Исламское издательство "Умма" - в первую очередь, независимая коммерческая организация, не входящая в состав ни духовных управлений России, ни в какие-либо благотворительные фонды ни в самой стране, ни за рубежом.
В интервью "Кавказ.Реалии" директор этой организации, зарегистрированной в Москве, Асламбек Эжаев рассказал, что в наши дни приходится сталкиваться с препятствиями при издательстве не только исламской литературы, но и книг на серьезные темы в общем.
- Расскажите немного о себе читателям.
- Я родился в 1963 году в Шатое, родом из села Нихалой Шатойского района, тогда еще Чечено-Ингушской АССР. Позже семья переехала в Грозный, поэтому и школу, и институт я закончил уже будучи жителем Грозного. В 1985 году закончил строительный факультет Нефтяного института. По распределению попал в Западную Сибирь, где отработал три года в должности прораба.
- Насколько сложно издавать исламскую литературу в российской столице сегодня?
- Сегодня сложно готовить к изданию и распространять любую серьезную литературу. Массу проблем доставляет сам факт существования такого издательства, где выпускаются работы ведущих мировых ученых по исламской теологии, справочные издания по исламу, пособия для детей, различные обучающие книги. Но и удовольствие немалое.
Говоря о стратегии издательства, необходимо отметить, что мы не выпускаем каких–либо спорных трудов с точки зрения суннитского ислама. Приоритетной для нас является классическая богословская литература, призванная помочь верующим сформировать правильные, в духе таухида (единобожия - прим. "Кавказ.Реалии"), критерии оценок самих себя и окружающих, помочь в решении каждодневных практических задач, связанных с проблемами внутреннего мира отдельного мусульманина и с проблемами общества.
- И как ваш бизнес оказался связан с издательской деятельностью?
Если раньше классическим способом задержания считалось подкинуть наркотики, оружие или патроны, то сегодня могут обвинить в том, что имели в ноутбуке статью из списка запрещенных в России.
- В период перестройки у многих появилась возможность сменить сферы своей деятельности. Я переехал в Москву и там вместе со своими старыми приятелями решил заняться книжным бизнесом. Для начала решили издавать детскую литературу. При этом мы сами создавали детские книжки. Один из нас писал, второй - Магомед Вацаев (пропал без вести в период военных действий) - рисовал детские картинки. С художником нам повезло, Магомед был очень талантлив. Рисовал комиксы, в том числе и про абрека Зелимхана. Позже я был приглашен на работу в известное российское издательство. Так что с 1990 года я уже постоянно в книжном бизнесе.
- Что повлияло на смену направления вашей деятельности?
- Все, что происходило в Чечне, многое изменило в нашем мировоззрении. Люди все больше находили спасение в своей вере. Я тоже не стал исключением, все чаще стал искать ответы в исламе. Книжное дело, те подходы, которые использовались в том месте, где я работал, меня уже тогда не устраивали, перестали удовлетворять меня в психологическом смысле. Я вступал в противоречие с моими убеждениями в необходимости просвещать мусульман. Я решил пойти иным путем: нести людям книги, которые позволяют понять всю красоту ислама. И стал издавать только исламскую литературу.
- Когда удалось издать первую книгу уже в новом для вас формате?
- Первая книга была издана в 2002 году.
- Когда открывается такого рода издательство, мусульманские организации - как в стране, так и за рубежом - должны были заинтересоваться. Почему они обошли вниманием ваше детище?
- Я думаю, что это - больше бюрократические вопросы, не связанные ни с политикой, ни с моим чеченским происхождением. Обычно на таком рынке не любят новых игроков и долго присматриваются. Поэтому я не смог воспользоваться ни поддержкой, ни грантами, мне самому шаг за шагом пришлось идти вперед. За это время многие фонды прекратили свое существование, а наше издательство продолжает работать.
- С какими проблемами сталкивается исламское издательство в Москве, где представители ислама - не всегда желанные гости?
- Есть несколько отдельных вопросов, отдельных проблем: технические, организационные, политические, книгоиздательские. В тот момент, когда я начинал работать, проблем было значительно меньше. Я всегда работал в рамках российского законодательства. Многое изменилось с принятием федерального закона "О противодействии экстремистской деятельности" (принят 25 июля 2002 г. N 114-ФЗ), вернее, с добавлениями и изменениями в основном тексте (в 2006 г., в 2007 г., в 2008 г. и позже). Именно эти изменения привели к тому, что суды начали рассматривать дела по запрещению той или иной книги, статьи, песни, надписи на стене. Если лет десять назад этот список состоял из десяти названий, то сегодня в нем десятки страниц. Закон стал оружием давления на местах. Если раньше классическим способом задержания считалось подкинуть наркотики, оружие или патроны, то сегодня могут обвинить в том, что имели в ноутбуке статью из списка запрещенных в России или ту же самую книгу в библиотеке, которую запретил какой-нибудь местный суд где-то в районе Магадана или Норильска.
- Как на эти запреты реагирует официальные мусульманские структуры страны (муфтияты, фонды, известные лица)?
- По-разному. Кто-то выступает в поддержку, а кто-то, наоборот, считает нужным топить и осуждать, не разобравшись. К примеру, когда меня обвинили в издании запрещенной литературы, некоторые даже не соизволили узнать подробности. Но это стало благом для нас. Мы решили, что нет необходимости иметь офис, куда могли бы приходить и обыскивать по любому поводу. В век интернета достаточно иметь интернет-связь, а не стол, стулья и стены офиса. Поэтому на сегодня у нас довольно современно организованная работа: переводчики у себя дома, редакторы и верстальщики - у себя, и необязательно в России. Такая схема нас полностью сегодня удовлетворяет. Юридический адрес в Москве, но сами мы - люди мира.
- Сколько книг выпущено вашим издательством за эти годы?
- Трудно сказать, сколько именно. Например, нами издана книга пятнадцать лет назад, но впоследствии мы не раз к ней возвращаемся, так как всегда идет работа по совершенствованию перевода, комментариев и т.д. Название одно, а выпустили мы ее шесть раз, например. Речь идет о нескольких десятках, наверное, о порядка 70 книг.
- Были попытки запретить что-либо из того, что вы планировали издать?
В тот момент, когда я начинал работать, проблем было значительно меньше. Я всегда работал в рамках российского законодательства. Многое изменилось с принятием федерального закона "О противодействии экстремистской деятельности".
- Ну да, конечно, были не просто попытки, но и претворенные судами решения по запрету той или иной книги. В России на сегодня нет справедливой судебной системы. К примеру, если мы защитим книгу в одном суде, то ту же самую книгу спокойно может запретить другой судья в другом суде. При этом судья выносит решение, совершенно не вникая в проблему, а руководствуясь инструкциями, спущенными прокуратурой. У нас нет возможности летать по всей стране и судиться по каждой книге. Чаще всего мы проводим новую редакторскую работу над запрещенной книгой и издаем под другим названием. Мы не издавали и не издаем книг, которые могли бы быть использованы для разъединения мусульманской уммы, нанесения вреда кому бы то ни было. Вся наша деятельность - стремление показать мудрость и все достоинства ислама через сочинения видных мусульманских теологов всех времен.
- В 2013 году был громкий судебный процесс по поводу решения Новороссийского суда запретить смысловой перевод Корана под редакцией Эльмира Кулиева. Этот перевод ваше издательство выпустило?
- Да, это был нами выпушенный перевод смыслов Корана. И там была трагикомическая ситуация. Дело в том, что, издав этот перевод, мы его продавали здесь в Москве в магазинах, по интернету. Кто-то послал его в подарок своему другу за границу. И вот кто-то на таможне оказался "бдительным", и транспортная прокуратура Новороссийска подала в суд материалы. Но в этот раз даже судья был в шоке: вернул материалы в прокуратуру и не запретил перевод. Мусульмане нескольких регионов России, возмущенные самим фактом рассмотрения в суде дела о Коране (пусть и в идее перевода), примчались на защиту. Нам вместе удалось отстоять этот перевод. Уверен, что здесь сыграл роль тот факт, что по всей стране скандал с запретом данного издания вызвал большой резонанс, особенно в мусульманской среде, что и подвигло свести на нет весь этот шум вокруг провокационной инициативы таможни в Новороссийске.
- Раз уж мы коснулись перевода Корана: вам приходилось сталкиваться со всем, что издано на русском языке. На сегодня существуют десятки переводов. Лично для вас какой из этих всех переводов наиболее приемлем?
- Мы выпустили книгу "На пути к Корану" (непонятно почему признанной экстремисткой). В ней две главы посвящены именно этим переводам, и разъясняется, кто и как переводил, плюсы и минусы того или иного перевода смыслов Корана. К примеру, для многих авторитетен перевод смыслов Корана академика Игнатия Крачковского, который попробовал сделать подстрочный перевод. Он его делал не для публикации, больше для себя. Но после его смерти ученики, собрав различные записи, издали его как академический перевод смыслов Корана, хотя сам ученый такой задачи перед собой не ставил. Лично для себя я бы выбрал перевод смыслов Э. Кулиева. Потому что его работа над переводом смыслов была основана на толкованиях Корана суннитскими учеными, что делает книгу близкой к правильному пониманию мусульманами. Он оптимально подходит для русскоговорящих мусульман. Но это не значит, что другие однозначно хуже, каждый сам должен определить для себя, что ему ближе. Другое дело, что, конечно, это - не Коран, и не стоит к нему относиться как к Корану, это - перевод смыслов Корана, очень краткое толкование.
- Знаете ли вы, что и на чеченском языке есть перевод смыслов Корана?
- Я сам не владею настолько хорошо чеченским языком, чтобы давать оценки тому или иному переводу. Но я обращался за советом к тем, кто владеет языком достаточно, чтобы дать оценку переводу. И они рекомендовали пока не связываться с этими переводами, так как требуется доработка моментов, есть некоторые неточности и недосказанности, что делает перевод не точным. При этом я считаю, что переводы на разные языки нужны. Главное - чтобы тот, кто переводит, знал основы корановедения и тафсира. Мало знать язык, надо еще и правильно понимать Коран. Нельзя подменять этими переводами сам Коран. Для того, чтобы чеченский перевод был на уровне других переводов, необходимо иметь как филологическое образование, так и хорошее духовное, одно без другого не сможет дать то, что называется смысловым переводом Корана.
