Историю российского захвата Крыма будут еще долго изучать в малейших деталях. Именно подробности – такие, какими их помнят очевидцы, крайне важны для того, чтобы сложить полную картину из множества фрагментов воспоминаний, публикаций, репортажей. Мне выпала судьба стать свидетелем того, как российские военные захватывали мой родной город Керчь. День за днем, километр за километром, публично и скрытно, российские солдаты в форме без опознавательных знаков появлялись в разных районах Керчи и укрепляли свои позиции возле украинских воинских частей и на паромной переправе. Об этих днях в истории оккупации Крыма – в материале для Крым.Реалии.
Конец февраля 2014 года. Керчь лихорадит от событий на Майдане в Киеве. В городе проходят митинги – как в поддержку протестующих, так и активистов «антимайдана». Милиция постепенно теряет контроль над ситуацией, в городе происходят массовые драки, попытки поднять российские флаги, запугивания и преследования тех, кто поддерживает Майдан. В те дни мы, журналисты, каждый день выезжали на репортажи, чтобы фиксировать происходящее в Керчи. Мы снимали, документировали, порой не осознавая, что находимся в эпицентре событий, которые навсегда изменят наши жизни и нас самих.
Вечер 27 февраля 2014 года: на паромной переправе без предупреждения останавливают движение паромов. Это всегда нонсенс, всегда событие, которое требует пояснений. Я звоню на переправу, чтобы узнать причину и опубликовать новость. Однако диспетчер уходит от ответа, только лишь заявляет, что переправа «не будет работать до особого распоряжения».
Я прошу моего мужа, видеооператора нашей редакции Вячеслава Юрченко поехать на переправу и посмотреть, что там происходит. Через час он возвращается и говорит, что до переправы доехать невозможно. Все машины, следующие к переправе, останавливают неизвестные люди в камуфляже и разворачивают транспорт назад. Эти люди настроены агрессивно, они жгут костры на обочине и представляются «паломниками с Кубани». Рядом припаркованы несколько автобусов. Проехать к переправе по другой дороге, через степь, в темноте невозможно.
Позднее мы узнали, что в тот вечер российские военные захватили керченскую паромную переправу. Паромы перевезли из России в Керчь автобусы с казаками, а также людьми в камуфляже и штатском, которые разбили палатки во дворе церкви Андрея Первозванного (РПЦ), расположенного в Комсомольском парке Керчи.
Через год тогдашняя российская глава администрации Керчи Лариса Щербула неосторожно написала в Фейсбуке о том, что в керченской церкви Андрея Первозванного «ночевали казаки, собирая свои силы перед решающими днями», имея в виду российский захват Крымского полуострова. В комментарии ей тут же услужливо подкинули фотографию, на которой люди в российской военной форме стоят на коленях в этой церкви 1 марта 2014 года.
Это фото стало очередным фрагментом головоломки, из которых позднее начала складываться картина российского захвата Крыма. Но тогда, вечером 27 февраля, мы не могли этого знать.
На следующий день, 28 февраля 2014 года, на территории паромной переправы появились вооруженные российские военные без знаков различия и несколько военных автомобилей «Урал». Мы с Вячеславом Юрченко поехали на переправу и снимали этих военных. Мы также подходили к украинским милиционерам и таможенникам, которые, казалось, свободно разгуливали между российскими военными и ничего не предпринимали. Мы пытались заговорить с российскими военными, но они игнорировали любые вопросы.
В этот же день в Керчи появились группы мужчин, которые явно были приезжими. Они держались вместе, и даже покупки делали группами. Мне сообщали об этом керчане из нескольких районов Керчи, и одну такую группу мужчин я нашла в супермаркете «Фреш» на улице Ворошилова. Было заметно, что эти люди не местные: они не знали украинских продуктов, не могли считать на кассе украинские деньги, потому что явно видели их впервые. Начиная с этого дня чужаков в Керчи становилось все больше, керчане звонили в редакцию и рассказывали, что видели группы мужчин, которые живут в частных пансионатах или на территории церкви.
В первый день весны, 1 марта 2014 года, через Керчь начали ехать российские военные колонны, они направлялись с паромной переправы вглубь Крыма. Военная техника РФ проезжала по жилым районам Керчи, мимо городского автовокзала, и дальше на трассу по направлению к Феодосии и Симферополю.
В тот день мы поехали на паромную переправу, чтобы сделать репортаж. Российских военных стало больше, как и военной техники.
На следующий день, 2 марта 2014 года, российские военные блокировали воинскую часть А-0669 на Стройгородке, где находились украинские морские пехотинцы. Когда мы приехали туда, увидели, что украинские морпехи отказались пропускать российских военных на территорию, и те оцепили периметр воинской части.
Перед воротами воинской части стоял российский БТР, а по периметру находились российские военные с разного вида стрелковым оружием.
В ночь на 3 марта 2014 года российские военные захватили украинский Керченский отряд морской охраны, расположенный на городской набережной («Генмол»). Когда мы приехали, чтобы снять репортаж, вышел заместитель командира части, капитан 3 ранга Сергей Шамшура. Он выглядел нервным. На камеру заявил, что «плавсостав Керченского отряда морской охраны несет службу в море, а на территории части находится вахтенная служба и российские военные».
Тем временем на паромной переправе восстановили движение паромов. Мы поехали снимать сюжет для центральных украинских телеканалов и увидели, что российские военные уже контролировали не только саму переправу, но и все подъезды к ней.
При этом возобновилось движение пассажирских паромов, и было очень странно наблюдать, как пассажиры шли к кассам через блокпосты российских военных.
А российские военные уже оборудовали на площадке в районе паромной переправы не только блокпосты, но и полевую кухню. Военных автомобилей и личного состава стало еще больше. Теперь с переправы постоянно ехали колонны российской военной техники, которые направлялись вглубь Крыма.
4 марта 2014 года мы приехали к заблокированным российскими военными морским пехотинцам, чтобы сделать репортаж для украинских телеканалов. Мы также привезли продукты для морпехов. Когда подъехали, увидели, что мы не одни: керчане приезжали к воротам части, чтобы поддержать морпехов, передать им продукты. Было приятно видеть такую поддержку от людей.
Тем временем возле территории части несколько мужчин маргинального вида разбили палатку и водрузили над ней российский флаг. Они вели себя агрессивно, пытались нападать на людей, которые привезли продукты морпехам, выкрикивали требования к украинским военным «сдаться и сложить оружие». Эти люди пытались заблокировать нашу машину, бросались на нас с кулаками, выкрикивали угрозы, пытались помешать видеосъемке.
За всем этим равнодушно наблюдали российские военные, которые старались отворачиваться от видеокамеры.
На следующий день, 5 марта 2014 года, российские военные заблокировали воинскую часть А-0883, расположенную на девятом километре керченской трассы. Мы приехали делать репортаж и увидели российскую военную технику возле ворот части.
Я включила мобильный телефон и пошла вдоль периметра воинской части, мимо российского военного, который залег в кустах со стрелковым оружием, делая прямую трансляцию в Facebook.
Вернувшись обратно, я увидела, как командир воинской части А-0883 Сергей Ковальчук вышел за ворота части и начал переговоры с российскими военными. Идентифицировать этих военных удалось позднее – это был подполковник морской пехоты России Сергей Москаленко и командир 382 отдельного батальона морской пехоты Черноморского флота России (Темрюк) подполковник Александр Картавкин.
К воинской части начали приезжать керчане. Одни хотели поддержать украинских военных, и, уже наученные опытом блокады морпехов, сразу везли с собой воду и продукты. Другие, в том числе представитель «Русской общины» Константин Ерманов, требовали от Ковальчука сдачи оружия и «присяги народу Крыма».
К воинской части также приехали жены украинских военнослужащих. Они плакали, просили российских военных не применять оружие. Многие были взвинчены, некоторые – в состоянии истерии, никто не понимал, что происходит. Я видела, что командир части Сергей Ковальчук был растерян, его голос дрожал, когда он говорил с Москаленко и Картавкиным.
В тот же день мы поехали на паромную переправу, чтобы снять репортаж для телеканала «Украина». Там появились новые российские военные: у них было другое оружие, в том числе подствольные гранатометы, они были в черной военной форме, у некоторых лица были закрыты балаклавами. Эти военные подошли к нам, потребовали выключить камеру и покинуть территорию паромной переправы. Наши доводы, слова о законности журналистской деятельности и съемках на общественной территории на российских военных, конечно, не подействовали. Нас начали жестко оттеснять к машине, стараясь при этом «ненароком» повредить камеру.
Я увидела российского военного, который держался особняком, он был в черной форме и балаклаве. Попыталась подойти к нему, но мне не дали приблизиться. Я стала кричать ему, что хочу поговорить, что мы имеем право работать здесь. Он показал рукой – «стоп», выкрикнул: «Разговора не будет». И ушел. Нам пришлось уехать. Это был последний раз, когда можно было свободно проехать к паромной переправе. На следующий день российские военные выставили блокпосты.
В начале марта ежедневной заботой для нас стали поездки к заблокированным российскими военными украинским морпехам. Возили продукты, делали репортажи.
Заместитель командира части А-0669 Алексей Никифоров пытался поддержать моральный дух своих бойцов разными методами, включая концерт под открытым небом.
Музыкальная группа, состоящая из украинских морских пехотинцев, выступила на территории заблокированной воинской части, на площадке напротив ворот, за которыми стояли российские военные. За импровизированной сценой натянули флаг Украины.
Мы, журналисты, снимали этот концерт и были не только свидетелями, но и участниками. Мы подпевали. Мы танцевали. Мы плакали. Меня переполняли чувства: гордости за украинских морпехов, страх за них и за всех нас, и горе из-за того, что происходило с нашими жизнями.
В один из дней я опубликовала в Фейсбуке просьбу написать слова поддержки керченским морпехам. И люди откликнулись: десятки трогательных, обеспокоенных, наполненных гордостью сообщений мы распечатали и отвезли украинским морпехам.
Алексей Никифоров, которому мы отдали распечатку слов поддержки, показал нам СМС, которые он получал от жителей материковой Украины. Это были сообщения, полные заботы, предложения приютить морпехов и членов их семей. Читать без слез эти короткие послания было невозможно.
К концу марта блокада воинских частей завершилась.
20 марта 2014 года российские военные заняли все украинские воинские части Керчи и подняли там флаги РФ.
Командир части А-0883 Сергей Ковальчук перешел на сторону России.
Командир части А-0669 Александр Саенко перешел на сторону России
Заместитель командира Специального морского отряда Сергей Шамшура перешел на сторону России.
Это те, кого я знала лично, о ком снимала репортажи в моем родном городе до его оккупации.
Но были и другие. Те, благодаря кому девиз морпехов «Вiрний завжди!» керчане очень хорошо выучили в 2014 году. 64 керченских морпеха, в том числе заместитель командира 501-го Керченского батальона морской пехоты Алексей Никифоров, сохранили верность присяге. Они покинули оккупированный Крым 8 апреля 2014 года. С тем, чтобы – как говорит Никифоров, «вернуться на белом БТРе».
Это был один из самых сложных репортажей в моей жизни – прощание с украинскими морпехами в моем родном городе, захваченном Россией.
Последнее построение у забора воинской части, уже занятой российскими военными. Украинские флаги на капотах. Гимн Украины, звучавший дерзко, на полную громкость, из динамиков автомобилей.
…И невозможность разжать пальцы, отпустить рукав бушлата во время прощания с Никифоровым. И отчаянное желание прыгнуть в этот автобус, увозящий от меня моих военных, мою защиту, мою Украину.
И слова Алексея Никифорова, тихие, в самое сердце: «Не плачь. Не плачь, говорю! Мы вернемся»…
Роскомнадзор пытается заблокировать доступ к сайту Крым.Реалии. Беспрепятственно читать Крым.Реалии можно с помощью зеркального сайта: https://drzg37n3pkul0.cloudfront.net/следите за основными новостями в Telegram, Instagram и Viber Крым.Реалии. Рекомендуем вам установить VPN.
Аннексия Крыма Россией
В феврале 2014 года вооруженные люди в форме без опознавательных знаков захватили здание Верховной Рады АРК, Совета министров АРК, а также симферопольский аэропорт, Керченскую паромную переправу, другие стратегические объекты, а также блокировали действия украинских войск. Российские власти поначалу отказывались признавать, что эти вооруженные люди являются военнослужащими российской армии. Позже президент России Владимир Путин признал, что это были российские военные.
16 марта 2014 года на территории Крыма и Севастополя прошел непризнанный большинством стран мира «референдум» о статусе полуострова, по результатам которого Россия включила Крым в свой состав. Ни Украина, ни Европейский союз, ни США не признали результаты голосования на «референдуме». Президент России Владимир Путин 18 марта объявил о «присоединении» Крыма к России.
Международные организации признали оккупацию и аннексию Крыма незаконными и осудили действия России. Страны Запада ввели экономические санкции. Россия отрицает аннексию полуострова и называет это «восстановлением исторической справедливости». Верховная Рада Украины официально объявила датой начала временной оккупации Крыма и Севастополя Россией 20 февраля 2014 года.
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: