Почему из России хотят уехать больше половины будущих IT-специалистов, как Центральный банк страны собирается победить рост цен и что из этого может получиться? Об этом в новом выпуске программы "Деньги на Свободе" с экономическим публицистом Максимом Блантом.
В минувшую пятницу Владимир Путин внес в Государственную думу России законопроект о повышении минимального размера оплаты труда (или МРОТ) и прожиточного минимума на 8,6 процента. Если эти поправки примут, то черта бедности для трудоспособного населения составит чуть меньше 13 800 рублей, для пенсионеров почти 10 900, для детей – около 12 300 рублей.
Полная видеоверсия программы:
Я не буду сейчас обсуждать, может ли трудоспособный гражданин платить налоги, коммунальные платежи, питаться и одеваться на 14 тысяч рублей в месяц. И так понятно. Интересно здесь другое. По оценке Министерства труда, после этого повышения за чертой бедности автоматически окажутся 16 миллионов россиян. То есть повышение порога на тысячу рублей в месяц увеличивает число тех, кто даже по официальным меркам считается бедным, в два с лишним раза. На мой взгляд, это еще одна наглядная иллюстрация того, насколько в России низок средний уровень жизни.
Cамой популярной причиной желания уехать стал именно более высокий уровень жизни в развитых странах
При этом будущие IT-специалисты, например, стремятся из России не столько за высокими зарплатами, сколько за обеспеченным окружением. Образовательная платформа GeekBrains опубликовала результаты свежего – ноябрьского – опроса студентов-айтишников. Больше половины из них хотят или планируют уехать из России. Большинство в США. Согласно опросу, самой популярной причиной желания уехать стал именно более высокий уровень жизни в развитых странах. Беда в том, что они-то как раз и уедут. А те, кто попал в "ловушку бедности" и перебивается от пособия до кредита, кто пишет письма Путину, чтобы тот починил крышу и оплатил теплый туалет в школе, они останутся.
Как останутся в большинстве своем и их дети. Для последних часто единственный открытый "социальный лифт" – служба в армии, где их, наконец, относительно досыта накормят и тепло оденут. А потом эти дети окажутся в ОМОНе или Росгвардии. Там не только будут платить, но и позволят охаживать дубинками "богатых бездельников", которые только и знают, что просиживать штаны перед мониторами. Классовая теория нынче не в моде, но классовая ненависть в России переживает ренессанс. И снова, в который уже раз, мы приходим к замкнутому кругу. К самоподдерживающемуся процессу. К спирали, что с каждым витком только усугубляет проблему.
Государство обещает помочь "новым бедным" – тем, кто переступит черту. На это из бюджета выделят аж 30 миллиардов рублей. Кажется, щедро. Но только до тех пор, пока не возьмешь в руки калькулятор. Если же разделить 30 миллиардов на 16 миллионов, получится меньше 2 тысяч на человека. И это не в месяц. Обсуждается бюджет на год. В месяц же выходит около 150 рублей.
Но калькулятор почему-то в руки никто не берет. Все только и обсуждают, что Путин расщедрился на повышение МРОТ и прожиточного минимума выше инфляции. Потому что все исходят из официального прогноза роста потребительских цен на этот год – около 7 процентов. Между тем в этот прогноз уже сейчас мало кто верит.
Продовольственная инфляция уже, к сожалению, двузначная
В четверг, 18 ноября, на пленарное заседание Государственной думы пришла глава Банка России Эльвира Набиуллина – чтобы рассказать депутатам нового созыва о российской инфляции и борьбе с ней. Там-то и прозвучала оценка, которая мгновенно попала в топ новостей:
"У нас же инфляция была низкой, но не так долго – всего четыре года. И сейчас она в два раза выше нашей цели. А продовольственная инфляция уже, к сожалению, двузначная", – сказала она.
Итак, "двузначная инфляция". Это значит, что продукты в России уже подорожали более чем на 10 процентов. Но "двузначная инфляция" – понятие растяжимое. К двузначным числам относятся и 10, и 99. И цены на отдельные продукты в годовом выражении вырастут не на 10 и даже не на 20 процентов. Причем речь не о какой-то экзотике, а о том, что ест каждый день самая непритязательная публика.
Пока глава Банка России рассказывала депутатам об инфляции, в Министерстве сельского хозяйства думали, что делать с тем, что оптовые цены на картофель и капусту выросли на 70 с лишним процентов, а на морковь – на 44. Решили попытать счастья в странах СНГ – может, там получится купить дешевле. Хотя едва ли. Цены растут везде и на все. Но и совсем уж ничего не делать Минсельхоз тоже не может. В рознице цены начинают догонять оптовые. А за розницей следит сам Путин.
Мы решили проверить, а соответствуют ли действительности все эти разговоры о стремительно растущих ценах. Благо, что не так давно Анна Хламова делала сюжет из обычного продовольственного магазина. И вот теперь она просто сравнила цены:
Нужно сказать, что глава Центробанка отправилась в Государственную думу не просто для того, чтобы рассказать депутатам о высокой продовольственной инфляции. Ее основной задачей было объяснить, почему российский регулятор начал резко повышать ставки – в то время как Центробанки развитых стран не торопятся это делать. А заодно Эльвира Сахипзадовна ясно дала понять, что проценты по кредитам будут расти и дальше:
Чем меньше доход у человека, тем больше в его личной потребительской корзине занимают продукты
"Сильно растут цены на продукты питания. На это повлиял не очень хороший урожай и рост мировых цен на продовольствие, удорожание рабочей силы в сельском хозяйстве – из-за того, в том числе, что сократилось число приезжающих в Россию на сезонные работы трудовых мигрантов. Что нас здесь беспокоит. Во-первых, чем меньше доход у человека, тем больше в его личной потребительской корзине занимают продукты. Значит, инфляция бьет по нему в первую очередь. Если мы упустим сейчас инфляцию, то пострадают наименее защищенные группы населения. Во-вторых, именно рост цен на продукты питания, которые люди покупают практически каждый день, разгоняет инфляционные ожидания", – заявила Набиуллина.
Получится ли у российского ЦБ в одиночку побороть рост цен и снизить инфляционные ожидания, вопрос спорный. Гораздо эффективнее было бы допустить укрепление рубля. Это, как минимум, удешевило бы импорт. Однако об этом речи не идет. Формально рубль находится в "свободном плавании" и ЦБ на курс никак не влияет.
После этого кто-то еще удивляется, что рубль может только падать
Но в реальности у регулятора есть масса инструментов, которые способны двинуть рынок в любую нужную сторону. Кроме того, есть бюджетное правило. И работает оно так: чем выше цены на нефть, тем больше валюты покупает на рынке Министерство финансов. То есть этот механизм фактически препятствует укреплению рубля. А вот механизма, который предотвращал бы его падение, нет. И после этого кто-то еще удивляется, что рубль может только падать.
Впрочем, помимо борьбы с инфляцией повышение ставок преследует еще одну цель. Банк России пытается сдуть пузырь на рынке необеспеченного потребительского кредитования. Однако сдувать надувшиеся пузыри получается крайне редко. Обычно они лопаются и провоцируют серьезные финансовые потрясения.
Беда в том, что и повышение ставок бьет все по тем же людям
Глава Центробанка Эльвира Набиуллина совершенно права, когда говорит, что инфляция – особенно продовольственная – сильнее всего бьет по самым малообеспеченным и незащищенным. По тем, в чьих расходах основную часть занимают траты на еду. Беда в том, что и повышение ставок бьет все по тем же людям. Годы падения реальных располагаемых доходов (а процесс начался в 2014 году) не прошли даром. Те, кто едва сводил концы с концами и жил от зарплаты до зарплаты, начали брать кредиты не для того, чтобы нарастить потребление. Им это нужно, чтобы сохранить его привычный уровень.
Пока ставки падали, можно было перекредитовываться, беря все больше и на более длительные сроки и при этом не сильно увеличивая регулярные платежи. А повышение ставок, причем резкое, делает реструктуризацию долгов недоступной для самых малообеспеченных.
Так что в стремлении достичь благой цели борьбы с инфляцией Центробанк наносит по бедным двойной удар. И ладно бы это остановило цены. Но и тут результат выглядит весьма сомнительно. Кредиты дорожают и для производителей. Поэтому ждать, пока предложение догонит спрос, придется дольше, чем это было бы при низких ставках.
