Короткометражный фильм "Хамса" молодого режиссера из Дагестана Гаджимурада Эфендиева вошел в конкурсную программу 39-го Международного московского кинофестиваля. Гаджимурад – выпускник режиссерской мастерской Александра Сокурова в Нальчике. В интервью "Кавказ.Реалии" он рассказал об учебе у Сокурова, о своем отношении к войне и о жизни на Кавказе и в Европе.
- По первому образованию вы экономист. Почему вдруг решили пойти в режиссуру?
- У меня с детства была мечта работать в прокуратуре, а моя семья хотела, чтобы я попробовал себя в отделе по борьбе с экономическими преступлениями.
В семье нет представителей творческих профессий, то есть до поступления в мастерскую, с кино, ТВ, театром или даже радио я связан не был. Так вот, выбор первого образования был не мой, но учился я хорошо. На третьем курсе произошел переломный момент, понял, что так больше продолжаться не может.
Следующие два года в летние месяцы я работал в американской организации IREX, которая проводила исследования на Кавказе и помогала молодым людям, пережившим теракты, войны, потерю близки, вернуться к нормальной жизни. Я работал там ассистентом психолога и организовал закрытие трехлетней программы в Нальчике. Тогда и узнал, что один из российских режиссеров открывает первую мастерскую на Северном Кавказе. Желание поменять свою жизнь было настолько сильным, что решил попробовать, хотя до этого и не думал о режиссуре. Я был совершено из другого мира, катастрофически мало читал, не слушал классическую музыку, не посещал театры, жил в своем маленьком мире, который ограничивался нашей улицей.
К удивлению всей семье, да и к моему собственному - я поступил! При этом я даже не знал, кто такой Александр Сокуров, но он почему-то даже был рад этому. Экзамены были сложные, настолько, что я испытал такой стыд. Хотелось сесть на первый автобус "Нальчик-Махачкала". Но, наверное, именно чувство стыда заставило меня собраться и доказать самому себе, что я смогу. Тогда и началась моя трансформация. За это я всем сердцем благодарен нашему мастеру Александру Николаевичу за его терпение, человеколюбие и желание помочь любому, кто в этом нуждается.
- А расскажите про саму мастерскую. Проект свернули или он продолжается? И почему вообще Сокуров решил открыть режиссерскую школу на Кавказе?
- В 2010 году Сокуров решил открыть первую режиссерскую мастерскую на Северном Кавказе при поддержки бывшего ректора университета КБГУ и семьи Саральповых, Мадины и Альберта. Было три экзаменационных тура и беседа с мастером, во время которой он не только с нами знакомился, но и проверял общий уровень знаний. Поступило 15-16 человек, к концу 5 курса нас осталось 12. Нового набора нет и, скорее всего, не будет. По крайней мере, к Александру Николаевичу. Это был эксперимент, который, на мой взгляд, удался. Его результаты мы можем уже наблюдать на российских и европейских кинофестивалях.
- Что вам преподавали? Легко ли давалась учеба?
- Во время учебы у нас был солдатский режим, мы работали ежедневно и снимали каждый год по одному-два короткометражных фильма. У нас были и местные преподаватели, например, актриса Мадина Докшукина, стала "мамой" нашего курса, куратором и преподавателем актерского мастерства. Были и столичные преподаватели, которые прилетали к нам раз в одну-две недели из Москвы и Санкт-Петербурга.
Ну и сам Александр Сокуров. Он – один из тех, кто чувствуют Россию, ее боль, видит, как она черствеет, становится жестокой и агрессивной по отношению к своим гражданам и соседним странам, замечает недостатки культуры и образования. Видимо, это и побудило его открыть мастерскую именно на Северном Кавказе, который особенно "заброшен" в культурном плане.
- Какие фильмы вы снимали во время учебы? Вы сами выбирали темы или это задания преподавателей?
- Перед нами стояло несколько важнейших задач и были некоторые запреты. Как кавказцы умеют танцевать, воровать невест, махать шашками и скакать на лошадях все уже видели, об этом много снимали. Мы должны были заглянуть глубже, изучить характер своего народа, заглянуть в свои семьи. Необходимо было исследовать общество, о котором мы хотим рассказать. А кто может сделать это лучше нас, молодых режиссеров, родившихся на этой земле? Вот почему первыми темами наших работ стали: "Письмо матери", "Брат", "Сестра". Самые сложные взаимоотношения бывают именно в семьях: самые сильные обиды, трагедии. Почему бы не показать любовь отца и сына в достаточно закрытом кавказском обществе? Любовь матери к своей дочери? Любовь брата к сестре? Показать то, что является скрытым от обычных глаз. Возможно, это окажется настолько важным и для самого общества, что поможет взглянуть на самих себя со стороны, попытаться что-то изменить пока есть еще время.
Были и запреты на период обучения в мастерской, но, думаю, кто-то продолжит следовать им и впредь. Нельзя было, например, смотреть фильмы самого Сокурова, так как необходимо было обучить 12 авторов со своими идеями и личным почерком. Также нельзя было затрагивать религиозные темы в своих работах, показывать насилие как физическое, так и над честью и достоинством человека.
В жизни я видел много насилия. Мне было семь, когда на моим глазах киллер убил соседа-депутата. Я видел его раны, видел, как он умирал и мучился от боли. Каждый раз, закрывая глаза и вспоминая тот день, я могу представить все в мельчащих подробностях, и меня берет дрожь. Видел, как моих соседей, двух молодых ребят, привезли мертвыми с оторванными ногами после теракта в Каспийске. Вы можете представить боль родителей, у которых из трех мальчиков умирают двое? Нет, не можете и я не могу, это невыносимо ужасно, даже если просто попытаться представить подобное. Я могу бесконечно перечислять подобные случаи, произошедшие в Дагестане в период моего взросления, и таких как я – множество, это целое травмированное поколение.
Война не может быть красивой, это ужас, страх, боль родных и близких.
Поэтому мне кажется, что режиссеры, эстетизирующие войну, не испытывали подобной боли, не видели захлебывающихся своей кровью близких. Это мальчики, которые играют в декоративную войну на экране, не осознавая, что ее эстетизация сильно вредит душе зрителя.
- Давайте поговорим о вашем дипломном фильме "Хамса", который вошел в конкурсную программу Международного московского кинофестиваля. Из описания ясно, что фильм связан с атакой боевиков на Нальчик 13 октября 2005 года. По замыслу, герой фильма – участник атаки, выходит из тюрьмы и возвращается в родной город, где его ждет тяжелобольная мать, жена и отец его лучшего друга, погибшего в день трагедии. Расскажите об этом подробнее.
- Когда я переехал в Нальчик, то стал интересоваться историей живущих там народов, их культурой. На третьем курсе я узнал о произошедшем 13 октября 2005 года, там об этом не часто говорят, люди пытаются забыть этот день. Для Северного Кавказа такие события, как убийства, стрельба, взрывы стали некой обыденностью, но то, что произошло 13 октября, нельзя назвать очередным терактом или нападением террористов. Это событие оставило отпечаток на каждом жителе Кабардино-Балкарии. На город напали ведь "свои"! Только представьте, вы всю жизнь живете в Нальчике, на ваших глазах растет соседский мальчик: бежит в садик, здоровается с вами, улыбается, идет в школу, университет, в армию. И бац! Он пробегает мимо вас с автоматом в руках и начинает стрелять в другого соседского мальчика, который после армии пошел работать в полицию.
Дипломный фильм изначально я собирался снимать у себя на родине, в Дагестане, но буквально за шесть месяцев до окончания университета человек, который обещал мне помочь, сообщил, что не сможет. Тогда и родилась идея снять фильм "Хамса". Хамса - в переводе с арабского цифра 5, также в исламе хамсу называют "рукой Фатимы" что является символом терпения и веры. Фильм о терпении и попытке простить себя, своего близкого и сделать все, чтоб быть прощенным.
Это единственный фильм, за который мне не стыдно, снимая который, я смог быть и почувствовать себя режиссером. Сценарий был написан за месяц и утвержден мастером. Было решено снимать на родном языке, это был важный момент. Снимать на русском языке было бы неправильно, он был бы неорганичен. Долго искал актеров, несколько человек после прочтения сценария, побоялись участвовать и отказались.
- Задам еще один вопрос по процессу. Все-таки вы ученик Сокурова, а он известен активной гражданской позицией. Например, совсем недавно все обсуждали его речь на вручении "Ники", где он говорил о политзаключенных и протестах молодежи в России. Еще раньше он выступал за реформу пенитенциарной системы. Так вот, многие правозащитники считали процесс по событиям 13 октября несправедливым. Например, "Мемориал" признал политзаключенным одного из осужденных и высказывал сомнения в виновности ряда других. Как вы относитесь к этому процессу? Следили ли за судом? Общались ли с участниками?
- К сожалению, за процессом не следил. Все, что я знаю об этом событии, так это из интернета и со слов людей. При работе над фильмом меня интересовали взаимоотношения в семьях, переживания близких людей, а произошедшее должно было остаться за кадром.
Поэтому мне сложно ответить на этот вопрос, я не знаком с делом так хорошо, чтобы говорить о справедливости или несправедливости, уж тем более судить кого-то я не имею морального права, я всего лишь молодой режиссер, а не политик, судья или журналист.
Да, я слышал о жестоком обращении в камерах, но насколько это правда - не знаю. Но зная наши тюрьма и отношение полицейских даже к обычным гражданам, к сожалению, могу поверить, что подобное имело место.
- А вот в том же выступлении на премии "Ника" Сокуров упомянул и о своей работе на Кавказе, говорил о настроения молодых людей. Может, он и с вами обсуждал эти темы? Что вы сами думаете о молодежи на Кавказе, ее настроениях?
- Молодежь на Северном Кавказ в большинстве своем очень агрессивно настроенная, есть постоянное напряжение между людьми, это чувствуешь, даже просто гуляя по Махачкале. Люди разучились любить друг друга, боятся быть чуточку добрее, бояться, что их человеколюбие и доброту примут за слабость, а слабых ведь у нас не уважают. Есть тенденция к ожесточению, но эта проблема не только на Северного Кавказа, но и всей России.
На Кавказе при всей нашей демонстративной храбрости и физической силе, большинство людей очень много говорит и мало делает. Да и бояться что-то делать! Вот их ущемляет государство, обворовывает, например, а они сидят и бояться выйти на улицы и заявить о своих правах. Мой дом не тронули, значит, лучше сидеть тихо и не высовываться. Во-первых, они не знают своих прав, им это не интересно; во-вторых, в правительстве у них есть родственники, а против родственников у нас не принято идти; в-третьих, есть страх потерять все, начиная выступать за что-то.
Хоть кавказские народы и сплочены за пределами своих республик, внутри я редко замечаю эту сплоченность, мы не научились действовать как единый организм. Это можно заметить даже на примере спорта: у нас очень развиты индивидуальные виды спорта, а вот командный - нет! Это многое говорит о характере народа.
При этом в Европе я познакомился с огромным количеством молодых людей с Северного Кавказа, очень талантливыми и образованными людьми, которые были вынуждены уехать в свое время из-за разного рода проблем в стране. А гордость или глупость наших политиков мешает создать площадку для ребят, готовых вернуться, и использовать на родине их опыт жизни в Европе.
- Кстати, о Европе. Два года назад вы попали в программу двухлетнего обучения в Италии. Расскажите о жизни в этой стране, чем сейчас там занимаетесь.
- Я прошел отбор в одну международную организацию в Италии. Было отобрано 15 студентов со всего мира. Организация дает возможность отучиться год в магистратуре на территории Италии, пройти профпрактику и, естественно, изучить итальянский язык.
Для меня это был невероятный шанс выехать на время из страны, выучить новый язык, сделать еще один шаг в личном развитии, понять новую культуру.
Опыт работы в Европе – это один из самых важных в моей жизни. Я прошел годовой стаж на католическом телевидении, сначала занимался монтажом репортажей, после начал работать как ассистент режиссера по прямым эфирам. Параллельно проходил обучение во Флорентийской школе, где изучал теорию и практику фотографии, работу с камерой обскура и многое другое. Мне было важно не потерять мой старый опыт и обрести нечто новое, вот и выбрал именно эту школу.
Также, у меня был ряд обязанностей в организации. Я проводил мастер-классы для школьников в разных уголках Италии, объяснял, как работать с фотоаппаратом, как делать монтаж видео, проводил лекции "Война, насилие и пропаганда в кинематографе", "История кино и фотографии", и, естественно, рассказывал о Дагестане.
- А какие планы? Сокуров в интервью говорил, что хотел бы, чтобы выпускники его мастерской жили на Кавказе, развивали кино там. Вернетесь?
- Да, изначально это была основная идея мастера – создать авторов и профессионалов на Северном Кавказе, которые останутся и будут реализовать свои идеи именно там, но к концу обучения. Когда он стал понимать, как сложна жизнь на Кавказе для молодых людей, как сложно найти финансирование и элементарную человеческую помощь, он перестал советовать нам остаться, наоборот, предлагал уехать и искать свое место в России или в Европе, где мы будем нужнее и где нас будут ценить.
Но, несмотря на все сложности, я решил вернуться на год или два в Дагестан. У меня уже готов сценарий полного метра, практически найдены локации. Буду снимать на своем родном лакском языке и именно в Дагестане. Дело за малым: найти финансирование. Будет помощь - отлично, не будет - все равно буду снимать.
