Тайные захоронения убитых боевиков стали в России традицией с начала второй войны в Чечне в 1999 году. При этом российские власти опираются на федеральный закон "О борьбе с терроризмом" (статья 16-1 в 3-й главе), согласно которому "тела для захоронения не выдаются, и о месте их захоронения не сообщается".
Невыданными остаются сотни убитых, среди которых президент Ичкерии Аслан Масхадов, известный полевой командир Руслан Гелаев, умерший в заключении при невыясненных обстоятельствах Салман Радуев и многие другие.
Закон, разумеется, касается не только Чечни: десятки погибших в столкновениях в Нальчике в 2005 году, в Дагестане, Ингушетии, Карачаево-Черкессии также не были выданы родным для погребения.
Уже в XVIII веке власти Российской Империи тайно захороняли убитых кавказцев, которые боролись за независимость своих земель,
Страсбургский суд, принявший заявление от семьи Аслана Масхадова, осудил практику тайного захоронения и призвал Кремль относиться с уважением к чувствам родных, но данное решение было всего лишь рекомендательным, а не обязательным для исполнения.
Вышеупомянутый федеральный закон применили и к тем, кто был убит 17-18 декабря 2017 года в ходе вооруженной акции в Грозном. По информации некоторых СМИ, тела убитых захоронили в безымянных могилах.
В сегодняшней Чечне родным погибших в подобных акциях не только не позволяется хоронить их, но нельзя даже организовывать по ним поминки. Запрещается даже высказывать сожаление по поводу безвременной кончины этих людей.
В Чечне распространяется и практика прилюдного осуждения семьи убитого. Жителей сгоняют на "сход", с тем чтобы заставить их принять решение о выдворении родственников предполагаемых боевиков не только из населенных пунктов, где они проживают, и из Чечни. Об одном таком сходе в селении Цоци-юрт мы сообщали 13 января.
Изгнанные таким образом жители Чечни вынуждены искать пути выезда за границу, поскольку на территории РФ оставаться им небезопасно. Они не забывают также, что могут стать объектом кровной мести.
Ссылка властей на то, что они якобы не хотят допустить посещения могил предполагаемых боевиков местными жителями, совершенно не оправдана.
Практика тайного захоронения не нова в России. Уже в XVIII веке власти государства тайно хоронили убитых кавказцев, не угодивших монархии. Так, скажем, был захоронен первый Имам Северного Кавказа шейх Мансур - как выяснилось уже в наше время, на кладбище Шлиссельбургской крепости недалеко от Санкт-Петербурга.
В чеченских традициях не принято превращать места захоронений в объекты поклонения. Исключение, как правило, составляют лишь могилы суфийских шейхов, на которые приходят их потомки и мюриды. Поэтому утверждения властей о том, что они пытаются предотвратить превращение могил погибших в некие святилища, совершенно не оправданы. Правозащитные организации многократно заявляли, что практика тайного захоронения вызывает глубокое недовольство в чеченском обществе.
