Расколотую уже много лет гражданской войной Ливию может спасти лишь вмешательство России и лично президента Владимира Путина. Об этом заявили представители одной из двух главных сил в стране – Национальной армии Ливии, контролирующей восточные области государства. При этом российские военные и разные ЧВК, связанные с Кремлем и российскими нефтяными госкомпаниями, действуют в Ливии довольно давно.
После свержения в 2011 году режима Муаммара Каддафи в Ливии началась война между разнородными силами повстанцев, когда-то выступавших единым фронтом. Сейчас в Ливии царит как минимум двоевластие. Основные стороны конфликта, противостоящие друг другу при поддержке различных временных союзников в 2018 году, это:
- Палата представителей Ливии (Меджлис) – ранее признанный многими государствами парламент, избранный в 2014 году, известный также как "правительство в Тобруке". Он контролирует обширные области востока, юга и центра страны. Именно его поддерживает нынешняя Национальная армия Ливии во главе с самым известным и влиятельным сейчас ливийским военным и политическим деятелем – фельдмаршалом Халифой Хафтаром.
- Правительство национального единства в столице Триполи во главе с Президентским советом, руководимым премьер-министром Фаизом Сараджем. Этот орган власти был создан в 2016 году при поддержке Совета Безопасности ООН.
Кроме этого, в Ливии действует огромное количество других средних и мелких группировок и объединений, из которых самые крупные это "Бригады Мисураты", "Зинтанские бригады" и террористы из "Исламского государства", проникшие в страну в 2014 году и всегда выступающие самостоятельно.
Парламент в Тобруке летом 2018 года не вел боевых действий с правительством в Триполи. Союзная ему полуавтономная Национальная армия Ливии, основная боевая сила, и ее командующий фельдмаршал Хафтар вместо этого в основном сосредоточили усилия на упорной борьбе с ИГИЛ и другими джихадистами в разных провинциях.
8 августа представитель Национальной армии Ливии бригадный генерал Ахмед аль-Мисмари в интервью российскому государственному агентству РИА Новости выразил официальную позицию своих начальников – что разрешение запутанного ливийского кризиса невозможно без вмешательства со стороны Москвы и лично президента России Владимира Путина и "удаления других зарубежных игроков с ливийской арены. Например, Турции, Катара, непосредственно – Италии":
"Россия и Ливия имеют давние военные отношения. Все вооружение нынешней ливийской армии – российское, наша военная доктрина также имеет восточные корни… Почти все ливийские офицеры прошли обучение в России. Заключены контракты в сфере военно-технического сотрудничества, которые мы в прошедшие годы попытались реанимировать, однако перед нами стоит огромная проблема – это оружейное эмбарго ООН", – подчеркнул генерал аль-Мисмари, добавив, что командиры уже регулярно поддерживают связь с российскими МИДом и Минобороны.
Фельдмаршал Халифа Хафтар за последние несколько лет совершил несколько поездок в Москву, где он встречался с Сергеем Шойгу, Сергеем Лавровым и Николаем Патрушевым. В январе 2017 года Хафтар даже поднимался на борт российского авианосца "Адмирал Кузнецов", который подошел к берегам Ливии после завершения боевого похода к берегам Сирии. На корабле у Хафтара состоялись видеопереговоры с министром обороны РФ Сергеем Шойгу, результатом которых стала готовность России в будущем поставить фельдмаршалу оружия на два миллиарда долларов.
О ситуации в Ливии и о том, почему вдруг власти в Тобруке прямо обратились сейчас к Владимиру Путину с просьбой о помощи, в интервью Радио Свобода рассуждает политолог-востоковед Кирилл Семенов:
– Фельдмаршал Хафтар и его люди сами дошли до этой мысли, просить Путина о помощи? Или в последнее время их к этому подталкивала Москва?
– Это уже не первый раз, когда власти в Тобруке, которые аффилированы, скажем так, с фельдмаршалом Хафтаром, пытались добиться расположения Москвы, в том числе получить от нее военную помощь. На самом деле, Москва склонна поддерживать отношения с двумя сторонами ливийского конфликта (хотя их там заметно больше, но с двумя основными) – и с правительством Национального единства в Триполи, и, соответственно, с Хафтаром. Хотя Хафтар пытается себя часто позиционировать этаким проводником интересов Москвы в регионе. Что иногда вызывает даже некоторое недопонимание в Триполи – после некоторых заявлений Хафтара или его администрации там требуют объяснений со стороны Москвы.
– Пример спасения Кремлем сирийского президента Башара Асада оказался заразительным?
– Да, конечно! Хафтар очень на это хотел бы рассчитывать, так как у него самого нет сил, чтобы переломить ситуацию и одержать окончательную победу. Единственное, на что он может рассчитывать, так это на внешнее вмешательство. Как мы видим в этом заявлении представителя Национальной армии Ливии – он жалуется, что противникам в Триполи помогают всяческие внешние силы – Италия, Турция, Катар. Но надо отметить, что и сам Халифа Хафтар в основном держится также за счет внешней поддержки – в первую очередь из ОАЭ, которые ему предоставляют авиацию. У него их легкие самолеты есть, и беспилотники эмиратские находятся на его базах. И Египет его периодически своей авиацией поддерживает. Да и Франция отчасти Хафтару помогает. Этого достаточно, чтобы подавить небольшую группировку противника численностью в тысячу бойцов, такую как исламистский "Совет обороны Дерна", как ему удалось недавно. Но совсем недостаточно такой поддержки, чтобы справиться с такой сильной группой, например, как "Бригады Мисураты". Вообще в Ливии наблюдаются сейчас явные противоречия интересов между некоторыми западными странами, в первую очередь Францией и Италией. Италия поддерживает правительство в Триполи и многие другие группировки, даже такие как "Бригады Мисураты" или "Зинтанские бригады".
В целом правительство в Тобруке вместе с Хафтаром, которое сейчас рассчитывает на Россию, прошло интересный путь – от полностью легитимной власти до фактически превращения в мятежников, каковыми сегодня они на самом деле с точки зрения международных норм являются. После выборов, которые состоялись в 2014 году, они стали настоящим парламентом – хотя в них участвовал в реальности очень маленький процент ливийцев, они не могли считаться полностью легитимными. Это правительство, вернее, та Палата представителей, меджлис, который сформировал правительство в Тобруке и которое поддержал Хафтар, было избрано абсолютным меньшинством, А потом небольшой лимит времени, отведенный этому правительству и его основному представителю Хафтару для того, чтобы разыграть "египетский сценарий" и стать военным диктатором наподобие Ас-Сиси в Египте, был исчерпан. Ему не удалось быстро захватить всю власть в стране, не удалось разгромить своих противников, которые все считались, по его мнению, радикальными исламистами.
И, соответственно, Запад пришел к мнению, что пора бы уже в Ливии наводить хоть какой-то порядок: чтобы наконец нефть из нее нормально можно было качать и чтобы перекрыть ужасающий транзит нелегальных мигрантов, беженцев из Африки. И поэтому стороны хотя бы на время пришли к подписанию Схератских соглашений, которые были подписаны в декабре 2015 года в Марокко. С тех пор в Ливии сложилось такое, как минимум, двоевластие.
– То есть особых идеологических противоречий между Триполи и Тобруком нет? Это просто борьба за власть?
– Некоторые идеологические противоречия есть, но они, конечно, носят вторичный характер. Многие силы, которые поддерживают Хафтара, именно на этом и акцентируют внимание. Принято же считать Халифу Хафтара светским военным, который якобы выступает за светскую секулярную Ливию. Но треть его подразделений состоит из местных салафитов-мадхалитов, ориентированных на Саудовскую Аравию (то есть "законных салафитов", не вот этих "официальных террористов"). И они поддерживают Хафтара исключительно потому, что он сражается против "братьев-мусульман", против политического ислама, который они также не принимают.
Многие группировки в Ливии давно забыли про религию и идеологию и просто сформировались как коалиция различных региональных сил. В тех же "Бригадах Мисураты" еще есть различные мнения относительно идеологических. Но все равно они все – именно региональные силы, и для них, конечно, гораздо сильнее важны вопросы доступа к ресурсам, деньгам, к доходам от нефти. Вот это намного важнее, чем борьба на идеологическом фронте. И мы видим, как различные группировки, которые до этого были врагами, теперь с помощью Италии вступают в диалог и находят общий язык.
– Насколько активно Россия сейчас задействована во всех событиях, которые происходят в Ливии в последние годы? Оружия Москва вроде бы не поставляет, но раненых лечит, авианосцы заходят…
– Что касается оружия, то прямо, конечно, мы не можем утверждать, что поставляет. Известно, что власти ОАЭ небольшое количество вертолетов Ми-24 для Хафтара закупили у Белоруссии и передали его армии. Говорят и пишут, тем не менее, что российские ЧВК в Ливии на востоке были замечены. Но они якобы занимались исключительно охраной и разминированием цементного, бетонного или какого-то там еще завода в Бенгази…В общем, в Восточной Ливии российское присутствие уже есть. Российская военная миссия должна быть в Тобруке, через которую координируется в том числе и направление туда бойцов российских ЧВК.
Что касается западной Ливии, то там при правительстве в Триполи тоже активно действуют российские представители. Там находится Лев Деньгов, 34-летний бизнесмен, представляющий российский МИД и Госдуму. Он очень активную работу ведет. Да, приплывал на восток российский авианосец, и его посещал Хафтар. Но нельзя забывать, что и кое-какие бойцы из группировки "Бригад Мисураты", которых принято считать исламистами, также посещали Москву, после того как они сыграли решающую роль в победе над ИГИЛ. Именно они взяли штурмом столицу "Исламского государства" в Ливии, город Сирт. В Кремле очень разнообразят свои контакты.
– Мы с вами недавно говорили о войне в Йемене и об очень схожей просьбе тамошних повстанцев-хуситов к Путину. И я задавал вам вопрос – насколько во многих государствах Ближнего Востока и вообще большого арабского мира помнят, в первую очередь военные, это важно, о бывших связях с Советским Союзом? И поэтому переносят свою ностальгию на нынешнюю Россию? В Ливии эта схема работает?
– Конечно, есть схожие моменты. Многие офицеры, и ливийские, и йеменские, и другие, учились в СССР. Есть воспоминания о Советском Союзе, да, как о "центре силы в борьбе с мировым империализмом и США". Сейчас, конечно, они уже не играют очень важной роли, однако для налаживания диалога, для выстраивания контактов они важны и, естественно, помогают во многих случаях. Да, о "русском присутствии" помнят, но я бы не сказал, что этот фактор можно поставить на какой-то первый план. Вероятно, и в Москве одно из решающих условий для выбора какой-то стороны в конфликтах, той, которую следует поддерживать, – это наличие в данной армии или группировке офицеров, учившихся в СССР.
– Кто главные противники властей в Тобруке и Ливийской национальной армии? Ведь в Ливии, кроме этого противостояния "Триполи-Тобрук", действуют очень многие разнокалиберные группировки, часто просто вооруженные банды, захватившие какой-то кусок территории. Какова ситуация сейчас?
– Во-первых, сама Национальная армия Ливии не представляет собой целостной структуры. Там есть регулярный компонент – это где-то 7 тысяч бойцов, и есть нерегулярный компонент – племенные группировки, всякие салафиты, и их больше, 12–15 тысяч. Они и контролируют всю власть в районах Восточной и Центральной Ливии, многие районы. При этом противники у Хафтара еще менее сплоченные, но тем не менее, они все, так или иначе, пытаются действовать под зонтиком Правительства национального единства Сараджа. Ведь прикрываясь его легитимностью, они сами становятся легитимными, в отличие от Национальной армии Ливии.
Противники Хафтара – это "Бригады Мисураты", один из важнейших игроков на политической сцене Ливии. Это "Бригады сил сдерживания", которые подчиняются Триполи, – фактически полицейские силы, играющие большую роль в поддержке Правительства национального единства. И "Бригады Зинтана", это самая интересная группировка. Она вначале поддерживала Хафтара. Вела бои с властями в Триполи и с "Бригадами Мисурата" за столичный аэропорт. Но потом постепенно они стали отходить от союза с Хафтаром и сейчас, по сути, стали независимой группировкой. При этом часть ее бойцов фактически по-прежнему все же поддерживает Правительство национального единства Сараджа.
Да, в Ливии целый калейдоскоп группировок! Например, какая-нибудь группировка поддерживает, скажем, Сараджа, его Правительство национального единства, но она никогда не будет воевать, например, против Национальной армии Ливии фельдмаршала Хафтара. Или, например, какая-то группировка может поддержать Хафтара, и она будет воевать с террористическими структурами вроде "Исламского государства", но ни за что не пойдет сражаться, например, против Правительства национального единства. Каждая группировка может в любой момент, даже из Национальной армии Ливии, перебежать на другую сторону.
– Есть мнение, что падение режима Муаммара Каддафи 7 лет назад повлияло на половину Африки. Что оставшиеся не у дел ливийские военные, многие из которых стали приверженцами идей радикального джихада, и ливийское оружие расползлись по очень многим государствам вокруг, вплоть до Нигерии, Южного Судана и Западной Сахары. Это правда?
– Естественно, события в Ливии затронули весь регион африканского Сахеля. Туареги, которые вначале поддерживали Каддафи, из Ливии возвращаются в места своего постоянного проживания, уже укомплектованные оружием, снаряжением, и начинают собственные военные конфликты. Особенно это было заметно во время войны в Мали, например, куда после 2011 года ушли многие ливийские туареги. Они устроили там собственную революцию и даже пытались создать свое государство "Азавад". Кстати, есть и обратный процесс – многие вооруженные группировки, которые действовали, например, в Чаде или в Судане, наоборот, перебираются в Ливию! И сейчас воюют там на стороне Хафтара в качестве наемников. На его стороне точно оказались две суданские группировки и одна группировка из Чада, – рассказывает Кирилл Семенов.
