Чеченец Салам Витаев просит Германию предоставить ему политическое убежище. В России молодому человеку инкриминируются вербовка в экстремистскую деятельность и участие в боевых действиях в Сирии. Москва требует его немедленной выдачи.
Следствие считает кавказца подельником россиянина Ахмеда Алтамирова, также обвиняемого в участии в войне в Сирии. Алтамиров, как писал "Кавказ.Реалии", находится под арестом в Боснии и Герцеговине, ему также грозит эстрадиция. Витаев утверждает, что даже не знаком со своим предполагаемым подельником. Он услышал о нем лишь на допросе в Германии.
Поножовщина
Злоключения Витаева начались в мае 2015 года в Чечне, где у него произошел конфликт на бытовой почве. "Меня доставили в Сунженский РОВД и держали два месяца. Полиция знала, что я придерживаюсь чистого ислама [ближневосточного образца], а кавказскую версию религии считаю сектой, – рассказывает Салам. – Мне стали предлагать 'стучать' на инакомыслящих, провоцировать, выявлять желающих воевать в Сирии. Это серьезно, т.к. сейчас в Чечне сажают даже за разговоры о Сирии или намерение уехать".
Как утверждает мужчина, его вербовал лично начальник РОВД Сунженского района Юсуп Имаев, который вроде как "пообещал покровительство и деньги".
"Я отказывался, они давили, угрожали семье, и я согласился. На мне ведь было еще одно дело о поножовщине. Той самой, которая случилась в ходе бытового конфликта. Меня отпустили, после чего я поспешил покинуть Россию", – вспоминает собеседник "Кавказ.Реалии".
Силовики, продолжает он, преследовали его по телефону, а семью – по месту жительства. Какое-то время Салам находился в Турции. Однако соседство с Сирией могло дать правоохранителям новую пищу для обвинений, и парень уехал в Европу.
"Полицейские из Чечни звонили и уговаривали очень по-доброму, мол, возвращайся, не ломай себе жизнь, мы тебя не тронем. Требовали от меня раскрыть свое местонахождение. Я им отсылал соответствующие видео и фото. Когда менял номер телефона, моя мать даже давала им новый", – уверяет он.
В начале 2017 года его на основании запроса Интерпола, подписанного судьей Магомедом Домбаевым, арестовали в Нюрнберге. На документе стояла пометка "Red notice" – сигнал для немедленного задержания, поскольку разыскиваемый – опасный преступник. Там же было сказано, что Витаев – член экстремистской группировки "Исламское государство". Ему инкриминируется ч. 2 ст. 208 УК РФ (организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем). Сам обвиняемый настаивает, что в Сирии никогда не был.
Нюрнбергский процесс
Разбирательство длилось два месяца. Защита чеченца обратила внимание на нестыковки в деле, ведь сначала ему приписывали членство в ИГ, потом в "Джебхат ан-Нусра". Предъявлялись любопытные имена подельников и завербованных россиянином кавказцев, большая часть из которых уже убита.
Убедительных доказательств того, что Витаев действительно был в Сирии, Россия представить Германии не смогла. Зато немецкая юстиция получила подтверждение незаконного преследования мужчины.
Витаев выдохнул и вышел на свободу. Однако Россия сдаваться не собиралась и спустя время прислала новый документ. Мужчину опять вызвали на допрос. Выяснилось, что несколько экс-боевиков указали чеченским силовикам на Салама, якобы он их вербовал.
Обвиняемый убежден: людей вынудили оговорить его. Адвокаты Витаева пытаются вычистить его из списков Интерпола. В таком случае, если Германия откажет ему в убежище, он сможет уехать в другую безопасную страну.
Угроза экстрадиции
Сотрудники чеченской правозащитной организации Vayfond (Швеция) рассказали на своем сайте историю Витаева. "Он проходит по одному делу с Ахмедом Алтамировым. Он до сих пор не получил статуса беженца в Германии. Более того, его экстрадиционный процесс еще не закрыт. Если Ахмеда экстрадируют, это очень плохо скажется и на деле Салама. Не исключено, что Германия отправит Салама вслед за Ахмедом", – предостерегают правозащитники.
Тем временем к матери Витаева, проживающей в Сунженском районе, наведываются силовики. Недавно им, например, понадобились ее образцы ДНК. В семье из-за происходящего сильно нервничают.
"Если я вернусь домой, мне могут дать пожизненное… Или вытянуть деньги из моих родственников и снизить срок до трех лет. Иного не опасаюсь, т.к. никогда не выступал против властей Чечни", – признается беженец.
