"Мы единственная чеченская организация, которая открыто помогает людям, которых преследует путинский режим в лице Кадырова", – говорит Мансур Садулаев. Основанный им в Швеции VAYFOND помогает беженцам из Чечни, собирает информацию о людях, похищенных кадыровскими спецслужбами, и оказывает юридическую поддержку чеченцам, которых пытаются депортировать из европейских стран по запросам России.
Одно из направлений деятельности фонда – разоблачение "еврокадыровцев", "кадыровских сторонников, шестерок, лизоблюдов и стукачей, по недоразумению и ввиду прорех международного законодательства засевших в Европе под видом беженцев". Таких людей Мансур Садулаев и его коллеги вычисляют по профилям в соцсетях, а затем публикуют информацию о них на своем сайте и передают в правоохранительные органы европейских стран.
Среди чеченских эмигрантов есть и люди, не скрывающие свои прокремлевские взгляды. Живущий в Гамбурге спортсмен Тимур Дугазаев и его единомышленники открыто поддерживают Кадырова и проводят публичные акции – например, на 9 мая собираются в Берлине с российскими и чеченскими флагами.
блогер Тумсо Абдурахманов говорит с Тимуром Дугазаевым
Дугазаев обратился к чеченцам в Европе и призвал сказать ему в лицо, что Ахмат Кадыров и его сын – предатели чеченского народа, если есть такие смельчаки. Мансур Садулаев записал в ответ видеоролик, в котором объявил, что готов сказать это в лицо и Дугазаеву, и любому защитнику Кадырова.
Садулаев просит называть его не оппозиционером, а сторонником чеченской независимости. В 2000 году во время второй российско-чеченской войны погиб его отец, не участвовавший в боевых действиях. "В город вошли федералы. Отец остался присматривать за домом. А в апреле мы узнали, что отец убит. Нам рассказали, что федералы забросали гранатами подвал, в котором он находился. Утром люди увидели, что из нашего подвала идет дым, уже было поздно, живых не было. Нашли кости, пепел".
В 2009 году Мансура Садулаева арестовали и осудили на два года по 208-й статье УК РФ, участие в незаконном вооруженном формировании, отправили отбывать срок в Кировскую область. "Я сильно заболел. Арестантов специально заводили в камеры, где содержатся больные туберкулезом. Потом мне сделали "перережим" – заменили колонию-поселение общим режимом. И меня отправили в Чернокозово. Там я провел остаток срока. Весной 2011-го я освободился. Но на этом претензии ко мне властей не закончились. Меня начали вызывать на допросы, вербовать, требовать сотрудничества. Когда я пытался возражать, силовики мне заявили: "Ты сидел по статье за участие в НВФ, в дальнейшем никто о тебе даже не спросит, ты полностью в наших руках". Угрожали, что снова посадят, припишут преступления или убьют как террориста, при сопротивлении. Мне велели каждые две недели отмечаться, телефон держать включенным, приезжать, когда вызовут".
Садулаев решает эмигрировать в Австрию. Но и в этой стране политэмигрантам из Чечни угрожала опасность. 27-летний Умар Исраилов, бывший охранник Рамзана Кадырова, получивший политубежище в Австрии, подал иск против России в Европейский суд по правам человека. Исраилов обвинял Кадырова в использовании пыток и похищений для усмирения несогласных. В 2009 году Исраилова застрелили в Вене, когда он выходил из супермаркета. В 2011 австрийский суд вынес приговор по делу об убийстве трем проживавшим в Австрии чеченцам. Леча Богатиров, которого считали непосредственным исполнителем преступления, смог вернуться в Чечню.
В 2016 году Рамзан Кадыров выступил по телевидению с обращением к эмигрантам-оппозиционерам: "Потом, через десять, через пять лет, когда вы образумитесь или когда вас выгонят из Европы и вам некуда будет пойти, тогда мы спросим с вас за каждое слово, которое вы сказали. Я знаю все сайты молодежи в Европе. Каждый инстаграм, любой фейсбук, что бы это ни было, каждое слово, которое они пишут, мы записываем. Мы знаем, какие у кого данные. Сейчас современное время, в любом месте узнаем и находим. Поэтому не вредите сами себе".
Хуже всего приходилось тем блогерам, которые находились в Чечне. Адам Дикаев из села Автуры осмелился в своем инстаграме высмеять Рамзана Кадырова, который тренировался под песню "Мой лучший друг – это президент Путин". Подростка нашли и заставили бежать без штанов под ту же песню. "Думая, что меня не найдут, я написал в Instagram то, что не нужно было писать. Меня нашли, сняли с меня штаны. Я понял, что я никто. С этих пор Путин – мой отец, дед и царь", – говорит Адам Дикаев на видеозаписи.
Мансур Садулаев и его друзья провели в Австрии акцию в поддержку Адама Дикаева. Последствия не заставили себя ждать.
Об этом и деятельности своего фонда Мансур Садулаев рассказал в интервью Радио Свобода.
– В декабре 2015 года мы организовали митинг в поддержку таких людей, как Адам Дикаев. Там я открыто высказался против тирании. Через месяц-полтора австрийская полиция сообщила мне, что они получили информацию, что Кадыров меня заказал, но они не знают, кто получил деньги, кто исполнитель, и, пока идет расследование, я должен быть под охраной. Они перевели меня в другую квартиру, которая находилась под охраной. После этого случая, когда сами власти Австрии подтвердили, что мне угрожает опасность, я получил политическое убежище. Чуть позже мы переехали в Швецию.
– Когда вы основали фонд?
– Началось с того, что в 2016-м осенью близ границы с Польшей в Белоруссии, в Бресте скопились чеченские беженцы. Польские власти перестали принимать беженцев, у людей закончились средства, они начали просить о помощи, устраивали протестные акции. Мы организовали сбор среди соотечественников, объявили, что хотим помочь хотя бы детям, которые голодают. Начали собирать эти средства, но столкнулись с тем, что собирать средства на личные счета нельзя. В 2017 году мы зарегистрировали организацию, чтобы помогать нашим соотечественникам в таких ситуациях. К сожалению, таких ситуаций с соотечественниками немало. Это в первую очередь связано с путинским режимом в Чеченской республике, от которого люди бегут в европейские страны. Они сталкиваются с проблемами и после того, как покидают Чеченскую республику. С чеченцами так получилось, что нас преследуют даже после того, как мы эмигрируем в другие страны. Российские власти запрашивают через Интерпол, фальсифицируя дела. В основном, это обвинение в участии в террористических организациях на территории Сирии, но бывают и другие обвинения, связанные в основном с терроризмом. Мы помогаем таким людям избавиться от этих проблем, подобрать компетентного адвоката, оказать юридическую помощь. Изначально мы открывали организацию как благотворительный фонд для помощи больным. Очень много больных людей, тем более после войны. Но мы не скрываем свою позицию, открыто говорим о том, что мы против оккупационного режима в Чеченской республике, поэтому к нам начали обращаться люди, которых преследует этот режим. Мы единственная чеченская организация, которая открыто помогает людям, которых преследует путинский режим в лице Кадырова. Так получилось, что организация стала не просто благотворительной, но и правозащитной.
– К тому же вы разоблачаете "еврокадыровцев" – агентов Кадырова в Европе и просто людей, которые его поддерживают. Много ли их?
– Это очень большая проблема. К сожалению, их немало. В первую очередь эти люди приносят вред настоящим беженцам в странах Евросоюза. Они сдаются под видом беженцев, рассказывают истории о том, что их преследуют. Однако, получив политическое убежище, начинают посещать Чеченскую республику, что никак не соответствует рассказам о преследованиях. Конечно, это становится известным, и власти европейских стран перестают доверять беженцам, которые реально нуждаются в помощи. Из-за этих кадыровцев страдают другие беженцы, которые не могут вернуться в Чеченскую республику. Помимо этого, именно эти люди совершают преступления на территории европейских стран. СМИ говорят о чеченской мафии, чеченских преступных организациях… Однако на самом деле эти люди либо кадыровцы, либо прокадыровские. Я не говорю, что нет преступников или людей, совершающих правонарушения, среди людей, которые являются сторонниками независимости и противниками Кадырова, нет, преступники, к сожалению, есть везде, однако тот человек, который приехал в Европу, спасая свою жизнь и свою семью, человек, который не может никоим образом появиться на территории Чеченской республики или в России, этот человек не будет совершать здесь преступления, он не будет рисковать тем, что его депортируют. Этим занимаются в первую очередь люди, которым нечего терять. Если их задержат, то их депортируют в Чеченскую республику, им это ничем не грозит. Поэтому именно эти люди в первую очередь становятся на преступный путь. Опять-таки это влияет на всех чеченских беженцев, потому что власти европейских стран не знают этих тонких моментов, они говорят в общем обо всех чеченцах. Поэтому мы считаем важным проект по выявлению кадыровцев в Европе. К сожалению, из-за того, что чеченские беженцы, которые заинтересованы в том, чтобы кадыровцев в Европе не было, ничего не предпринимали против этих людей, эти люди начали потихоньку открываться, уже открыто показывать себя, выставлять видео с восхвалением Кадырова. Они начали переходить на другой уровень. Мы решили с этим бороться, так как если не бороться с этим, то уже очень скоро нам, чеченским беженцам, придется прятаться даже в европейских странах. Это уже приходится делать.
– Вы полагаете, что это настоящие агенты Кадырова или просто жулики, которые выдают себя за беженцев ради материальных благ?
– Есть и те, и другие. Но люди, у которых главное – материальная цель, они ведь потенциальные киллеры. Этим людям нужны средства, а у Кадырова достаточно средств. Для Кадырова найти исполнителей для любого дела в Европе не составляет труда. Если даже для убийства могут найти человека, то для других дел тем более. Эти люди в очередь могут встать, если понадобится. Но есть другие люди, как, например, Тимур Дугазаев, который является официальным представителем Кадырова в Европе. Они, скорее всего, не будут исполнителями, однако играют роль связных. Например, приезжает "Патриот" Абузайд Висмурадов в Европу. Кто его встречает, кто его возит на машине, где он ночует, у кого гостит? Именно у тех людей, которые здесь находятся как официальные представители. При этом некоторые из этих же кадыровцев являются сторонниками Багдади, главы террористической организации ИГИЛ. Вчерашнего сторонника Багдади мы видим в Чеченской республике с футболкой Ахмата Кадырова, он поддерживает этот режим. Потом опять приезжает в Европу, здесь он другое поддерживает. Непонятно, на какой он стороне. Террористические атаки в европейских странах на руку российским спецслужбам и Кадырову. После таких атак европейские власти лучше контактируют с российскими властями, стоит только российским властям передать якобы доказательства причастности человека к террористической организации. В большинстве случаев это сфальсифицировано, однако европейские власти, которые напуганы террористическими организациями, особо не разбирают и выдают тех людей, которых запрашивает Россия. Очень часто такое бывает, к сожалению. Нам приходится бороться с этим, доказывать, что человек не виновен. Конечно, если человек реально в каких-то террористических организациях состоял, мы ничем ему помочь не можем.
– Вы сами недавно оказались в подобной ситуации, когда вас задержали в аэропорту Стокгольма. Что там произошло?
– Мне там сообщили, что я нахожусь в списке Интерпола по запросу России. Для меня это не было неожиданностью. Мне сообщили, что я в розыске по террористическим статьям, что я террорист и призываю к терроризму. Где-то через сутки меня освободили, когда прокурор решил не направлять это дело в суд. Он сразу отказал в выдаче меня в Россию, постановил немедленно освободить.
– Почему для вас это не было неожиданностью?
– Как я и говорил, людей, которых хочет заполучить Россия, она обвиняет в совершении террористических действий. Они не могут сообщить в Интерпол, что этот человек – сторонник независимости Чечни, потому что это уже политические мотивы. Затем нам приходится доказывать, что всё сфальсифицировано. Первое дело такое было с нашей соотечественницей Аминат Акуевой, которую задержали в Германии в 2017 году, ей грозила экстрадиция в Россию, написали, что она помогала участникам незаконного вооруженного формирования. Дело было сфальсифицировано. Благодаря работе наших адвокатов удалось добиться того, что Германия отказала в экстрадиции. Затем мы получили ответ из Интерпола, что они удалили ее из списка разыскиваемых людей. Это было первое дело, которым наша организация занялась, и первое дело, которое мы выиграли. За последние год-два нам удалось добиться удаления из этого списка более десяти человек, наших соотечественников в основном. Больше 20 человек еще находится в очереди, мы занимаемся их делами. Это требует немалых финансовых затрат, конечно, что тоже тормозит работу. Но всё потихоньку налаживается.
– Вернемся к вопросу о деятельности агентов Кадырова в Европе. Вы могли бы привести примеры их разоблачений?
– Например, мы узнали о том, что в Австрии есть такой Муслим Цибаев, якобы чеченский беженец. Мы нашли фотографии: он в обнимку сфотографировался с Абузайдом Висмурадовым, "Патриотом". Затем немножко покопались и нашли информацию, что он был задержан в Австрии как участник какой-то банды, которая занималась вымогательством, разбоем и так далее. У нас информация была, что этот человек часто посещает Чеченскую республику. Недавно узнали о том, что в Бельгии находится человек, который называет себя чеченским беженцем, однако сдался под чужими данными. Он также признался, что воевал на стороне России, участвовал в спецоперациях, был в ОМОНе, был рядом с Мусой Газимагомадовым, который в то время был начальником ОМОНа, является, кстати, его племянником. Насколько мы знаем, он ждет ответа от властей. Информацию, которую мы собираем, мы записываем и отправляем в компетентные органы тех стран, где эти люди находятся.
– То есть вы санитары чеченской эмиграции?
– Да, можно так сказать.
– Довольно опасная деятельность. Наверняка получаете угрозы?
– Я уже давно перестал обращать на это внимание. Понятное дело, что эта деятельность им очень мешает. Конечно, они будут делать попытки все это пресечь, или физическим устранением, или другим способом – запрашивая через Интерпол.
– Много случаев экстрадиции чеченских беженцев в Россию?
– Такие случаи есть. Азамат Байдуев был передан России из Польши и через несколько дней похищен в Чеченской республике. В прошлом году был экстрадирован Аслан Яндиев из Словакии по запросу России. Также был экстрадирован Тимур Тумгоев из Украины.
– Эмиграция из Чечни идет волнами. Вы упоминали кризис на польско-белорусской границе в 2016 году. Беженцев становится больше или меньше?
– Если и меньше, то не из-за того, что что-то в Чеченской республике изменилось в лучшую сторону. Просто путей в европейские страны стало меньше. Есть возможность пересечения границы Польши из Белоруссии, однако там пропускают с трудом и не всех. К нам обращается множество людей, просят помочь, из Чеченской республики пишут: не могли бы вы помочь с дорогой, с деньгами уехать в европейские страны? С этим, конечно, мы помочь не можем – это и противозаконно.
– Вы считаете себя врагом Кадырова? Как формировались ваши политические взгляды?
– Кадыров – это всего лишь пешка, человек, которого поставила российская оккупационная администрация в Чеченской республике. На его месте мог быть кто угодно. Мой единственный враг – это власти России, это Путин. Все мое детство пришлось на эти войны: 8–9 лет, когда была первая война, 13–14 лет, когда началась вторая российско-чеченская война. В моем понимании тогда было всё очень просто: Россия – это враг, Чеченская республика – моя страна, на нашу страну напал враг, надо защищаться. С тех пор для меня всё, что связано с оккупацией моей страны, является враждебным. Я не скрываю, что участвовал в борьбе за независимость Чеченской республики, за свободу. Я защищал свой народ не потому, что мне нравилась война, война не может нравиться нормальному человеку – это убийства, это разрушения, дети теряют своих родителей. Я потерял своего отца в 2000 году, мне было 14 лет, когда его убили. Однако, когда на тебя нападают, я считаю нормальным, что человек защищается. У нас говорят: когда убивают мышь, даже мышь кусается. Поэтому это нормально, что мы защищались. Я защищал свой народ. Можно сказать, что я был правозащитником и тогда, только другими методами эта борьба велась. Я защищал право своего народа на свободу, на самоопределение.
– Вы тогда были подростком...
– Да, в 1999 году мне исполнилось 14 лет, с этого момента я всячески помогал борцам за независимость – информацией или чем-то еще. Сегодня я продолжаю ту же борьбу, только эта борьба уже другими методами. Я вижу, что нам надо изменить полностью стратегию борьбы, ее нужно вести ненасильственными методами. Наш народ потерял очень много людей, причем лучших людей. Продолжать вооруженную борьбу или начинать ее снова – это, я считаю, неправильно. Лучший метод – ненасильственная борьба. Никаких убийств, нападений, а митинги, демонстрации, привлечение внимания международной общественности, СМИ.
– Вы сказали, что Кадыров – пешка, а у многих есть ощущение, что он самостоятельный политик, и Путин ничего с ним не может поделать, потому что сам его боится.
– Это всего лишь игра. Такое впечатление создается намеренно. Я думаю, что Путин даже заставляет его это делать. Кадыров – человек, который является всего лишь российским чиновником, губернатором, – в своих заявлениях угрожает Америке, Грузии, Турции, Украине. Путин мог бы очень быстро его остановить. На местном телевидении Кадыров как-то проговорился, сказал, что, если он сделает шаг в неправильном направлении, ему позвонят из Кремля и скажут: ты что там, чем ты занимаешься, давай, успокойся. То есть он сам признаёт, что не может сделать ничего без ведома Кремля. Только делается вид такой, будто Кадыров самостоятельный, чтобы все свалить на Кадырова в нужный момент, и на фоне Кадырова Путин казался не таким страшным, чтобы россияне видели проблему в Кадырове, а не в Путине. Такой громоотвод. Я ни в коем случае не хочу сказать, что Кадыров хороший, однако Кадыров – всего лишь следствие, а не причина.
– Власти Чечни болезненно реагируют на любую критику. На днях чеченское телевидение показывало раскаяние 16-летнего блогера, который рыдал перед камерой. Почему они так реагируют на любую мелочь?
– Это еще одно доказательство того, что методы ненасильственной борьбы являются самыми эффективными. Для них было бы очень легко, если бы этот молодой человек вышел с оружием в руках и начал воевать против них – это то, что им нужно, это игра по их правилам. Они могут показать народу: вот видите, они – террористы, бандиты. Кадырову и, конечно, Москве выгодно показывать таких людей: значит, мы правильно все делаем, боремся с терроризмом. Но они не могут расстреливать людей за то, что они пишут комментарии, они не могут штурмовать дом, где засел человек, который распространяет правду. Тут уже им приходится идти на такие меры. Потому что они понимают, что, если народ увидит, что есть возможность бороться против этой власти такими методами, они рискуют потерять эту власть. Мы видим, что с каждым годом критиков становится больше. Конечно, на это нужно время – не один месяц, а годы.
– Вы не ждете скорых перемен?
– Ожидания, что скоро все изменится, Путин умрет или уйдет, мешают народу начать действовать. Я думаю, такие настроения даже выгодны Кремлю, потому что они успокаивают людей, люди просто ждут хороших времен. Я считаю, что ждать не нужно, нужно делать все, чтобы хорошие времена наступили.
– Для таких перемен необходим лидер, каким был Джохар Дудаев. Есть такой лидер сейчас?
– Пока не вижу такого. Нам еще нужно время, чтобы такой лидер появился. Возможно несколько лет, может, чуть больше. Тумсо Абдурахманов – единственный, на мой взгляд, человек, который мог бы стать таким лидером. Но он говорит, что не хочет лезть в политику, он уже нашел свое место как блогер. Пока чеченцы сильно разобщены. У народа большое недоверие к любому человеку, который начинает действовать. И это понятно: очень много людей, которые подвели народ.
– Вы скучаете по Чечне, хотите вернуться или вам комфортно в Швеции?
– Очень скучаю. Это земля отцов, где ты вырос, родина. Чем больше проходит времени, тем сложнее. Однако никто и не говорил, что будет легко. Борьба не бывает легкой, приходится от чего-то отказываться, приходится терпеть. Как говорится в Коране, за тягостью – облегчение.
Дмитрий Волчек, Радио Свобода
