Религия по законам войны: как УПЦ МП влияет на украинцев

Киев ‒ «Российская православная церковь является инструментом «властной вертикали» России, а ее филиал ‒ УПЦ (Московского патриархата) в Украине ‒ является источником враждебной идеологии». Такие острые оценки уже давно стали украинским мейнстримом. Все чаще можно услышать требования о запрете деятельности Украинской православной церкви (Московского патриархата) на территории Украины или, по крайней мере, требования назваться своим «настоящим именем» ‒ Российской православной церковью. Все больше украинцев чувствуют не только на западе или в центре Украины, но и на юге, что представители УПЦ (МП) разошлись в политической лояльности с большинством своей паствы. Поэтому переход приходов в Украинскую православную церковь Киевского патриархата становится все более частым явлением.

Наиболее громкие события последнего времени вокруг УПЦ (МП): протесты против незаконно построенной часовни возле фундамента Десятинной церкви в Киеве, куклы под храмами УПЦ (Московского патриархата) в Запорожье, поджог часовен, принадлежащих УПЦ (МП) во Львове и Киеве в 2017 году и в феврале этого года (надпись «ФСБ» на стене подожженной часовни во Львове не оставляет сомнений ‒ это политическая акция).

Кроме того, новые подробности о том, как действовали православные священники в подчинении Москвы в оккупированном Крыму и на оккупированной части Донбасса, когда они приютили «вежливых зеленых человечков» и освящали военную технику, которой российские наемники и местные боевики расстреливали украинских военнослужащих и добровольцев у Иловайска и Дебальцево, оставляют все меньше сторонников этой конфессии в Украине.

Для некоторых священников этой православной конфессии выход был в том, чтобы выйти из нее после того, как руководство церкви перешло от лояльного к Украине митрополита Владимира к митрополиту Онуфрию, которого считают поборником промосковской линии в церкви. О своем личном выборе, своей истории рассказывает бывший глава Синодального информационно-просветительского отдела УПЦ (МП) Георгий Коваленко.

«Знаете, еще в 2014 году возник вопрос самоидентификации в той непростой ситуации. Например, я публично заявил, что не принадлежу к УПЦ (Московского патриархата) ‒ я принадлежу к Украинской православной церкви. Так нас учил покойный Блаженнейший митрополит Владимир. Для меня нет никакой проблемы, скажем так, с патриотичностью, потому что я гражданин своей страны. Что написано в нашем паспорте? Гражданин Украины. Так будь настоящим гражданином, если ты христианин», ‒ отметил отец Георгий в интервью Радіо Свобода.

Некоторые религиозные общины выходили из-под юрисдикции УПЦ (Московского патриархата) целыми приходами. Особенно остро вопрос стоял в первые два года российской агрессии ‒ тогда к Украинской православной церкви Киевского патриархата перешли до 70 приходов. Из-за неурегулированности законодательства об имуществе религиозных общин во многих местах этот процесс не обошелся без столкновений. Но в УПЦ Киевского патриархата считают, что нельзя допускать насилия в отношении храмов или сторонников Московского патриархата. Если отдельные священники или верующие этой конфессии нарушают закон ‒ это «не повод нарушать его в ответ», говорится в комментарии УПЦ КП.

«В этом институте, УПЦ (МП), существуют различные точки зрения» ‒ Семиволос

Киевский аналитик Игорь Семиволос отмечает: среди верующих и священников УПЦ (МП), как и в других христианских конфессиях и в любой подобной общественной институции, существуют разные мнения и взгляды на то, что происходит в Украине. К тому же, функционирование любой религиозной конфессии ограничено также традициями и правилами, которые были приняты в давние времена.

«Следует рассматривать этот патриархат все-таки как институт, в котором существуют различные точки зрения и разные уровни социального и национального сознания. Имеющийся же конфликт (между священниками и обществом ‒ ред.) нельзя ограничивать только наличием украинско-российской войны. Религиозные конфликты в своей природе более сложные, в них присутствуют как личные амбиции, так и определенные религиозные правила и уставы, которые имеют скорее отношение к средневековью, чем к новому времени», ‒ отмечает Семиволос в интервью Радіо Свобода.

​Несмотря на разногласия, которые обострились из-за войны, до сих пор многие украинцы остаются верующими Украинской православной церкви (Московского патриархата). К руководству этой церкви в контексте нынешней войны Украины с Россией обращаются и политики. Так, президент Украины Петр Порошенко недавно встретился с предстоятелем УПЦ (МП) Онуфрием и выразил надежду, что с помощью этой церкви удастся освободить украинских политзаключенных, находящихся на территории России.

«Я буду очень приветствовать помощь церкви в освобождении политических заключенных, находящихся в Российской Федерации. Мы также готовы на решительные шаги по возвращению наших девушек и парней домой», ‒ отметил Порошенко на встрече.

РПЦ стремится не потерять влияние в Украине

Формально руководители УПЦ (Московского патриархата) призывают к миру и участвуют в переговорах по освобождению украинских пленников в ОРДЛО, но при этом они продолжают говорить о том, что украинцы и россияне являются «одним народом» и война на востоке в связи с этим ‒ гражданская.

Попытки украинского государства путем принятия соответствующих законов предоставить «особый статус» религиозным организациям, руководящие центры которых расположены в стране, признанной агрессором, то есть в России, вызвали критическую реакцию в Москве.

Эксперты напоминают, что Архиерейский собор, который состоялся в Москве в конце прошлого года, с одной стороны, якобы признал, что Киев является центром Украинской православной церкви (МП), а с другой ‒ на соборе параллельно внесли такие изменения в устав церкви, которые существенно ограничивают автономность УПЦ (МП), предоставленную еще в начале 1990-х годов специальной грамотой Московского патриарха Алексия Второго, отмечают религиоведы.

​«Всеукраинские общецерковные решения отныне должны получать «благословения», а на самом деле ‒ одобрение и разрешение Москвы. Например, если на Архиерейском соборе в Украине захотят избрать нового митрополита Киевского, который будет не по нраву Москве, мы не сможем этого сделать и в итоге получим того митрополита, который будет угоден Москве. Я думаю, что увеличивается количество тех, кто понимает, что подчинение Москве и зависимость от Москвы не прибавляет этой церкви авторитета», ‒ объясняет вице-президент Украинской ассоциации религиоведов Людмила Филипович.

За тем, чтобы Российская православная церковь не утратила своего влияния в Украине, активно следят и в Кремле. На защиту интересов российского православия в январе встал министр иностранных дел России Сергей Лавров, потребовавший от европейских структур немедленной реакции на «притеснения Украинской православной церкви» (Московского патриархата).

По мнению украинского политика и религиоведа Виктора Еленского, для России важно доказать, что в Украине якобы преследуют людей по религиозному признаку.

​«Для них это очень важный инструмент дискредитации Украины. Так называемый церковный фронт давно считается одним из главных. В Украине невозможно найти человека, которого бы угнетали из-за того, что он, например, говорит по-русски, и поэтому они решили использовать по полной программе то, что они называют православным фактором», ‒ объясняет специалист.

В то же время, как отмечает эксперт, на подконтрольных России территориях Украины, в Крыму и на Донбассе закрывают храмы УПЦ Киевского патриархата и протестантских конфессий, преследуют крымских мусульман. Еленский подчеркивает, что Россия в 2017 году в докладе Комиссии США по международной свободе вероисповедания впервые попала в список стран, где пренебрегают свободой вероисповедания.

По мнению эксперта Игоря Семиволоса, Россия тормозит и без того сложный процесс формирования единой поместной православной церкви Украины, но рано или поздно он будет обречен на успех, как это произошло в свое время в других православных странах, когда созрела политическая ситуация.

​«С одной стороны, мы видим процесс вполне логичный ‒ в Украине происходит формирование украинской национальной церкви. А с другой стороны, мы видим, что этот процесс сталкивается с определенными правилами и противоречиями, которые существуют в церковной иерархии. То есть процесс снизу противоречит процессам, идущим сверху», ‒ отмечает Игорь Семиволос.