Родственники погибших в Кемерове ищут не стрелочников, а правду. Судя по опыту матерей Беслана, путь предстоит долгий.
Лучшая защита – это нападение
По последним данным, в пожаре в ТЦ "Зимняя вишня" погибли 64 человека, в том числе более 40 детей.
27 марта в Кузбассе прошел стихийный митинг. Сход, собравший от 1,5 тыс. до 4 тыс. горожан, длился 11 часов. Протестующие требовали отставки Амана Тулеева. Вице-губернатор Владимир Чернов позже заявил, что на мероприятии было много "подогретой молодежи", которая пришла на "спланированную акцию по дискредитации власти".
Тулеев в свою очередь сообщил президенту, что бунтовали на самом деле не родственники жертв: "Сегодня там человек двести. Это постоянные бузотеры. Это святотатство, когда горе, а ты пытаешься решить свои проблемы". Спустя день он свою мысль повторил, обвинив "определенные силы" в "раскачивании ситуации".
Сенатор Елена Мизулина выразила соболезнования Владимиру Путину. По ее словам, он получил "удар в спину" в то время, как защищает нас от внешних врагов и проводит реформы внутри страны.
Таким образом, стало очевидно, что власть не намерена отвечать за произошедшее. Поэтому кемеровчанам, которые в эти дни хоронят своих детей, придется запастись терпением. И бороться.
В России надо долго жить
В июне 2007-го близкие, погибших в бесланском теракте, обратились в Европейский суд по правам человека. В апреле 2017-го ЕСПЧ признал: во время контртеррористической операции 1–3 сентября 2004 года Россия нарушила базовые права заложников, и самое главное: их право на жизнь. И постановил выплатить 409 истцам 2,9 млн евро.
РФ настаивала: заявители из Северной Осетии уже не являются жертвами, поскольку получили от государства деньги. Однако в Европейском суде были непреклонны: материальная компенсация не отменяет права потерпевших на всестороннее расследование преступления против них.
Теракт, напомним, унес жизни 334 человек (из них 186 - дети).
"Сотни судов, тысячи ходатайств и долгие годы под давлением – такова цена этого решения", - отмечает в беседе с "Кавказ.Реалии" руководитель "Голоса Беслана" Элла Кесаева (потеряла в трагедии двоих племянников-подростков).
Активистка не удивлена, что пришлось ждать целых 10 лет: "Мы рассчитывали на такие сроки. Когда в 2007 году отправляли документы, мы говорили: надо долго жить. Запасемся терпением".
Убили и оклеветали
Уже полтора года весь Дагестан, затаив дыхание, следит за тем, как житель села Гоор-Хиндах Шамильского района Муртазали Гасангусейнов пытается наказать силовиков, расстрелявших в августе 2016-го его сыновей – 17-летнего Наби и 19-летнего Гасангусейна.
Правоохранители хотели выдать подростков за боевиков (якобы ребят уничтожили ответным огнем), но общественность не поверила им.
В течение года Муртазали обивал пороги прокуратуры и СУ СКР по республике, требуя возбудить дело, и дошел до Европейского суда по правам человека. Только в ноябре 2017-го власти признали очевидное: братья не были членами вооруженного подполья. Уголовное дело по статье 317 УК РФ прекратили, а по факту убийства пастухов открыли.
Впрочем, сыщики не спешили искать виновных, и расследование забуксовало.
В начале марта 2018-го Муртазали и Патимат (мать погибших мальчиков) попытались прорваться на встречу с врио главы Дагестана Владимиром Васильевым. Пара встала с фотографиями сыновей на центральной площади Махачкалы, но из затеи ничего не вышло. Когда они рискнули приблизиться к кортежу высокопоставленного чиновника, их оттеснили полицейские.
Лишь позже Гасангусейновым удалось пробиться на прием к прокурору Денису Попову. "Пока я дышу, я буду искать убийц моих детей. Меня тоже убейте, как моих сыновей", - говорит Муртазали.
В похожем ключе высказывается и кемеровчанин Игорь Востриков, потерявший в пожаре пятерых (сестру, жену и троих малышей): "У нас люди вообще права голоса не имеют. Потому что вертикаль власти жесткая. Надавить могут на кого угодно. Но моя ситуация такова, что мне терять нечего. Моя жизнь закончилась. Мне все ***** [равно]. Мне ничего не страшно".
И Беслан, и Гоор-Хиндах об одном: сначала ваших сыновей и дочерей убивают (или не спасают), а потом вас оставляют с бедой наедине. Звучит абсурдно, но в некоторых случаях цинизм властей заставляет пострадавших бороться, а значит, жить.
