Две недели новостную повестку сотрясали вести из Мьянмы, где убивают представителей народа рохинджа (рохинья). В воскресенье, 10 сентября, глава Чечни Рамзан Кадыров объявил: митинги больше устраивать не нужно. И все, как по щелчку пальцев, замолкли.
А как все начиналось
В начале сентября стихийные митинги в защиту единоверцев прокатились по Москве, Махачкале, Черкесску и другим городам. Люди требовали остановить кровопролитие в Бирме.
Митинг в Грозном 4 сентября собрал, по официальным данным, миллион участников.
"Будь наша воля, мы отправили бы в Мьянму такую армию, начало которой бы стояло у стен этих нечестивцев, а конец находился бы здесь, у стен мечети 'Сердце Чечни'. И каждый воин в этой армии любил бы смерть больше жизни", - кричал с трибуны министр Чечни по нацполитике, внешним связям, печати и информации Джамбулат Умаров.
Кадыров сообщал о своей готовности пойти против позиции России, если страна "будет поддерживать тех шайтанов, которые совершают преступления" (позже, правда, уверял, что его фразу исказили журналисты). В Мьянму с гуманитарной миссией отправился сенатор от Чечни Зияд Сабсаби.
Министерство иностранных дел России отбивалось от журналистов, пытавшихся уточнить позицию страны по Мьянме. В ведомстве категорически отрицали, что заблокировали резолюцию Совбеза ООН о защите мусульманского населения Бирмы.
Позже стало известно, что МИД России считает бездоказательными претензии к властям Мьянмы из-за преследования мусульман.
Президент России Владимир Путин призвал руководство страны взять ситуацию под контроль как можно скорее.
На пике разбирательств Кадыров внезапно заявил: надобности в митингах сейчас нет, поскольку "этот вопрос уже стал проблемой номер один, которую обсуждают в мире".
"Если бы они были нужны, я предоставил бы центральную площадь Грозного, создал бы необходимые условия", - написал он в своем инстаграме, призвав мусульман "не поддаваться чьей-то агитации и не дать использовать себя в чьих-то интересах".
И все. Мьянма исчезла из публикаций в СМИ, официальный представитель МИД РФ Мария Захарова избавилась от головной боли, на несанкционированные акции никто не выходит.
Вместе с тем сообщается, что в регионе опустели более 170 деревень народности рохинджа, а общее число беженцев достигло 370 тысяч человек.
Буддисты не виноваты
Чеченский министр Джамбулат Умаров полагает, что им удалось защитить народ рохинджа, поскольку теперь "прежде чем совершать такие преступления далее власти Мьянмы очень серьезно призадумаются".
"Мы, российские мусульмане, будем для этого делать все, что возможно в рамках дипломатических, мирных и гуманитарных возможностей", - отмечает он.
"Почему замолкает протест? Мы на такие провокации не реагируем. Мусульмане России собрались в Грозном и высказали свою позицию. И была соответствующая реакция со стороны президента Владимира Путина", - объясняет чиновник, подчеркивая, что участники мероприятия "показали свою волю".
Главное, по его мнению, гуманитарная миссия.
"Сегодня на границе с Мьянмой (на территории Бангладеш) действуют представители фонда Ахмата Кадырова, которые оказывают реальную помощь беженцам. Разве этого мало?" – уточняет Умаров.
Собеседник "Кавказ.Реалии" подчеркивает, что изначально требования участников грозненского митинга были мирными: "Мы объявили джихад мира и консолидации мусульман против того бесчинства, которое творится по отношению к нашим единоверцам в Мьянме. На этом митинге не было ни единого призыва к расправам".
Умаров напоминает, что буддисты в происходящем не виноваты: "Здесь религия вообще не причем. Буддизм – это величайшая, добрейшая религия. Будда – это проповедник добра и аскетизма. Он призывал к самому благому – умиротворению, к самому лучшему отношению людей друг к другу. Другое дело, когда организовывается террор под прикрытием той или иной религии".
Под прикрытием ислама, христианства, буддизма, продолжает министр, совершаются преступления против человечности.
"Это не проблема только мусульман. Это проблема нормальных людей", - резюмирует он.
Добавим, манифестация в Грозном, несомненно, послужила своеобразным громоотводом для эмоций и чувств, которые испытывали российские мусульмане. И в этом, вероятно, заключалась главная задача митинга.
