Университет Любляны в Словении провел Европейскую конференцию по домашнему насилию. Мероприятие, вынужденно перенесенное в онлайн-режим, собрало исследователей, ученых, студентов, практиков и политиков из Европы. Участницы конференции рассказали о специфике домашнего насилия и об убийствах чести на Кавказе.
Джанет Ахильгова, консультантка международной неправительственной правозащитной организации Equality Now, поделилась основными моментами дискуссии коллег из Казахстана, Кыргызстана, Узбекистана и России. По словам эксперта, во всех этих странах есть общая проблема – система правосудия не может адекватно реагировать на преступления женщин, которые убили, обороняясь от домашнего агрессора.
"Системы правосудия в этих странах дискриминационны по отношению к женщинам. Это общемировая проблема – женщина, убившая партнера, обороняясь, обычно получает больший срок, чем мужчина, убивший партнёршу, совершая акт насилия", – говорит Ахильгова.
По ее словам, следствие создает препятствия для справедливого разбирательства в отношении женщин в этих случаях.
Международные нормы запрещают очную ставку жертвы и насильника. Одна такая процедура в Чечне сделала девочку инвалидом
"Очень часто женщины бывают поставлены перед выбором, быть убитой или пойти в тюрьму. Согласно исследованию "Новой газеты", подавляющее большинство женщин, осужденных в России за убийство, защищались. Государство не должно ставить человека перед таким выбором. У юристов в вышеупомянутых странах крайне низкое понимание природы насилия в отношении женщин и девочек. Из-за этого почти невозможно обеспечить должное юридическое сопровождение для пострадавших женщин. А если женщина уже осуждена, то практически нет шансов на успешное обжалование", – продолжает собеседница Кавказ.Реалии.
Она заключает, что система уголовного правосудия в России ограничивается традиционным пониманием "неминуемой угрозы жизни" и только в этом случае допускает необходимую самооборону. Но динамика домашнего насилия не учитывается, а её нужно всегда оценивать в контексте. Дело сестер Хачатурян – наглядный пример. Их в итоге признали потерпевшими от домашнего насилия только благодаря лучшим юристам. Однако зачастую у женщин нет защиты, ее отсутствие приводит к тому, что они убивают агрессоров, попадают в тюрьму и получают наказание, как за умышленное убийство, еще и по сговору, как могли получить сестры Хачатурян.
Цикл насилия
Своевременные и адекватные меры могли бы предотвратить и убийство, и длительное заключение за него. Уголовное законодательство представленных на конференции стран не включает международные нормы, которые следует применять при расследовании, в том числе необходимость рассматривать длительную историю домашнего насилия и его динамику.
"Жертвы сами понимают и знают, когда приближаются "красные флажки", потому что сами живут в цикле насилия, они понимают, что сейчас их могут точно убить. На следователей, чиновников и судей влияют гендерные стереотипы. Судьи не рассматривают гендерное насилие как системное нарушение прав человека. Для пересмотра этих представлений нужно проделать огромную работу и иметь политическую волю", – рассуждает Джанет Ахильгова.
Об убийствах чести говорят журналисты. Все общество знает, что это явление есть, и сами женщины больше осознают масштаб угрозы
По ее словам, участники онлайн-конференции в Словении предложили ряд мер для России и стран Центральной Азии, которые помогли бы подходить к разбирательству убийств из самообороны более адекватно.
"Полицию нужно обучать, внедрять протоколы работы с пострадавшими. Необходимо рассказывать, что такое вторичная виктимизация. Например, международные нормы запрещают очную ставку жертвы и насильника. Одна такая процедура в Чечне сделала девочку инвалидом. При виде насильника у нее начался приступ, после которого она вынуждена передвигаться на коляске. Нельзя допускать, чтобы жертва видела насильника и слышала его обвинения и угрозы. Вторичная виктимизация приводит к дальнейшему ущербу. Она опасна тем, что пострадавшие теряют веру в систему из-за негативного опыта столкновения со структурами, которые должны были их защищать, но не сделали этого. Необходимо, чтобы подход к таким преступлениям был гендерно-чувствительным, и ситуация рассматривалась в контексте длящегося насилия в отношении женщины", – убеждена сотрудница Equality Now.
Она отмечает, что сексуализированные преступления рассматривают в порядке частного обвинения, а не публичного. Это означает, что жертва сама должна искать доказательства, сама делать заявления. Это еще больше ограничивает доступ жертв к правосудию.
Убийства чести
Саида Сиражудинова, президент Центра исследования глобальных вопросов современности и региональных проблем "Кавказ. Мир. Развитие", совместно с экспертом проекта "Правовая инициатива" Ванессой Коган подготовили выступление об убийствах чести на Кавказе.
По словам Сиражудиновой, сейчас много медийных возможностей, чтобы заявить о домашнем насилии, и доступ к правосудию получить проще, чем прежде. Однако женщины в семье продолжают страдать больше, чем где-либо еще, говорит эксперт, ссылаясь на официальную статистику в России, где последние годы регистрируется больше насильственных преступлений внутри семьи.
"Возможно, это связано с декриминализацией насилия или, может, это связано с тем, что женщины стали больше об этом говорить, или с более широким освещением темы. Мы на конференции ссылались и приводили данные из докладов "Убитые сплетнями", которые подготовили в проекте "Правовая инициатива". Говорили о причинах этих преступлений. Это по-прежнему актуально, в прошлом году по мотивам чести была убита девушка в Ингушетии. В случае этого убийства была попытка привлечь к ответственности сотрудников полиции, выложивших в сеть компрометирующее девушку видео, где она находится на квартире с преступником, после чего ее и убил брат. Жаль, конечно, что сроки им дали небольшие. Распространять сведения о чьей-то жизни – это преступление", – говорит Саида.
Она отмечает, что на Кавказе само распространение слухов о такой уязвимой группе, какой являются женщины, может быть смертельно опасным. А практика слухов широко распространена, и, как показало исследование, сплетни могут послужить мотивом для убийства чести.
На Кавказе могут вплоть до убийства чести преследовать девушку за "аморальное поведение"
Всего по мотивам "чести" на Кавказе в 2005–2018 гг. было убито 48 человек, из них – 44 женщины и четверо мужчин, две женщины после нападения остались живы. 100% убийств женщин совершаются близкими родственниками мужского пола, которые заподозрили потерпевших в "неприличном" и "неподобающем" поведении. В 100% случаев мотивом всех преступлений, по утверждению обвиняемых, было аморальное поведение потерпевших.
"Мы описывали, как проблему видят респонденты, а как общество. Что интересовало слушателей? В первую очередь отношение семьи к подобным убийствам и то, как эта практика вообще может существовать. Спрашивали об отношении самих женщин к этой проблеме. Сопротивляться этому явлению мешает то, что, когда трагедия уже случилась, женщины склонны оберегать мужчин своей семьи, совершивших это преступление. Пытаются его покрыть", – рассказывает собеседница.
Сиражудинова считает важным, чтобы проблема убийств чести на Кавказе была озвучена в общеевропейском контексте.
"Дискуссия нужна, чтобы выявить грани проблемы. Взгляды изнутри общества и снаружи будут очень разными. Если о проблеме говорить и думать над ее решением, то какой-нибудь эффект будет. Мне кажется, он уже есть. Об убийствах чести говорят журналисты. Все общество знает, что это явление есть, и сами женщины больше осознают масштаб угрозы, это самое главное. Тогда они понимают, как надо себя защищать. Несмотря на то что каждая семья старается такие случаи скрыть. Только единицы из предназначенных в жертву понимали, что с ними может случиться. А большинство не понимало, что их ждет", – делится опасениями правозащитница.
По ее словам, во многих странах не понимают глубину этой проблемы, поэтому за границей могут не поверить или не отнестись всерьез к словам очередной беглянки, рассказывающей, что ей грозит убийство чести. Когда нужна экспертиза, они обращаются к правозащитникам и в различные НКО, чтобы предоставить ее в миграционную службу, когда принимается решение об убежище. И здесь тоже помогает широта обсуждения угрозы убийств чести. В Европе не понимают, что это происходит на Кавказе с коренным населением.
Порноместь и сталкинг
Юрист проекта "Правовая инициатива" Татьяна Саввина в комментарии Кавказ.Реалии отметила важность принятого в ЕСПЧ решения по делу Валерии Володиной о порномести и киберпреследовании. Для ряда регионов Кавказа характерна проблема шантажа девушек интимными фото. По данным, полученным из Чечни и Ингушетии, бывают случаи, когда молодые люди даже создают коллажи и шантажируют знакомых девушек сфабрикованными фото, угрожая выставить их в интернет, требуют денег или секса. Часть девушек поддается на шантаж. На Кавказе это способно навлечь на жертв не только травлю со стороны знакомых, но и подвергает их риску все того же убийства чести.
"Порноместь, сталкинг, сообщения с угрозами, эти явления насилия через интернет впервые в Европе нашли отражение в решении Европейского суда по правам человека. Теперь в любом российском регионе, жалуясь на подобное преследование, можно ссылаться на это решение и надеюсь, что следственные органы будут это учитывать. Ведь решений – подобных принятому по делу Володиной – будет много, если не расследовать эти дела на местном уровне. Прецедент на международном [уровне] уже создан", – заявила Саввина.
По словам юриста, обычно следователи в регионах несерьезно реагируют на заявления о кибербуллинге и угрозах. Такие дела очень плохо расследуются. Появление обнаженных фото девушек в сети может влиять на психологическое состояние, на репутацию и на всю жизнь женщины в целом.
"На Кавказе могут вплоть до убийства чести преследовать девушку за "аморальное поведение". Последствия гораздо страшнее, чем в других регионах. Поэтому в ряде случаев жертву этих преступлений необходимо эвакуировать в другой город или страну", – говорит Саввина.
Если даже нет самих фотографий, которыми шантажируют, но есть текст угроз, можно говорить о приготовлении к преступлению
Она рекомендует девушкам делать скриншоты сообщений с угрозами или шантажом, фиксировать и писать заявления в полицию. Если есть угроза убийством, должно быть возбуждено уголовное дело по 119-й статье Уголовного кодекса России.
"Но, как было отмечено ЕСПЧ в деле Володиной, российские полицейские искусственно завышают стандарт доказывания опасности и отказывают в возбуждении дел под предлогом, что "угроза не была реальной". Это абсолютно не основано на каком-либо законе или разъяснениях судов. Это оставляется на усмотрение полицейского. На самом деле нужно исходить из восприятия самой жертвы. Если она говорит, что угрозы реальны, значит, они реальны. Кроме того, надо анализировать историю насилия по отношению к ней. Таким образом, эти отказы можно обжаловать в суде и потом обращаться в ЕСПЧ, это совершенно выигрышное дело", – разъясняет собеседница.
Что касается распространения личных фото, это действие попадает под статью 137 УК – распространение сведений о частной жизни.
"Если даже нет самих фотографий, которыми шантажируют, но есть текст угроз, можно говорить о приготовлении к преступлению и тоже возможно возбудить уголовное дело по 137-й статье. Такие действия влекут уголовную ответственность. Следователи по заявлению об этом преступлении обязаны допросить угрожавшего, исследовать его телефон при помощи технических специалистов. Они должны по возможности извлечь и стертые сообщения и изображения", – продолжает Саввина.
В случае, если последует отказ или расследование затянется, также можно обратиться в ЕСПЧ, дело, скорее всего, будет выиграно, и рассмотрение даже пройдет быстрее, чем по делу Володиной, так как прецедент уже создан.
Общие меры после решения Евросуда подразумевают изменение законодательства и практики внутри страны, чтобы не возникло аналогичных нарушений. Евросуд указывает на системные проблемы, а в решении по делу Володиной указал на то, что в России нет механизмов защиты от риска кибернасилия (отсутствуют аналоги охранных ордеров, которые пострадавшая может срочно получить, чтобы запретить агрессору контактировать с ней, распространять ее фото, создавать аккаунты от ее имени). Вторая проблема, на которую уже не однажды указывал суд, – это отказы в возбуждении дел по 119-й статье (угроза убийством), в том числе через интернет.
Кроме того, преступления по 137-й статье не расследуются надлежащим образом. По словам Татьяны Саввиной, нередко следователи говорят заявительницам: "Ну вы же сами дали ему эту фотографию". Якобы из-за этого дальнейшая рассылка не является "распространением без согласия лица". И тот факт, что девушка показывает это фото одному человеку во время отношений, но не дает разрешения показывать всем, упускается из вида.
"Поэтому надо снимать "табу" на эту тему, обращаться в суд, обсуждать, заставлять следователей работать. Чем больше это делать, тем лучше будут защищены права женщин", – говорит правозащитница.
Теперь, объясняет Саввина, Россия обязана направить в Комитет министров Совета Европы план действий. Что власти собираются сделать в индивидуальном порядке по делу Володиной, где агрессор так и не понес реального наказания за киберпреступления, и что собираются сделать в части общих мер. Ни обвинений, ни решения внутри России по делу преследователя Володиной нет ни по одному из эпизодов как физического, так и кибернасилия.
