Судебный участок №3 Ворошиловского района Ростова рассматривает уголовное дело о политическом вандализме. В преступлении – нанесении на два фасада фразы с критикой президента России Владимира Путина – обвиняют Кирилла Скрипина, Алексея Иванова и Михаила Селицкого. Изначально по делу задержали семь человек, в том числе ростовскую активистку Веронику Горецкую, сыгравшую в нем особую роль.
В марте 2021 года ФСБ отчиталась о задержании трех ростовчан, которые, по версии ведомства, планировали поджечь отдел полиции коктейлями Молотова. Правда, в обвинение по делу о граффити эти планы не попали.
"В настоящее время следственные действия в отношении указанных лиц проводятся в рамках уголовного дела, возбужденного по факту нанесения членами экстремистской группы в марте на фасадах зданий г. Ростов-на-Дону антигосударственных лозунгов и призывов, – заявили тогда в ведомстве. – Подозреваемые дают признательные показания о ранее совершенных и планируемых преступлениях, изготовлении самодельных зажигательных устройств и тренировках по их применению".
В ФСБ заявили, что организатор группы сразу рассказал силовикам об "оппозиционных взглядах" ее участников, что сформировались под влиянием переписки в телеграм-канале, "модераторы которого находятся в Польше". Позднее Кирилл Скрипин пояснил, что показания его заставили подписать не читая.
"Новое величие" по-ростовски
Речь идет о закрытом оппозиционном чате "Наши". По версии следствия, молодые люди познакомились уже в нем – и с этого момента в деле начинаются противоречия. Так, по словам представляющей интересы Скрипина адвоката Ирины Гак, свидетелем по делу проходит активистка Вероника Горецкая, с которой ее подзащитный был знаком несколько лет. И именно она пригласила его в группу.
"Кирилл до этого не состоял в чате, с Вероникой они вошли в него вместе. С нею он познакомился еще в 2019 году – Горецкая позвала его на просмотр фильма, с тех пор они участвовали в согласованных публичных акциях. Сам Кирилл никаких оппозиционных и политических призывов не делал ни в этой группе, ни в других соцсетях и мессенджерах. Со временем он даже не заходил в тот чат, – рассказывает Гак.
Юрист добавляет, что в этой переписке другие участники оставляли "откровенно провокационные комментарии", и проводит аналогию с делом "Нового величия".
По вызвавшему резонанс и протесты в разных городах страны делу "Нового величия" осуждены десять человек, получившие от полутора лет условно до семи лет колонии. Согласно приговору, в декабре 2017 года они создали экстремистское сообщество, планируя совершить в России государственный переворот. Правозащитники, журналисты и сами осужденные заявили о провокации российских спецслужб: в чат внедрились оперативники, провоцировавшие студентов на определенные высказывания.
"Параллели между этими делами очевидны. В "Новом величии" провокатор говорил: "Когда следующее собрание", то есть обычным встречам молодых людей придавал видимость тайной организации – и в ростовском чате были похожие вбросы. Повторюсь, Кирилл в нем никогда ничего не писал, вскоре после вступления в группу он даже перестал ее читать", – продолжает ростовский адвокат.
По версии следствия, участники этого оппозиционного чата познакомились для проведения протестных акций и 12 марта сделали на фасадах домов №62 и 64 по улице Криворожской в Ростове-на-Дону надписи "Путин – вор!".
Проходящий по делу свидетелем сотрудник ФСБ в суде заявил, что лично видел, как они наносятся, так как следил за активистами в рамках оперативно-разыскных мероприятий. На вопрос защиты о том – почему же он не пресек, как полагает следствие, преступные действия – силовик ничего внятного не ответил.
Свобода слова как вандализм
На следующий день после появления надписи силовики ворвались к Кириллу Скрипину в съемную комнату в коммуналке. Два других фигуранта дела сразу после задержания дали признательные показания. Скрипин же не стал говорить под диктовку ФСБ и отказался от текста, который ранее его заставили подписать. Это поломало планы силовиков, сделавших его "организатором" оппозиционной группы. Скрипин стал единственным из обвиняемых по этому делу, кто длительное время оставался в СИЗО. Сейчас у него, также единственного, мера пресечения в виде подписки о невыезде.
"Кирилл выбрал очень твердую мужественную позицию, заявив: "Пусть хоть десять лет дадут, не оговорю себя". Сторона защиты заявляла, что это уголовное дело – результат провокации со стороны силовиков и тайного агента-подстрекателя. В соответствии с разъяснениями Верховного суда России, в том случае, если подсудимый заявил о наличии провокации, суды обязаны провести проверку", – уверена Ирина Гак.
Скрипин заявляет, что не имеет отношения к надписи "Путин – вор!", в нанесении которой его обвиняют. Привлеченный силовиками эксперт – доцент кафедры конфликтологии и нацбезопасности Южного федерального университета Гульнора Овруцкая – заявила в суде, что фамилия "Путин" в этом предложении является "олицетворением института власти", при этом, обвиняя Путина, "подсудимые указывают не на частное лицо, а в целом на политический курс страны".
Путин так долго президент, что ни у кого не возникает подозрений, что это он
"Допускаю, что вы имеете в виду, что это какой-то Иван Иванович Путин (в надписях не конкретизировано, что речь именно о Владимире Владимировиче. – Прим. ред.). Но Путин так долго президент, что ни у кого не возникает подозрений, что это он", – уточнила в суде эксперт.
Защита настаивает, что надпись нельзя квалифицировать как вандализм, поскольку она не вступает в резкое противоречие с общественной нравственностью. Ее текст является политическим лозунгом (что подтвердила и привлеченный ФСБ эксперт), которые сами по себе защищены правом на свободу выражения мнения. Адвокат ссылается на решение Европейского суда по правам человека по делу "Каруев против России" – его фигурант плюнул на портрет Путина, но суд в Страсбурге пришел к выводу: символические или иные высказывания, которые могут быть оскорбительными для высокопоставленных политических деятелей, включая глав государств, защищены статьей 10 Европейской конвенции о правах человека, обеспечивающей право на свободу выражения информации.
Жертвы провокации
"Нет никаких сомнений, что это дело политически мотивировано и полностью построено на действиях и показаниях, как я считаю, провокатора Вероники Горецкой. Такая слава закрепилась за ней давно, поэтому активисты со стажем старались не вести с ней абсолютно никаких дел. Очевидно, что как только весь политактив Ростова ее "раскрыл", начальство решило взять в оборот кого-то менее опытного, не способного отличить заказную провокацию от настоящего активизма", – заявил в беседе с Кавказ.Реалии ростовский правозащитник и политический активист Ростислав Павлищев.
Такими неопытными молодыми людьми, по его мнению, оказались Кирилл Скрипин, Алексей Иванов и Михаил Селицкий. Они стали жертвами жестокой провокации со стороны как силовиков, так и выдающих себя за "активистов" провокаторов, уверен собеседник.
"Очень надеюсь, что в скором времени ребята все-таки выйдут на свободу и благодаря огласке мы сможем не допустить повторения сфабрикованных на пустом месте политических дел. Хочется верить, что ростовская молодежь больше не будет вестись на подобные провокации", – говорит Павлищев.
На противоречия в показаниях Горецкой в суде указала и защита Скрипина, но ряд вопросов суд снял с рассмотрения.
Кавказ.Реалии обратился к самой Веронике Горецкой, проходящей по этому делу свидетелем. Она согласилась прокомментировать в том числе выдвинутое обвинение.
"Я допускаю наличие в этой истории провокации. Ранее в интервью СМИ я уже упоминала то, что в нашем чате были незнакомые зрители, а также нас вытягивал на встречу человек, который предлагал оружие, что очень похоже на провокацию", – считает ростовская активистка. При этом она не видит никакой связи этого дела с "Новым величием", кроме политического состава – по ее оценке, здесь "абсолютно иной сценарий".
Предлагала всем взамен вандализма культурную борьбу
"Никаких разумных доводов и доказательств моего сотрудничества с правоохранительными органами нет, – говорит Горецкая в ответ на подозрения защиты и некоторых ростовских активистов. – Я не предлагала никому поджоги или граффити, не покупала и не приносила ничего на встречи, что могло бы использоваться для преступлений. Интерес с моей стороны мог быть, но соучастием и тем более провокацией это не является. Более того, я отговаривала Иванова (участник чата, писавший провокационные посты. – Прим. ред.) от покупки оружия и противозаконных настроений. Предлагала всем взамен вандализма культурную борьбу по типу круглых столов и лекций – чему есть доказательства".
***
Создавая такие провокации, сотрудники ЦПЭ не задумываются о том, что ломают жизни невиновным людям, говорит эмигрировавший из-за преследования силовиков журналист Сергей Резник.
"Им важны только отчетность и демонстрация видимости работы. Ранее в сети появились публикации (речь идет о материалах проекта Gulagu.net. – Прим. ред.) с обвинениями руководства ростовского ЦПЭ, включая его начальника Артура Мецгера, в вымогательстве крупных сумм. Во всех правовых странах эти данные стали бы основанием для проверки. Здесь же проверка, насколько я знаю, не планируется".
После начала войны в Украине российские спецслужбы активизировались в поимке подозреваемых в терроризме – за последние месяцы только в регионах Юга и Северного Кавказа ФСБ отчиталась о задержании семи человек, двое из которых были убиты. Однако теперь место "исламистов" в официальных сводках спецслужб заняли "украинские националисты".
Многие годы юристы заявляют о массовой фальсификации уголовных дел по борьбе с терроризмом в северокавказских регионах. Насколько сообщения ФСБ соответствуют действительности сейчас и как отличается работа спецслужб во время войны от мирного времени, сайту Кавказ.Реалии рассказывали руководители крупных правозащитных организаций.
Форум