В 2008 году жительнице Карачаево-Черкесии Муслимат Тохтауловой поставили диагноз "рак молочной железы отечно-инфильтративной формы IV стадии".
Врачи онкодиспансера вырезали ей молочную железу, матку и яичники. И лишь после этого гистологическое исследование показало, что рака у нее не было. 48-летняя цветущая женщина стала инвалидом.
Муслимат сразу же обратилась в полицию. Следствие на основании пяти экспертиз ведущих учреждений России заключило: необходимости в операциях не было. Но из-за бюрократии и ошибок теперь уже правоохранителей дело затянулось на целых 11 лет. В интервью "Кавказ.Реалии" Тохтаулова рассказала, как в один миг лишилась здоровья и перспектив.
– Муслимат, с чего все началось?
– В сентябре 2008-го я обратилась к врачам после укуса клеща. Я обследовалась в Карачаево-Черкесском республиканском онкодиспансере до декабря. Диагноз "рак молочной железы отечно-инфильтративной формы IV стадии" мне на основании визуального осмотра поставил врач Эльдар Салпагаров. Его вывод подтвердил завотделением Рамазан Салпагаров. Потом они вдвоем провели операцию по удалению молочной железы.
– То есть анализы вы не сдавали?
– Врачи не взяли пункцию и анализ на гормоны, не провели исследований на онкомаркеры, не было иммуногистохимического исследования и т.д. Во время операций не выполнили срочную биопсию.
– Ясно, почему вам вырезали молочную железу (на основании диагноза). Но почему удалили матку и придатки?
– Операцию по удалению матки и придатков мне сделали сразу после удаления молочной железы. Хотя, как правило, даже при выявлении рака молочной железы матка и яичники вырезаются не всегда.
И если решение удалить их все-таки принимается, то обычно эта операция проводится через полгода после удаления молочной железы.
Яичники удаляются только, если есть гормонозависимая опухоль молочной железы. Согласно результатам послеоперационной гистологии, у меня не было гормонозависимой опухоли, как и рака.
А они решили удалить все разом, мотивировав это тем, что лучше сделать все под одним наркозом.
– Если анализы показали, что рака у вас нет, зачем врачи еще после операции провели химиотерапии?
– Не знаю. Наверное, не хотели признать, что ошиблись. При диагнозе "рак молочной железы отечно-инфильтративной формы IV стадии" люди выживают редко. Мне сказали, что больше года я вряд ли проживу.
Мне провели шесть химиотерапий. Также назначили лучевую терапию: меня облучали по 25 минут в то время, как других онкобольных облучают по 1-5 минут.
Во время лучевой терапии у меня чуть не случился инсульт. Те, кто проводил химиотерапии, тоже не уточняли, есть ли необходимые анализы. Они просто выполняли указание лечащего врача.
– Почему на скамье подсудимых только один врач?
– Вред здоровью был разграничен: удаление молочной железы следователи на основании экспертиз квалифицируют как вред средней тяжести. По этой причине оперировавшие медики избежали уголовного преследования.
А вот удаление матки и придатков – это тяжкий вред здоровью. Проводившая операцию гинеколог-хирург Фатима Болатчиева привлечена в качестве обвиняемой.
По делу проведено пять экспертиз в Ставропольском краевом БСМЭ и Российском центре судебно-медицинской экспертизы при министерстве здравоохранения РФ. Все подтвердили: диагноз поставлен ошибочно, моему здоровью нанесен тяжкий вред.
– Почти 11 лет продолжаются следственные и судебные разбирательства. Почему?
– Пусть на этот вопрос отвечают следователи и судьи. То следователи не забирают вовремя экспертизу с почты, то прокуроры направляют дело не в тот суд.
Судья Азамат Кубов четыре месяца рассматривал дело в Черкесском горсуде, а оно было подсудно мировому.
Судья же мирового суда Хусеин Семенов рассматривал дело больше двух лет. Зачитывая решение, он обнаружил ошибку, которую пошел исправлять в свой кабинете. А это нарушение: адвокат обвиняемой потом в апелляционной инстанции потребовал отменить приговор, что и было сделано. Дело вернулось в мировой суд. Скоро судья Елена Антонюк должна вынести решение.
Я жаловалась на обоих судей в квалификационную коллегию, к ним применены дисциплинарные взыскания.
Также подала в суд на Кубова и Семенова с требованием возместить мне моральный ущерб за их ошибки. Еще обратилась с гражданским иском о взыскании морального и материального ущерба с врачей онкодиспансера.
– Как вы живете эти 11 лет?
– В 48 лет (после операций, химиотерапий и лучевой терапии) у меня появился целый букет болезней: искусственный климакс, ожирение, проблемы с сердцем, гипертония, ишемическая болезнь сердца, сердечная мышца кальцинируется из-за облучения.
У меня астма, я аллергик. Из-за удаления молочной железы лимфостаз руки – нерабочая рука. Я инвалид второй группы.
Никто из врачей не извинился передо мной. О моей истории рассказывали федеральные телеканалы и интернет-СМИ, дело получило большой резонанс. Поэтому общественность республики относится ко мне с большим сочувствием. Их поддержка и дает мне силы бороться.
