В аннексированном Симферополе 20 марта 2017 года начинается судебный процесс над автором Радіо Свобода, украинским журналистом Николаем Семеной. Его публикацию, в которой Крым рассматривается как часть Украины, следователи ФСБ расценивают как призывы к нарушению территориальной целостности России. Накануне первого судебного заседания российский адвокат журналиста Александр Попков в интервью Крым.Реалии рассказал, что он ожидает от процесса, на чем будет строиться защита крымчанина и на какой результат он рассчитывает.
– Александр, расскажите, как, по вашим прогнозам, будет проходить первое судебное заседание по делу Николая Семены?
– Первое заседание состоится в понедельник, 20 марта. Оно будет носить организационный характер. Там зачитывается обвинительное заключение, рассказывается, в чем (Семену – КР) обвиняют, устанавливается порядок исследования доказательств, выясняется, кто в каком порядке выступает, какие свидетели, кого и когда допрашивают. И, возможно, допросят каких-нибудь свидетелей.
«Дело связано с интересами Украины»
– На чем строятся обвинения против Николая в обвинительном акте?
– В обвинениях у них, в общем-то, техническая задача – доказать, что Семена писал текст, который стал поводом для открытия дела. Мы этого, в общем-то, не отрицаем. Потом они с лингвистической точки зрения пытаются доказать, что были призывы к нарушению территориальной целостности России. И будут некие свидетели-ФСБшники, которые будут говорить: «Да, это Семена, мы за ним следили, и он написал такую статью». Будет другая категория свидетелей – пророссийски настроенные журналисты. Они будут говорить, что Семена «ай-ай-ай» какой нехороший, он занимал проукраинскую позицию. Один из свидетелей говорит, что Семена за деньги мог написать любую статью, какую ему закажешь. Вот такой он беспринципный, нехороший человек.
– А что это за свидетель? Как его зовут?
– Не хочу я говорить сейчас.
– Будут ли свидетели со стороны защиты, и можете ли вы сказать, кто это?
– Да, мы заявили свидетеля Владимира Притулу (главный редактор проекта Крым.Реалии – КР), который, в общем-то, по делу проходит. И его пытались найти «наши» следователи. Даже следователь давал поручение на его поиск, но они не смогли узнать, где он находится. Все розыскники, оперативники бились-бились над этой задачей, но так и не смогли его найти, вызвать и допросить. Наши робкие попытки предложить, чтобы его допросили, ни к чему не привели. Мы его заявили как свидетеля, будем хлопотать о его допросе.
– Но Притуле небезопасно появляться в Крыму, как вы собираетесь его допросить? По видеосвязи из здания суда на материковой Украине?
– Да. Можно его допросить в суде.
– Украинские суды могут на это не пойти, потому что это косвенное признание легитимности крымского суда…
– Это другой вопрос. Наша задача этих свидетелей представить. У нас еще с нашей стороны есть эксперт – Михаил Савва – российский профессор, который получил убежище в Украине, который с политологической точки зрения разбирает эту статью и говорит, насколько она соответствует принципам нарушения территориальной целостности России.
– Если он получил убежище в Украине, он тоже не сможет представить свои показания.
Украина должна поддерживать человека, который отстаивает проукраинскую точку зрения
– Да, но все же мы его заявили. Мы же вначале будем от российского суда добиваться допросить Притулу и Савву. Если они на это пойдут, то тогда мы уже будем договариваться с украинскими судами. Януковича-то допросили для украинского суда. Мы можем выехать и допросить в Ростове-на-Дону, в ростовском суде по связи с киевским каким-то судом. Это же все возможно. Дело очень серьезное, дело связано как раз-таки с интересами Украины. Я считаю, что Украина должна поддерживать человека, который отстаивает проукраинскую точку зрения.
Семена – за территориальную целостность
– Расскажите о вашей правовой позиции. Что вы думаете об обвинениях, которые выдвинуты журналисту Семене?
Крым – украинский: это закреплено в российско-украинском договоре о государственной границе
– Даже в российском законодательстве еще не до конца отрегулирован вопрос присоединения Крыма. Потому что есть Конституция России, в которой закреплено превалирование международно-правового договора, в частности, договора о государственной границе между Россией и Украиной, который гласит, что государственная граница проходит не между Херсонской областью и Крымом, она проходит от Беларуси до Азовского моря и по Керченскому проливу. Крым – украинский: это закреплено в российско-украинском договоре о государственной границе. Затем федеральный закон «О государственной границе Российской Федерации» говорит о том, что границы Российской Федерации устанавливаются по границам РСФСР 1991 года, либо международно-правовыми договорами. Все! Две возможности! И по той, и по этой у нас выходит, что граница как раз-таки пролегает не между Херсоном и Крымом. Поэтому мы делаем вывод о том, что граница там пока не находится. А принцип территориальной целостности может распространяться исключительно на внутренние пределы, заключенные в границы.
Николай Семена никогда не подвергал сомнению легитимность нахождения Хабаровского края или, например, Республики Коми в составе Российской Федерации. Он говорит о Крыме. А Крым – с точки зрения даже российского законодательства – пока спорная территория.
– Но они же легко на это ответят, что, по Конституции России, Крым – это часть России. А Конституция выше, чем закон о границе.
– Но в Конституции написано, что международно-правовой договор превалирует над российским федеральным законом. Как раз-таки Конституция опять же – за нас. И они не могут изменить эту часть. Потому что там нужно изменить первые две главы. А для этого нужно собрать конституционное собрание. Они его не собрали, и пока собрать его не могут, потому что это не отрегулировано. Конституция тоже за нас, а уж международное право полностью за нас: резолюции ПАСЕ, Совета Европы, Венецианской комиссии. Генассамблея ООН напрямую высказалась. Только 6 стран признали Крым российским. Причем страны достаточно неавторитетные, грубо говоря: КНДР и другие страны, которые практически являются изгоями.
Мы не в политическом смысле работаем за Украину или за Россию. Мы говорим, что нельзя человека сейчас, пока Крым находится в таком статусе, преследовать в уголовном смысле. Нельзя сажать человека за то, что он высказал такое мнение. Во-первых, он журналист. А, во-вторых, он пока не покушается на территориальную целостность. Когда вы заключите договор с Украиной о том, что «Крым – наш», только тогда вы можете преследовать людей. Сейчас это делать нельзя, это не обосновано.
Чем закончится суд?
– Такие аргументы выглядят логичными, но насколько убедительными они покажутся для суда?
– Для российского суда любые аргументы в политическом деле не имеют никакой силы. Но, к сожалению, мы вынуждены в этом участвовать. Мы можем где-то побороться с лингвистами, мы можем побороться с иными экспертами-специалистами.
В России, в Майкопе, сейчас проходит не крымское дело эколога Бриниха, который написал статью «Молчание ягнят» и якобы разжигал рознь между россиянами. И приходит милицейский эксперт-лингвист в суд и говорит: «Ягнята – это оскорбительное высказывание в отношении адыгейских женщин». Мы спрашиваем: «Почему?». А он: «Вот представьте ситуацию: идет молодая женщина, переходит дорогу, а тут машина останавливается, резко тормозит, из нее высовывается мужик и говорит: «Ах ты овца!». А ягненок – это сын овцы, и, соответственно, у него это негативное отношение к этой овце, и оно на ягненка распространяется».
С точки зрения лингвистики – это нулевая трактовка. Потому что коннотация одного слова не наследует признаки другого слова, даже произнесенного с негативным значением. И эти эксперты судят людей! Человеку грозит до пяти лет лишения свободы! Мы привезли трех наших экспертов в этот адыгейский суд, и судья, скрипя сердцем, согласился назначить повторную экспертизу.
Мы не можем гарантировать, что в крымских судах мы сможем побороть местных экспертов, но, с международно-правовой точки зрения, преследование Семены очень ущербно.
– Какой ваш прогноз, чем закончится суд?
– Прогнозы – дело неблагодарное. По уголовным делам я не имею права их высказывать. Вообще, по убеждениям я – пессимист.
– Переформулирую вопрос. Насколько реальна возможность получения срока для Николая Семены?
– Тоже не хочу я на эту тему… Потому что мы очень всего этого боимся. И понятно, что Николай Семена с одной стороны не хочет отступать от своих принципов, от того, что он сказал, от своих слов. Но, с другой стороны, он очень не хочет сидеть в российской тюрьме.
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: