В последнее время из Украины приходит множество сообщений о задержанных уроженцах Северного Кавказа. Это, как правило, люди, которые из Стамбула прибывают в Киев и просят убежище там. На родине, как они заявляют, их преследовали по политическим мотивам, но и в Турции они не смогли остаться. Многие из них проходят по базе Интерпола – российские правоохранители объявили их в международный розыск.
"Кавказ.Реалии" обсудил эту проблему с Варварой Пахоменко, специалистом по конфликтам и на Северном Кавказе, и в Турции, и в Украине.
- Варвара, эти люди, прилетающие в Киев, - кто они? Те, кто просто жил в Турции? Или они могли иметь отношение к подполью?
- Этот процесс, по моим наблюдениям, начался больше года назад. Уже тогда было много сообщений о людях, уезжающих в Украину. Это были уроженцы и Северного Кавказа, и Центральной Азии. Речь идет о мусульманах-фундаменталистах. Среди уехавших, как знаю, были и такие, кто воевали в Сирии на стороне подполья, а потом перебрались в Турцию.
До определенного момента времени они могли спокойно жить в Турции. Начиная с лета-осени 2015 года, после как в стране случилась серия терактов, в Турции начались аресты исламистов, преследования. Там стало сложно находится и многие стали уезжать. И я не единожды слышала о переездах в Украину и том, что в стране сформировались общины северокавказцев, живущих в разных регионах страны.
До какого-то времени у Украины не было какой-то особой политики в отношении мусульман-фундаменталистов, в отличие от России. Когда Крым попал под контроль России, к примеру, там сразу же начались преследования мусульман. Чувствовавшие себя спокойно приверженцы "Хизб ут-Тахрир", моментально оказались вне закона, объявлены террористами. И часть мусульман тогда переехала из Крыма в подконтрольные Украине регионы.
- А почему северокавказцы именно Украину выбирают? Потому что у нее плохие отношения с Россией?
- Есть несколько причин. Во-первых, это русскоговорящая страна, где достаточно легко адаптироваться. Во-вторых, страна, где понятно, как все действует, как работает, очень многое похоже на Россию. В-третьих, да, это и плохие отношения с Россией. Соответственно, надежда, что их в Россию выдавать не будут по запросу.
Так же довольно долго воспринимали Грузию. Пока в последние годы отношения с Россией у нее не то, чтобы стали хорошими, но несколько стабилизировались. Пока не стали известны факты о выдаче людей Грузией. После этого многим стало понятно, что Грузия в этом плане не будет безопасной страной. Сотрудничество грузинских и российских правоохранителей началось в преддверии сочинской Олимпиады.
А Украину воспринимают как противостоящую России страну и считают, что она выдавать не будет. И еще аргумент: на стороне украинской армии воевали и воюют до сих пор выходцы с Северного Кавказа. И среди них были те, кто имел боевой опыт в Сирии. Особенно в первое время, когда на восток Украины поехали воевать волонтеры, был запрос на опытных бойцов.
- Украинская полиция задерживает не только по запросу Интерпола, но и по запросу российского Следственного комитета. Вы думаете, что правоохранители сотрудничают, несмотря на плохие отношения между странами?
- Мне сложно сказать по этим случаям, сотрудничают они или вообще только по Северному Кавказу контактируют. Было немало журналистских расследований об этом. И можно говорить, что, по крайней мере, обмен информацией и определенное взаимодействие между силовыми структурами двух стран сохраняется.
- Не могу не спросить. Не несут ли прибывающие угрозы самой Украине? Ведь некоторые могли участвовать в боях?
- Нельзя совершенно исключать, что здесь находятся те, кто воевали в Сирии или Ираке в составе радикальных групп. Я думаю, что до поры до времени это не представляет угрозы. Здесь нет такой критической массы людей оттуда. Но в целом, это люди, которые имеют опыт довольно жестокой войны. И они часто с радикальными взглядами. И в этом смысле украинское общество для них такое же секулярное, как и общества, против устоев которых они выступают в других странах.
Надо быть внимательными и осторожными украинским властям, понимать, что они имеют дело с людьми, которые уже действовали очень жестоко, нарушая законы, нарушая какие-то правила ведения войны. Но, конечно же, здесь не нужны бездумные массовые репрессии, нужна внимательная и вдумчивая политика. Политика как религиозная, так и силовая – это я о работе следственных и правоохранительных структур. Нужно понимать, какие риски есть, а они, думаю, не отличаются от тех, с которыми сталкиваются европейские страны, куда также возвращаются люди с опытом войны в Сирии. Потому что это может быть и образование спящих ячеек, которые в последующем могут активизироваться. Не обязательно для операций на территории Украины, но Украина может быть базой.
Но я уверена, что большинство приезжающих в Украину - это мирные люди, которые хотят спокойной жизни. Но бдительность терять тоже не стоит, конечно.
- На днях глава Ингушетии Юнус-Бек Евкуров отчитался о вернувшихся из Сирии уроженцах республики. Он говорил о пятерых адаптированных к мирной жизни. Власти других кавказских республик тоже говорят, что те, кто вернется домой и выразит искреннее сожаление, не будет преследоваться и т.д. Например, глава Чечни Рамзан Кадыров пару раз по телевидению местному рассказывал о таких людей, показывал их. Но почему же кавказцы не спешат вернуться домой?
- Не хотят. И причина в очень низком доверии, в принципе, к любым обещаниям чиновников. Особенно, если они исходят от силовых структур. Много примеров, когда люди, которые вернулись уже, подвергались преследованиям безосновательно. Речь даже не о тех, кто в Сирии воевал, а, например, просто учился в Египте или Турции. Есть пример хрестоматийный, который даже не с Кавказом связан. Я про Варвару Караулову, которая даже не успела доехать до Сирии. Там и искреннее раскаяние было, и активное сотрудничество со следствием было. Тем не менее, она находится под арестом. А если говорить о той же Чечне, то да, есть несколько показательных случаев, когда они остаются на свободе, выступают по телевидению, рассказывают, как было плохо в Сирии. Но также мы знаем о преследованиях в республике огромного количества людей и причем очень жесткого преследования.
