Нападения в Актобе: религиозные экстремисты, инсценировка Назарбаева или «рука Москвы»?

Правоохранительные органы Казахстана продолжают розыск людей, совершивших в воскресенье нападение на два оружейных магазина и воинскую часть в городе Актобе (в казахской транскрипции – Актюбе) на северо-западе страны. В результате нападения, по последним данным, погибли 17 человек (включая 11 нападавших), десятки ранены. Власти страны называют произошедшее "терактом, совершенном религиозными экстремистами". В интернете опубликовано сообщение ранее не объявлявшей о своем существовании группировки "Армия освобождения Казахстана", в котором она берет на себя ответственность за случившееся. В социальных сетях активно обсуждают версии, согласно которым события в Актобе могли быть организованы Россией или инсценированы самими властями страны.

Тревожные сообщения о стрельбе в Актобе – областном центре, расположенном в 120 километрах от границы с Оренбургской областью России, начали появляться в интернете около 15 часов. Информация была противоречивой, сообщалось не только об ограблении двух оружейных магазинов, но и о захвате пассажирского автобуса с заложниками и нападении на воинскую часть. Позже выяснилось, что автобус действительно был захвачен, но его пассажиры были сразу отпущены – осуществившим захват машина была нужна для тарана ворот части.

Несмотря на то что, по некоторым сообщениям с места событий, власти пытались ограничить работу интернет-провайдеров в Актобе, в социальных сетях довольно быстро появилось множество фотографий и видео с места событий.

Повышенные меры безопасности были введены по всему Казахстану, в понедельник их действие было продлено. О серьезности происходящего говорит не только число убитых и пострадавших. Например, около 7 часов вечера появились сообщения о том, что в Актобе из Астаны вылетел заместитель министра обороны Казахстана. В военном ведомстве эту информацию опровергли, однако самолет Минобороны в воскресенье действительно совершил рейс из столицы на военный аэродром рядом с Актобе – это видно по данным сервиса Flightradar24. Министр обороны Казахстана Имангали Тасмагамбетов распорядился перевести все войсковые части страны в усиленный режим – события, подобные происходившим в Актобе, уже случались в стране, однако нападение на воинскую часть стало первым за всю постсоветскую историю Казахстана.

Актобе, 5 июня, пассажиры бегут из захваченного автобуса:

​

В понедельник появилось сообщение ранее не объявлявшей о своем существовании группировки "Армия освобождения Казахстана", в котором она берет на себя ответственность за нападения в Актобе:

"Мы, сторонники демократического пути развития Казахстана, противники диктатуры клики Назарбаева, сегодня в Актобе дали первый бой бандитам, захватившим нашу страну. Даже если в этом конкретном городе назарбаевские террористы возьмут вверх, и бойцы-добровольцы одного из наших подразделений отдадут свои жизни за свободу народа – мы показали нашу силу, показали, что борьба за освобождение страны началась!"

В интернете активно обсуждают самые разные версии случившегося. Многие пользователи социальных сетей предположили, что к событиям в Актобе причастна Россия, и вспомнили о странном сообщении, которое было опубликовано 20 мая на сайте правительства соседней с Актюбинской областью Оренбургской области России. В нем сообщалось "о неотложных мерах в связи с трагическими событиями в северных районах Республики Казахстан", "направленных против русскоязычного населения". Власти Оренбургской области объяснили публикацию "хакерской атакой".

В северных и северо-западных районах Казахстана, в частности Актюбинском, действительно много русскоязычного населения – сам Актобе перешел из состава РСФСР в созданную Казахскую ССР только в 1936 году, а свое нынешнее название вместо Актюбинска получил и вовсе лишь в 1999-м. По неофициальным данным, сейчас русские составляют около 17% населения города.

Еще одна версия событий в Актобе циркулировала преимущественно в казахстанском сегменте интернета – согласно ей, нападение "религиозных экстремистов" было инсценировано самими властями Казахстана, чтобы "закрутить гайки" после недавних протестов против земельной реформы, ставших самыми масштабными народными выступлениями против власти в этой стране за последние годы. В пользу этой версии говорит сообщение Комитета национальной безопасности Казахстана (КНБ), распространенное в понедельник. В нем говорится, что эти протесты были "попыткой государственного переворота в стране", который готовил бизнесмен Тохтар Тулешов, задержанный в конце января по обвинению в торговле наркотиками и финансировании деятельности преступной группы. Впрочем, ни слова о связи этой истории с событиями в Актобе, в заявлении нет.

Казахстанский политолог Досым Сатпаев не склонен преувеличивать вероятность обеих упомянутых выше версий – в противовес официальной. В стране и ранее неоднократно происходили нападения сторонников исламистов на полицейских. Другое дело, что версия о причастности России к событиям в Актобе может и не противоречить версии о нападении "религиозных экстремистов" – можно вспомнить, например, расследование агентства Reuters, в котором сообщалось о сотрудничестве ФСБ России и исламистов накануне Олимпиады в Сочи, в результате которого российские спецслужбы якобы помогли десяткам боевиков уехать с Северного Кавказа в Сирию.

– Судя по последним данным, во вчерашних событиях в Актобе принимали участие около 27 человек, это те люди, которых правоохранительные органы подозревают в нападении. Сейчас идут поиски остальных. В Актюбинской области введен режим повышенной террористической опасности. По всей республике в боевую готовность приведены правоохранительные структуры и даже военная техника. Учитывая, что нападение было на военную часть, на текущий момент ситуация в Казахстане довольно напряженная – власти опасаются повторения аналогичных терактов и в других регионах страны.

– Насколько расходится официальная информация и сообщения с места событий от очевидцев? Власти отрицали и захват автобуса с людьми. Власти отрицали, что чиновники Минобороны вылетали в Актобе. Известно ли, что было на самом деле?

– Власть наступает на одни те же грабли, она проигрывает с точки зрения оперативного информационного реагирования. Первыми реагируют не СМИ, а социальные сети, очевидцы, региональные журналисты. Именно они были источниками информации, которую потом власти подтверждали. Это в какой-то степени является доказательством того, что, к сожалению, с точки зрения информационной работы, наши госструктуры так и не научились активно взаимодействовать с населением, а это создает определенные благоприятные условия для слухов и паники. Сейчас появилось большое количество теорий заговора. Например, о том, что, возможно, здесь не было террористической атаки, что это была инсценировка. Однако люди, которые делают акцент именно на этом, забывают, что за последние годы на территории Казахстана в разных регионах республики действительно были теракты. В Актюбинской области такие теракты были в 2011 году. Поэтому говорить о том, что здесь была чуть ли не театральная постановка, это, конечно, перегибать палку и не знать те тревожные тренды, которые наблюдаются в связи с активизацией представителей разных радикальных структур. Это действительно реальная угроза, и не высосана она из пальца.

– Очень многие в интернете вспомнили публикацию на сайте правительства Оренбургской области несколько недель назад странного сообщения о беспорядках в Северном Казахстане и связали вчерашние события в Актобе с Россией. Есть предположение, что это действительно инсценировка, которая является частью плана России по дестабилизации ситуации в Северном Казахстане, в районах, населенных русскоязычными гражданами страны. Вы это имеете в виду, когда говорите о конспирологических теориях?

– Не только это. Есть немало людей, которые предполагают, что властям, возможно, это было необходимо для того, чтобы ввести чрезвычайное положение и в какой-то степени оправдать то закручивание гаек, которое они предприняли по отношению к организаторам и участникам митингов в конце апреля и 21 мая против Земельного кодекса. Сторонники этой теории заговора исходят из того, что властям необходимо создать некую иллюзию угрозы, чтобы отвлечь внимание общественности и привязать эти теракты к протестам, которые недавно были в стране. Я считаю, что здесь произошло совсем иное. И это в первую очередь связано с ростом реальных террористов на территории Республики Казахстан. Этой темой мы занимаемся давно – с конца 90-х годов. Еще в конце 90-х годов мы активно призывали государственные структуры обращать внимание на эту проблему. Сейчас же ситуация вышла из-под контроля. И то, что было в Актобе, я считаю проявлением террористических действий со стороны граждан Казахстана. Самое печальное, что, скорее всего, этот тренд будет и дальше развиваться. Тем более что аресты и задержания представителей разных радикальных структур идут уже давно практически по всей территории республики. Это является доказательством того, что ситуация властями не контролируется, а распространение радикальной сети идет довольно активно, в первую очередь среди молодежи.

– Актобе находится довольно близко от границы с Россией, в 100 километрах. Мы знаем, что Россия умеет работать с экстремистскими организациями, в том числе исламистского толка. Например, известно о том, что Россия добровольно помогала выехать радикальным экстремистам в Сирию из Северного Кавказа накануне Олимпиады в Сочи. Получается, что ваша версия о радикальном исламском экстремизме и версия о том, что Россия может быть замешана в этих событиях, по большому счету не противоречат друг другу.

– Опять же, если говорить о российском следе, то, например, определенным фактом является то, что в свое время на Западе Казахстана активность проявлял так называемый Саид Бурятский, небезызвестный представитель радикальных направлений, который действовал на территории Северного Кавказа. Именно идеи Саида Бурятского привели к тому, что на территории Казахстана стали появляться одни из первых очень радикальных структур такой же направленности. Не только на западе Казахстана, но и на юге. И, кстати, по официальной версии, говорилось о том, что здесь был след именно Саида Бурятского, чьи идеи получили поддержку. Выходит, что да, косвенно российское влияние здесь есть, но опять же я, как эксперт, больше оперирую фактами. А фактом является то, что Саид Бурятский действительно проводит здесь активную миссионерскую деятельность, посылая своих людей, чтобы они здесь активно создавали ячейки.

Но фактом не является, например, разговор о том, что в этом могли быть замешаны российские спецслужбы либо силовики. Я сам являюсь сторонником той точки зрения, что Россия представляет определенную угрозу для Казахстана с точки зрения потенциальной дестабилизации в будущем, опять же с учетом украинских событий. Но все-таки я считаю, что многие проблемы, связанные с активизацией радикальных организаций, имеют корни внутри Казахстана. Внешний фактор играет определенную роль, но внутренние корни сейчас как раз и провоцируют вот эти все действия, которые мы наблюдаем.

– А что говорят в казахстанском обществе, в казахстанском сегменте интернета? Насколько там эта версия рассматривается как реальная?

– Надо отметить, что эта версия в Казахстане активно не обсуждается. Тут есть собственная, местная вариация этой версии в том плане, что если это и является инсценировкой, то это в первую очередь связано с деятельностью казахстанских властей. О внешних факторах здесь практически никто не говорит. Участие России в этом плане здесь никак не рассматривается. Поэтому данная версия на самом деле внутри Казахстана активно не обсуждается.

– Как повели себя власти Казахстана в этой истории, если говорить о свободе распространения информации? Были ли какие-то ограничения? Блокировались ли сайты, мессенджеры, социальные сети в Актобе и вообще в Казахстане?

– Да, была информация, что в определенный период времени была блокировка интернета и соцсетей в Актобе во время спецоперации. Хотя на общереспубликанском уровне такой блокировки не было. Опять же здесь нужно исходить из того, что во время таких спецопераций, конечно, тут же возникает дефицит информации, то есть власти реагируют не оперативно с точки зрения того, что нужно проверить факты, где-то подстраховаться. Это, конечно, создает негативные информационные условия для самой власти, потому что поощряет появление слухов и разных версий. И они укрепляются в сознании людей. Поэтому, я думаю, что именно закрытость, отсутствие информационной оперативности являются одними из существенных противников власти в таких ситуациях.

– По количеству жертв эти события стали довольно масштабными. Погибли и мирные жители, и силовики, много погибших среди нападавших. Можно ли сравнивать эти события с предыдущими подобными происшествиями в Казахстане? Были ли происшествия такого масштаба, если говорить о числе жертв?

– Надо сказать, что за последние лет 10-15 на территории Казахстана были теракты, хотя, конечно, количество жертв было чуть меньше, но были в том числе и нападения на представителей правоохранительных структур. Это является отличительной чертой этих терактов, в основном удары наносились по представителям силовых структур, хотя жертвы были и среди мирных граждан. В чем отличительная особенность большинства терактов на территории Казахстана, в том числе последнего, в Актобе? Видно, что здесь были больше любители, чем профессионалы. Это тоже является доказательством того, что пока на территории Казахстана не появилось такой боеспособной террористической организации, которая бы профессионально подходила к этому делу. Тогда бы это представляло еще большую угрозу для безопасности. Но надо отметить, что такие инциденты были, в том числе с перестрелками и с нападениями на силовиков. Теперь масштабность, конечно, перешла определенную границу, и впервые было нападение на воинскую часть. Это является отличительной чертой. И, конечно, масштабность с точки зрения количества участников. Потому что было заявлено, что 27 человек принимало участие. Это довольно много, на самом деле, – отмечает казахстанский политолог Досым Сатпаев.