привести себя в порядок. Мои выходные были в будние дни, а в субботу и в воскресенье я всегда был на работе. После работы я посещал больницу, чтобы подменить отца. Как аудиозапись неизвестного мне собрания могла оказаться моей? Отвечу – благодаря фальсификации с подачи следователя и горе-экспертов, которые работают заодно.
Если говорить о скрытых свидетелях, то они не зря «скрытые» свидетели. Им дается большое право говорить только ложь. В другом случае они не были бы скрытыми. Если не брать в расчет сфальсифицированное доказательство, которое следствие представило суду, а именно аудиозапись 27 декабря 2015 года, то доказательства моей вины, которые мы исследовали в суде – отсутствуют. Единственное, что представило следствие – это предположение, и ни одного подтвержденного доказательства в материалах уголовного дела. Единственное, где я фигурирую – это видео с моей работы, где у меня стригся сотрудник ФСБ. Он вел видеонаблюдение, о котором я даже не знал. Но на видео с моей стороны не было ничего противоправного.
Никаких антироссийских высказываний, разговоров против власти, лишь разговоры о погоде. Наоборот видно, что человека я встретил хорошо – как клиента, и не сомневаюсь, что он ушел с хорошим настроением из-за проделанной мной качественной работы.
Я считаю, что каждый должен выполнять свою работу правильно, качественно, несмотря на то, кто ты – следователь или оперативник. Не фальшивить и не перекладывать свою ответственность на другого. Видно, что за вас и за нас изначально уже все решили – что и как делать с политически мотивированными уголовными делами, которые стали «народной статьей» крымских мусульман с 2015 года для устрашения общества, навешивания ярлыков терроризма. И на сегодняшний день для статистики эту статью применяют уже не только в отношении мусульман, но и других народов Крыма.
Если рассмотреть данные уголовные дела без предвзятости, то все мы давно бы вернулись к своим семьям, своим родным, прежней мирной жизни
Но все мы прекрасно знаем: в Крыму никто не «страдал» терроризмом и экстремизмом. Эту роль я узнал сам лично, когда ко мне пришли с обыском, к семейному человеку, который должен был в этот день идти на работу. Силовые структуры вламываются рано утром в чужие мирные дома и с кощунственным поведением переворачивают все вверх дном, оставляя за собой беспорядок, разгром, горе людям и семьям, разлучая их.
Относительно судов, то здесь видна одна лишь формальность проведения судебных процессов, которые проводятся в угоду обвинению. Истину от лжи легко отличить, если ее не игнорировать. Если рассмотреть данные уголовные дела без предвзятости, то все мы давно бы вернулись к своим семьям, своим родным, прежней мирной жизни. Но это могло бы произойти при здравом раскладе. Но в сегодняшней реальности люди получают огромные сроки ни за что. Глядя на абсурдность обвинения и доказательства, которые изначально построены на лжи и фальсификации, увы, как я вижу, суд не в состоянии выносить оправдательные приговоры.
Объясню, почему я пришел к такому выводу. Во время следствия перед тем, как вернуться в следственный изолятор после завершения дня ознакомления с материалами уголовного дела, мы стояли во дворе здания ФСБ и общались со следователем Босиевым. Мы выражали ему свое несогласие и возмущение по данному в отношении нас обвинению и сфальсифицированных доказательствах, которые априори должны опровергаться. И возмущались тем, как следователь может такое дело передавать в суд. На что мне Босиев сказал, что «нам достаточно даже одной фотографии – как человек входит в дом, где может вестись ОРМ наблюдение, чтобы возбудить уголовное дело по статье 205 – терроризм, участие и организация». И этого будет достаточно. Я же возразил, что в нашем случае нет и фотографии, после чего, несмотря на сфабрикованный материал, Босиев уверенно сказал: «Вы все равно поедете в лагерь». То есть, с его слов все было сведено к тому, что все уже решено, несмотря ни на что. Мне вспомнились слова: «Следствию не нужны доказательства. Достаточно полагать без фактических оснований. И, как показала практика, ты не можешь доказать здесь свою невиновность».
Я родился и вырос в полноценной благополучной семье. С самого рождения меня воспитывали быть справедливым, честным человеком, уважать старших и чтить традиции не только своего народа, но и других наций. Ведь моя родина многонациональна и в моем окружении люди разных конфессий. В городе, в котором я живу, меня все знают и обо мне отзываются положительно. Наверное, я заслуживаю такое уважение. Я, как говорил, работал парикмахером 11 лет, являлся индивидуальным предпринимателем, приносил благо и пользу обществу своей деятельностью, радовал своих клиентов. Вел открытый образ жизни. Нигде на учете не состоял, проблем с законом не было, ранее не судим. Наличие положительных характеристик противоречит этому обвинению. Я сам лично на суде отрицал свою причастность к предъявленному мне обвинению, виновным себя не считаю, надеюсь суд услышит меня.
Также хочу выразить огромную благодарность всем неравнодушным, кто передавал приветы и теплые слова поддержки, кто приезжал на суды, мой семье, жене, моим родным, соседям, клиентам, которые, знаю, очень сильно ждут меня. Всем, кто принимал участие, поддерживал меня и нашу семью в это нелегкое время. И отдельная огромная благодарность от души нашим адвокатам, защитникам, которые отстаивают наши права, не опуская руки, заслуживают большого уважения.
Пусть Всевышний будет вами доволен. Хорошие времена обязательно наступят.
Алим Суфьянов, признан узником совести общественной инициативой «Крымская солидарность»
Мнения, высказанные в рубрике «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции
Роскомнадзор пытается заблокировать доступ к сайту Крым.Реалии.Беспрепятственно читать Крым.Реалии можно с помощью зеркального сайта: https://dqx3zcogulcx9.cloudfront.net/следите за основными новостями в Telegram, Instagram и Viber Крым.Реалии. Рекомендуем вам установить VPN.
Обыски у крымских активистов и журналистов
После российской аннексии Крыма весной 2014 года на полуострове регулярно проходят обыски у независимых журналистов, гражданских активистов, активистов крымскотатарского национального движения, членов Меджлиса крымскотатарского народа, а также крымских мусульман, подозреваемых в связях с запрещенной в России организацией «Хизб ут-Тахрир».
Крымские «дела Хизб ут-Тахрир»
Представители международной исламской политической организации «Хизб ут-Тахрир» называют своей миссией объединение всех мусульманских стран в исламском халифате, но они отвергают террористические методы достижения этого и говорят, что подвергаются несправедливому преследованию в России и в оккупированном ею в 2014 году Крыму. Верховный суд России запретил «Хизб ут-Тахрир» в 2003 году, включив в список объединений, названных «террористическими».
Защитники арестованных и осужденных по «делу Хизб ут-Тахрир» крымчан считают их преследование мотивированным по религиозному признаку. Адвокаты отмечают, что преследуемые по этому делу российскими правоохранительными органами – преимущественно крымские татары, а также украинцы, русские, таджики, азербайджанцы и крымчане другого этнического происхождения, исповедующие ислам. Международное право запрещает вводить на оккупированной территории законодательство оккупирующего государства.
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: