В 1917–1918 годах с разницей в несколько месяцев Украина и Сибирь провозгласили государственный суверенитет. И то и другое стало возможным благодаря полувековому развитию областнического движения в Российской империи, пишет "Сибирь Реалии".
Украинское и сибирское областничество возникло из небольшого кружка интеллектуалов в Петербурге с идеей об особых типах русского народа на окраинах страны – в Малороссии, как в имперской традиции называли Украину, и Сибири. Почти одновременно эти два течения были заклеймены российской властью как сепаратистские, хотя главные идеологи и сибирского, и украинского областничества в тот момент подчеркивали, что стремятся исключительно к автономии.
В годы Гражданской войны сибирское и украинское правительства помогали друг другу в борьбе с большевиками: в Украинской народной республике действовали сибирские части, а в Сибирской армии – украинские. Даже ликвидированы областнические проекты в Сибири и в Украине были почти одновременно в 1920 году. Правда, затем в результате череды исторических событий Украина стала советской республикой, а потом независимым государством, а Сибирь так и осталась в составе России. Сибирь.Реалии рассказывает, что объединяло и что в итоге разъединило сибирских и украинских противников тогдашней "вертикали власти".
Антигосударственники
Вся эта история сложилась именно так благодаря случаю. В 1860 году в Петербургском университете встретились (хотя могли и не встретиться) и провели около года вместе три человека – украинский историк Николай Костомаров, бывший офицер Сибирского казачьего войска Григорий Потанин и купеческий сын Николай Ядринцев.
Костомаров, получивший магистерскую степень в Харьковском университете, к этому времени успел побывать одним из лидеров украинского Кирилло-Мефодиевского братства, посидеть в Петропавловской крепости по обвинению в сепаратизме (братство разрабатывало проекты превращения России в федерацию народов), отбыть ссылку в Саратове и поступить на работу в Петербургский университет. Потанин родился на точно такой же, как и значительная часть Украины, смешанной в национальном отношении окраине Российской империи – недалеко от нынешнего казахстанского Петропавловска, в семье казаков. В 1859 году он стал вольнослушателем Петербургского университета и попал на лекции к Костомарову.
Николай Ядринцев приехал в Петербург с матерью и по рекомендации их бывшего квартиранта Николая Щукина обратился за поддержкой к сибиряку-земляку Потанину.
Еще один важный для этой истории человек – иркутский историк Афанасий Щапов – в это же время работал в Казанском университете и не имел возможности гулять по Невскому проспекту в компании "сепаратистов". Впрочем, он прочитал основные работы Костомарова и разработал на их основе свою "земскую теорию", которая затем оказала существенное влияние на Потанина и Ядринцева. Так и возникло областническое движение в России.
Оно начиналось как совершенно теоретический интеллектуальный протест. Протест против такого понимания единой и неделимой имперской истории, в котором окраины существуют только лишь затем, чтобы быть присоединенными к Москве. В 1818 году этот вариант отечественной истории был провозглашен в только что увидевших свет первых восьми томах "Истории государства Российского" Николая Карамзина. Ту же самую идею вскоре повторит в своих работах историк Сергей Соловьев, за ним – советская историческая наука. В нынешней России эта идея тиражируется авторами школьных учебников истории и кураторами краеведческих музеев как нечто очевидное и само собой разумеющееся.
Между тем ничего "очевидного" в концепции бесконечно разрастающегося Московского царства нет. В XIX веке в российской историографии были авторы, которых современный российский историк Владислав Боярченков называет "федералистами". Так, Константин Бестужев-Рюмин в своей статье "Чему учит русская история" (1877) объяснял, что русское государство возникло не в результате "объединения княжеств", а в силу "колонизации племени самого младшего и более смешанного" – суздальского.
Афанасий Щапов разрабатывал "земскую теорию", придавая первоочередное значение развитию не имперского центра, а местных сообществ. Мысль Николая Костомарова развивалась от "местного колорита" к "федеративной теории". Кстати, именно Костомаров и Щапов в своих лекциях впервые заговорили о равноценности и (следовательно) альтернативности новгородского и московского цивилизационного путей – сенсация и скандал для российской исторической науки середины XIX века!
Костомаров и Щапов хотя и противопоставляли имперский центр и регионы (а Щапов, собственно, и изобрел термин "областность"), но всячески подчеркивали их органическую связь. Только следующее поколение областников (прежде всего Николай Ядринцев и украинский историк Михаил Грушевский) пошли дальше и совершенно логично вывели, что регионы и имперский центр – никакое не единое органическое целое, а два совершенно самостоятельных органических целых. Но это было только через несколько десятилетий после того судьбоносного учебного года в Петербурге.
Особый тип русского народа
В 1861 году Афанасий Щапов написал стихотворение "К Сибири" (за которое был арестован и отстранен от преподавательской деятельности), где противопоставлял "ленивую" Великороссию бурлящим Украине и Сибири:
Одна ленивая страна —
Великороссия — в застое.
Раба царя, все спит она
В бюрократическом покое.
В ней центр царя России,
Центр рабства, деспотизма.
Самодержавной тирании,
Центр зла и византизма.
К тебе из стен тюрьмы взываю,
Отторгнутый от всех людей,
Тебе скажу, за что страдаю
В стране проклятых москалей!
Украинские и сибирские областники похожим образом определяли, кто такие украинцы и сибиряки. Для них это были некие особые разновидности русского народа, появившиеся на окраинах империи в результате смешения с тамошними жителями. Не больше, но и не меньше.
Николай Ядринцев в своей классической книге "Сибирь как колония" (1882 год) так и писал о возникновении сибиряков: "Врезавшись в среду инородческого населения, русские преимущественно "обинородчивались" по окраинам, и от окраин, в большей или меньшей степени, влияние это распространилось на всю массу населения, так что инородческая кровь окрашивала русскую национальность".
Для Николая Костомарова украинцы то же самое – "особое славянское племя, говорящее своеобразным наречием, сохраняющее своеобразные формы жизни, понятия, верования, стремления и исторические воспоминания" ("Украинский сепаратизм", 1864 год).
Григорий Потанин в знаменитой статье "Областническая тенденция в Сибири" (1907) прямо сравнивает уральских казаков, сибиряков и украинцев, утверждая, что их национальные чувства сформировались исключительно по территориальному признаку: "Эти чувства сепаратизма образовались безо всяких этнографических и традиционных источников… Язык, вера, историческая жизнь те же самые, но своеобразный экономический быт резко отмежевывает эти области от остального русского мира".
Сейчас это утверждение, скорее всего, обидит и российских, и украинских патриотов. Однако для российского ученого второй половины XIX века сущность сибирской и украинской нации представлялась совершенно идентичной. И те и другие противопоставляли себя "великороссам", но противопоставляли как части единого целого. Разрабатывали собственный культурный код, но не как культурный код отдельного государства, а как "областной элемент" единой российской культуры.
Параллели украинского и сибирского культурного строительства иногда оказывались обескураживающе очевидны. Например, в Петербурге в одно и то же время Николай Гоголь создает "Вечера на хуторе близ Диканьки" (закончены в 1832 году) – новоявленный украинский эпос, а уроженец Тобольска Петр Ершов – "Конька-Горбунка" (закончен в 1834 году) – зарождающийся сибирский. Оба текста, кстати, были написаны на литературном русском языке. При этом Николай Ядринцев называл Гоголя "великим русским писателем-областником", который развивает "украинский областной элемент". Статья Ядринцева о Гоголе так и называется: "Гоголь и его областное значение" (1886).
Сепаратисты или автономисты?
В июле 1863 года министр внутренних дел Российской империи Петр Валуев публикует так называемый "Валуевский циркуляр", фактически запрещающий печатание книг и газет на украинском языке. Это происходит на фоне восстания 1863–1864 годов в Польше и других землях бывшей Речи Посполитой. Имперский центр подозревает украинцев в сочувствии полякам и опасается сепаратизма. В мае 1865 года появляется "дело сибирских сепаратистов", по которому арестовывают в том числе Потанина и Ядринцева – их подозревают в стремлении отделить Сибирь от России.
Сепаратизм – это обвинение, от которого областники (сибирские и украинские) открещивались на протяжении всей своей деятельности. В феврале 1864 года Костомаров даже пытается опубликовать статью "Украинский сепаратизм", где говорилось, что "перед воображением русского общества стоит донкихотовская ветрянка, кажущаяся пугалом в виде украинского сепаратизма". Но статью не пропускает цензура.
На самом деле, по всей видимости, родоначальники областничества никогда не были сепаратистами. Они просто не рассуждали в таких категориях. Да, они разрабатывали проекты по раскройке России на отдельные области: Потанин прямо писал об этом в начале XX века, а Костомаров – еще в середине XIX. Однако эти проекты были хотя и федералистские, но государственнические: они предлагали не разделить, а переустроить Россию на новых основаниях. Так, в 1847 году проект киевского Кирилло-Мефодьевского братства предполагал создание Всеславянской федеративной республики (правда, во главе с Украиной), куда должны были войти 17 штатов, включая два сибирских и один сербско-болгарский.
Сибирские областники, даже в 1917 году, когда центральная власть стала абстракцией, точно так же настаивали на том, что Сибирский союз вольных штатов должен составлять часть единой России (статья "Сибирская областная федерация" Владимира Жернакова).
Да, Временное сибирское правительство (которое возглавил ученик Потанина Петр Вологодский) в июле 1918 года провозгласило государственный суверенитет Сибири, но недвусмысленно отмечало в своей декларации, что оно
"не считает Сибирь навсегда оторвавшейся от тех территорий, которые в совокупности составляли Державу Российскую, и полагает, что все его усилия должны быть направлены к воссозданию Российской государственности".
Да, в ноябре 1917 года украинская Центральная рада во главе с историком Михаилом Грушевским провозгласила в Третьем универсале создание Украинской народной республики, но в этом документе говорилось: "Не отделяясь от республики Российской и сберегая единство её, мы твердо станем на нашей земле, чтобы силами нашими помочь всей России, чтобы вся республика Российская стала федерацией равных и свободных народов".
"Самостоятельным, ни от кого не зависимым, свободным суверенным государством украинского народа" Украинскую народную республику провозгласят только 9 (22) января 1918 года – почти через месяц после провозглашения в Харькове Советской Украины и всего за три недели до того, как Киев захватили большевики.
Вместе против Ленина
В 1918 году у Сибирского правительства и Центральной рады, кроме схожей идеологической платформы, был и общий враг – большевики. С которыми они боролись так, как только могут бороться в революционной круговерти интеллигентские правительства, неожиданно для самих себя облеченные верховной властью.
Так, в Украине из числа воинов-сибиряков Юго-Западного и Румынского фронтов было решено создать Сибирскую армию. Резолюцию об этом принял еще полуподпольный эсеровский Общесибирский чрезвычайный областной съезд, состоявшийся в декабре 1917 года в Томске – уже захваченном большевиками, которых ещё не прогнали белочехи. Задачу создания Сибирской армии в Украине поручили полковнику Аркадию Краковецкому, сибиряку, сотруднику Временного правительства, бежавшему в Киев после Октябрьского переворота большевиков (вскоре он стал военным министром в Сибирском правительстве Петра Дербера).
Уже в январе 1918 года в Киеве был создан Сибирский военный комиссариат, который заключил договор с Центральной радой – Украина обязалась снабжать сибирские части как "войска государства, защищающего границы Украины".
Всего за пару месяцев Краковецкий собрал в Украине около 50 тысяч воинов для будущей Сибирской армии – однако в феврале 1918 года Центральная рада под давлением Красной армии покинула Киев, и сибирские учреждения в Украине были разогнаны. В конечном счете от имени Сибирского военного комиссариата в Украине удалось собрать лишь небольшое воинское формирование – правда, не для Сибирской армии, а для Добровольческой армии юга России. Впрочем, на этом сибирская военная история в Украине не закончилась: первый командующий Сибирской армией (уже в самой Сибири) Алексей Гришин-Алмазов несколько месяцев служил военным губернатором Одессы.
А собственно в Сибири против большевиков воевали украинские солдаты. Из них был сформирован Украинский курень (полк) имени Тараса Шевченко, носивший желтые погоны с синим кантом – в цветах Украинской народной республики. Правда, за пределами символической значимости эта история оказалась скорее провальной: в мае 1919 года под влиянием пропаганды большевиков Украинский курень (воевавший тогда под Оренбургом) поднял восстание и почти целиком перешел на сторону Красной армии. Это обрушило большой участок фронта и фактически открыло большевикам путь на колчаковскую столицу Омск, во многом предопределив исход Гражданской войны в Сибири.
Какой могла бы быть история
Всероссийское правительство адмирала Колчака (ядро которого составляли сибирские областники) прекратило свое существование в ноябре 1919 года. Украинская народная республика продержалась (с перерывами) на год дольше, отправившись в изгнание из завоеванной большевиками Украины в 1920 году. Однако дальше (по крайней мере, на первый взгляд) судьба украинского и сибирского областничества разделилась.
Еще в марте 1919 года была провозглашена Украинская ССР – вроде бы так воплотилась мечта украинских областников об автономии в составе единой великой страны. Сибирской республики в составе России/СССР так и не появилось. Поэтому и при разделении СССР Украина превратилась в независимое государство, а Сибирь осталась некоей административной абстракцией в составе России.
Почему так вышло? Возможно, дело в нескольких обстоятельствах:
Во-первых, в деле развития украинского национального самосознания существовал не только внутрироссийский, но и австро-венгерский центр. Именно в австро-венгерском городе Львове в 1898 году был издан первый том "История Украины-Руси" Михаила Грушевского – принципиальный исторический труд, в котором русские и украинцы описаны не просто как разные, но и как разновекторные народы. Именно в Австро-Венгрии обосновывал необходимость создания Украинского соборного государства Юлиан Бачинский, развивал украинский национальный кружок Михаил Драгоманов (под влиянием которого была создана и Русско-украинская радикальная партия). Наконец, именно на обломках Автро-Венгрии была создана Западно-Украинская народная республика – еще одна альтернатива развитию украинского национального движения. У Украины был "эмигрантский" вариант областничества, у Сибири его не было.
Во-вторых, география и внешний контекст. Украинская национальная рада действовала между Советской Россией и все еще существовавшей Германской империей, Киев периодически захватывали то одни, то другие, принося на своих штыках то советскую власть, то режим гетманщины Павла Скоропадского. У Сибирского правительства под руководством Петра Вологодского фронт с большевиками был за тысячи километров от Томска и Омска. А еще в Сибири (так уж вышло) появился Александр Колчак, воплотивший мечту десятков тысяч беженцев из Европейской России (в основном – интеллигенции и офицерства) о "единой и неделимой России". В результате институты Сибирского правительства фактически стали основной для "Всероссийской Верховной власти", провозглашённой в Уфе в сентябре 1918 года двумя десятками "областных правительств".
Украинская Центральная рада уфимское соглашение не подписала – просто потому, что к этому времени ее уже не существовало. Впрочем, свергнувший ее гетман Скоропадский в своей "Грамоте", опубликованной в середине ноября 1918 года (после подписания его германскими протеже капитуляции в Компьенском лесу), утверждал, что "на принципах федеративных должна быть восстановлена древняя мощь и сила всероссийской государства. В этой федерации Украине предстоит занять одно из первых мест". Представим, что Петр Вологодский как лидер автономной Сибири отказался переделывать свои министерства под всероссийские, а Центральная рада, напротив, провозгласила бы не украинское, а всероссийское правительство (как планировал Костомаров). В этом случае судьбы сибирского и украинского областничества опять-таки были бы совершенно иными.
В-третьих, сибирские областники (в основном вслед за своим лидером Григорием Потаниным) сознательно уклонились от того, чтобы настаивать на сибирской нации как самостоятельной политической сущности. Во многом это совершилось из-за перехвативших эту повестку эсеров, новониколаевская организация которых провозгласила лозунг "Сибирь – для сибиряков" еще в апреле 1917 года, а на "чрезвычайном" Сибирском съезде в декабре 1917 года по меньшей мере несколько десятков делегатов в графе "национальность" написали "сибиряк". Именно этот съезд, кстати, в декабре 1917 года (через месяц после выхода Третьего универсала Центральной рады) и провозгласил Сибирское национальное государство. Безусловный лидер сибирских областников Григорий Потанин совершенно четко выступал за необходимость созыва внепартийной Областной думы – а потому эсеровский проект национальной Сибири канул в лету.
И все-таки – неверно считать, что сибирское областничество (в отличие от украинского) оказалось совершенно провальным политическим проектом в реальной истории. Да, Сибирская республика не была создана. Но именно благодаря бурной деятельности ученика Потанина, художника Григория Чорос-Гуркина была создана как национальное автономное правительство Каракорум-Алтайская окружная управа – будущая Ойратская автономная область, ныне – республика Алтай. Что интересно, Гуркина за сепаратизм преследовали уже сотрудники колчаковской контрразведки. Художник был арестован, и, хотя его отпустили после допроса, он все равно принял решение эмигрировать в Монголию.
Еще один соратник Григория Потанина, Алихан Букейхан (или Букейханов), в декабре 1917 года стал лидером Автономии казак-киргизских областей, получившей название "Алаш". Во многом благодаря этому движению (и в основном в провозглашенных им границах) позднее была создана Киргизская АССР. Ныне – независимая Республика Казахстан. Современные историки которой считают, что областнический съезд "Алаша" для Казахстана значит ничуть не меньше, чем Парижская коммуна для Франции.
Таким образом, благодаря спорам и размышлениям нескольких молодых историков, бродивших по императорскому Петербургу в 1860 году, на карте мира в XX веке возникло как минимум два независимых государства. Одно из которых прямо сейчас отражает агрессию бывшей империи, чей лидер "обосновывает" свое право бомбить украинские города абсурдным утверждением, что Украину якобы "создал Ленин". Яркий пример того, как ложная теория приводит к плачевным результатам на практике.
И это значит, что история российского областничества еще далеко не окончена.
Что еще почитать по теме:
Боярченков В. В. Историки-федералисты. Концепция местной истории в русской мысли 20–70-х годов 19-го века. СПб, 2005
Костомаров Н. И. Украинский сепаратизм. Всеукраинское государственное издательство. Одесса, 1921.
Нурпеисов Е. К., Жусіп С. А. Республика Алаш: де-юре и де-факто // Право и государство. 2021. № 3(92). – С. 6–25.
Потанин Областническая тенденция в Сибири. Томск, 1907
Сушко А. В. Сибирский национализм и борьба за власть в крае (март 1917 – ноябрь 1918 г. ) // Вестник Томского государственного университета. 2009. № 323. С. 174-179.
Щеброва С. Я. Областничество в судьбе Григория Гуркина // Вестник Санкт-Петербургского университета. История. 2024. Т. 69. Вып. 1. С. 75–88.
