Ризван Зубаиров, один из трех судей по делу дагестанского журналиста Абдулмумина Гаджиева, выступил против своих коллег: он посчитал, что обвинительный приговор не был построен на обоснованных доказательствах. Его официальное заявление юристы назвали "уникальным прецедентом в уголовном процессе". Сайт Кавказ.Реалии рассказывает о противоречивости судьи Зубаирова, его возможных мотивах и разбирается, сможет ли его заключение повлиять на обжалование сурового приговора.
"Это, мягко говоря, поразило"
Копию особого мнения судьи Южного окружного военного суда Ризвана Зубаирова подсудимые получили 20 сентября, спустя неделю после приговора. Председателем судебной тройки в этом процессе был Роман Сапрунов – именно он объявил Абдулмумину Гаджиеву о 17 годах заключения в колонии строгого режима. Программиста Кемала Тамбиева и главу благотворительного фонда "Ансар" Абубакара Ризванова, которые оказались на скамье подсудимых вместе с дагестанским журналистом, отправили в колонию на 17,5 и 18 лет соответственно.
Выяснилось, что Зубаиров не согласен с решением коллеги, которого поддержал третий судья Максим Никитин. В документе, который есть в распоряжении редакции Кавказ.Реалии, он пришел к выводу, что приговор основан на предположениях и внутренней убежденности судей, а вина журналиста не была доказана.
Напомним, по версии следствия, сотрудник газеты "Черновик" намеренно пиарил местного проповедника Исраила Ахмеднабиева (известного как Абу-Умар Саситлинский), чтобы помочь тому собрать больше денег под видом благотворительности – на нужды сторонников группировки "Исламское государство" в Сирии. Обвинение строилось на двух интервью с проповедником, которые Гаджиев написал по заданию редакции с разницей в четыре года.
Судья напомнил, что ни одна экспертиза не нашла призывы к радикальному исламу в этих текстах. То, что журналист был знаком с Ахмеднабиевым, один раз переписывался с ним на нейтральные темы и оказывался в мечети в одно время с проповедником, не доказывает, что они были сообщниками, указал Зубаиров. Как и слова единственной свидетельницы Анны Папушиной, которая "подтвердила" версию силовиков, пересказав историю человека, не знакомого с Гаджиевым. Трижды судимая Папушина была свидетелем и по другим подобным делам, а подтвердить свои показания в суде она отказалась.
Ризван Зубаиров заявил, что его коллеги не могли основывать приговор на выбитом признании, имея в виду первый допрос Кемала Тамбиева в июне 2019 года. Тогда программист рассказал и несколько раз подтвердил в суде, что с ним не было адвоката, а силовики пытали его, чтобы добиться показаний на Гаджиева, с которым задержанный даже не был лично знаком.
Судья подчеркнул, что в материалах дела также есть документы, которые прямо опровергают доводы обвинения: например, в республиканском управлении ФСБ ранее отчитались, что из 200 учеников школы хафизов в Дагестане, которую построили по инициативе Ахмеднабиева, было лишь три ребенка из семей боевиков. Прокурор же заявил, что в школу принимали только детей сторонников ИГИЛ, чтобы поддержать организацию и навязать детям "радикальную религиозную идеологию".
За более чем 10 лет практики я никогда не встречал особое мнение по уголовным делам
Также Зубаиров не согласился с подсчетом общей суммы, которую якобы помогли собрать подсудимые. Силовики сложили все деньги на счетах благотворительных фондов Ахмеднабиева и подсудимых за несколько лет, а также приписали последним управление картами шести других людей и получили 67,8 млн рублей. По логике следствия, Гаджиев, Тамбиев, Ризванов не потратили ни одного рубля на свою жизнь, а фонды, которые ремонтировали мечети, лечили и обучали детей, построили школу в Дагестане и создали еще одну в Турции, на самом деле отправили все эти деньги в Сирию.
В итоге Зубаиров пришел к выводу, что подсудимым пришлось доказывать свою невиновность, тогда как должно быть наоборот – прокурор обязан доказать их вину.
"Принимая во внимание изложенное, полагаю, что суду при разрешении уголовного дела надлежало... исходить не только из своего внутреннего убеждения, но и основываться на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств и руководствоваться законом", – заключил судья Зубаиров.
В этом документе он полностью отразил доводы адвокатов, которые в течение почти трех лет пытались обратить на себя внимание тройки судей – его особое мнение, по сути, является хорошо аргументированной апелляционной жалобой, считает адвокат Асад Джабиров. Он был адвокатом Гаджиева, но параллельно участвовал в другом процессе, в котором Зубаиров был председательствующим судьей.
В разговоре с корреспондентом сайта Кавказ.Реалии Джабиров назвал заявление Зубаирова уникальным действием в уголовной практике: "Само по себе особое мнение судьи – это очень редкое явление. За более чем 10 лет практики я никогда не встречал такого именно в уголовных делах, в которых сам принимал участие. Зубаиров ведь мог красиво обыграть свое особое мнение – ни вам, ни нам. Но нет, его заявление очень аргументированное, он фактически сказал, что его коллеги вынесли незаконный приговор. Это, мягко говоря, поразило".
Человек и судья
Ризван Зубаиров родился в Дагестане. В июне 2012 года, в возрасте 33 лет его назначили судьей Грозненского гарнизонного военного суда, а уже через два года, после аннексии Крыма Зубаирова перевели на должность заместителя Крымского гарнизонного военного суда, где он оставался до мая 2018 года. Позже судья переехал в Ростов-на-Дону, где уже шестой год работает в Южном окружном военном суде.
По свидетельствам нескольких ростовских журналистов, Зубаиров, а в особенности тройка судей, куда помимо него входят также Никитин и Сапрунов, – одна из "самых жестких" в Южном суде. Такая же репутация закрепилась за Зубаировым и в Крыму, где он рассматривал дела крымских татар, обвиняемых в терроризме из-за участия в исламском движении "Хизб ут-Тахрир", – в Ростове он продолжил эти процессы.
Многие его подсудимые были признаны политическими заключенными как российскими, так и украинскими правозащитниками, а сам Зубаиров подпал под санкции Швейцарии и Евросоюза за политически мотивированные решения по делам украинцев, выступивших против аннексии.
По словам одного из корреспондентов, который присутствовал на заседаниях Зубаирова, иногда он позволял себе кричать на адвокатов и неправомерно удалять из зала всех подсудимых. Так произошло, например, в деле "Второй Бахчисарайской группы Хизб ут-Тахрир" – подсудимые, которых забрали в суд из СИЗО в пять утра, пожаловались на усталость и голод, так как заседание длилось до позднего вечера. Зубаиров после громких споров удалил их из зала и продолжил процесс. Из-за нарушения этики на судью пожаловалась одна из адвокатов Лили Гемеджи – она заявила, что Зубаиров трижды проигнорировал ее вопрос, а затем вынес частное определение (официальное замечание) в ее адрес из-за нарушения регламента, когда она все-таки решила высказаться.
Одновременно с делом своих земляков Гаджиева, Ризванова и Тамбиева, Зубаиров рассматривал и дело об убийстве редактора дагестанской газеты "Черновик" Хаджимурада Камалова – в этом процессе он был председателем. Адвокаты требовали его замены из-за многочисленных нарушений.
Например, Ризван Зубаиров сам выступал инициатором ходатайств со стороны прокурора, во время допроса одного из свидетелей снял 52 вопроса адвокатов, которые заявили о явном обвинительном уклоне суда. Адвокатом одного из подсудимых был Асад Джабиров – вместе со своим коллегой Кириллом Скарабевским он пожаловался на заинтересованность суда, его вмешательство в допросы и унижение чести и достоинства юристов. Требование об отводе судьи должен рассматривать тот же судья, на которого жалуются, – Ризван Зубаиров тогда защитникам отказал.
Несмотря на то, что родственники убитого и адвокаты не раз указывали на несостоятельность обвинения, а подсудимые заявили о пытках на этапе следствия, их приговорили к срокам от 16 до 24 лет колонии строгого режима.
Сравнивая это решение судьи и его позицию по делу Гаджиева, адвокат Асад Джабиров пришел к выводу, что в процессе об убийстве Камалова судья отмел аналогичные доводы защиты.
"Судья совершенно обоснованно признал наличие незаконного воздействия в отношении Тамбиева. Но тут же вспоминается такой же мой подзащитный Мурад Шуайбов [по делу Камалова], который был подвержен гораздо более серьезному воздействию, и гораздо больше у нас было доказательств шантажа, пыток и угроз в его адрес. К сожалению, то, к чему призывает своих коллег Зубаиров, он проигнорировал в нашем процессе", – считает Джабиров.
Зубаиров должен был не особое мнение писать, а выносить законный приговор
Если бы судья и в этом деле проявил те же принципы и нормы законности, итог был бы совсем другой, добавил адвокат. С ним согласился и брат убитого редактора Камалова, Магди Камалов, который был признан пострадавшим в этом деле.
"Будучи мужчиной, Зубаиров должен был не особое мнение писать, а в соответствии только с законом Российской Федерации выносить приговор", – сказал он.
При этом за рамками процесса судья Ризван Зубаиров произвел на адвоката Джабирова "положительное впечатление отзывчивого человека".
"Да, в процессе он очень жесткий – я считаю, он пытался поставить нас в очень узкие рамки и в некоторых моментах переусердствовал. При этом когда мы задавали ему вопросы по организации процесса уже после заседания в зале суда, он был отзывчивым и всегда отвечал. Более сухим мне показался его напарник Роман Сапрунов", – сказал адвокат.
Сапрунов также был в тройке судей в деле по убийству Камалова – он иногда очень остро реагировал на ходатайства защитников и всегда выступал против.
"В первом заседании по Гаджиеву я участвовал как его защитник, и мы увидели, что Сапрунов ведет процесс более мягко и комфортно для его участников – рамки не такие жесткие, он более лояльный, дружелюбный. Видите, как противоречиво получилось, судя по приговору. Поэтому делать выводы по их решениям в делах сложно", – считает Асад Джабиров.
При этом ничего необычного для российской судебной повестки в этих решениях нет, уверен адвокат, поскольку "в нашей стране более 99% – это обвинительные приговоры".
Примером неоднозначности судьи Зубаирова, о которой сказал адвокат, может быть дело первой "Бахчисарайской восьмерки" – крымских татар так же обвинили в терроризме и покушении на захват власти. Дело начали рассматривать в Ростове в августе 2019 года, процесс тянулся год, а в сентябре 2020 года Ризван Зубаиров оправдал одного из подсудимых Эрнеса Аметова. Это был первый и единственный оправдательный приговор по делу "Хизб ут-Тахрир". Через полтора года его отменили в вышестоящем суде, Аметова арестовали, а в декабре прошло года уже другой судья приговорил его к 11 годам колонии строгого режима.
Без правовых последствий?
Сможет ли особое мнение Ризвана Зубаирова каким-либо образом повлиять на оспаривание приговора Гаджиева, Тамбиева и Ризванова в следующих инстанциях – сказать сложно.
Адвокат журналиста Арсен Шабанов сообщил сайту Кавказ.Реалии, что мнение судьи не имеет правовых последствий, а только лишь выражает его несогласие с приговором. Шабанов подтвердил, что уже подал жалобу на приговор – ее зарегистрировали, но, судя по картотеке, дату рассмотрения еще не назначили.
Однако, по мнению самого журналиста Абдулмумина Гаджиева, заявление судьи Зубаирова как минимум будет предметом рассмотрения в апелляционной и кассационной инстанциях.
"Это ведь уже не просто позиция защиты, это аргументированное мнение одного из судей военного суда, который участвовал в нашем деле", – считает Гаджиев. Редакции удалось получить его ответы через супругу осужденного, которой по закону разрешены звонки мужу.
Это мнение повторил и второй осужденный по делу, программист Кемал Тамбиев, который также с помощью жены ответил на наши вопросы. Он назвал особое мнение судьи "дополнительным барьером от простого отмахивания от дела для следующих инстанций".
При этом Гаджиев сообщил также, что уникальное заявление Зубаирова воодушевило "даже самых скептически настроенных адвокатов и правозащитников". Журналист видит несколько возможных мотивов такого поступка судьи.
"Во-первых, наше дело сфабриковано не так, как другие. Обычно сфальсифицированные доказательства позволяют судьям как бы перенести ответственность за приговор на следователя и оперативников. У нас же из-за отсутствия первичных самооговоров, свидетелей, подтверждающих факты преступлений, пусть даже ложно и анонимно, – обвинительный приговор выглядит ну совсем глупо", – сказал Гаджиев.
Вторым фактором, который повлиял на судью, журналист посчитал широкий резонанс этого дела на фоне положительной репутации подсудимых в республике.
Для военного суда это событие
"Судья Зубаиров, как известно, тоже из Дагестана. И он не просто выразил несогласие с коллегами, но не поленился подробно раскритиковать практически все основания в обвинительном приговоре. Для военного суда это на самом деле событие. Многие юристы успели отметить, что он поступил профессионально и мужественно", – заключил Гаджиев.
Кемал Тамбиев не стал выдвигать версии мотивации судьи Зубаирова, а только выразил надежду, что его намерения были благими.
"Если с учетом современных реалий это было максимумом, чем можно было помочь в установлении справедливости, то я и тому рад", – сказал он.
- Коллеги и родственники Гаджиева еженедельно на протяжении уже четырех лет проводят в Махачкале одиночные пикеты с требованием прекратить уголовное преследование журналиста и освободить его. Они продолжили акцию и после приговора.
- Правозащитный центр "Мемориал" объявил Гаджиева политическим заключенным, а международная правозащитная организация Amnesty International признала его узником совести. Освободить Гаджиева требуют также "Репортеры без границ" и международный Комитет по защите журналистов.
- Гаджиев находится в СИЗО уже больше четырех лет. Несмотря на заключение, журналист не только не прекратил публиковаться в "Черновике", но и завел блог, где рассказывает о сокамерниках и их преследовании, продвижении своего дела и воспитании четырех сыновей – сейчас на него подписаны более 45 тысяч человек. Ранее в интервью сайту Кавказ.Реалии из заключения Гаджиев рассказал об условиях содержания и о том, почему он считает арест очень продуктивным временем в своей жизни.
Форум