Съемки фильма "Пальмира" кинокомпания Proline Film начала в высокогорном селе Дагестана Кахаб-Росо, затем они продолжились в пригороде Махачкалы и древнем Дербенте. Фильм также будут снимать в Турции и Сирии.
В главных ролях заняты венгерский актер Геза Морчани и петербургская актриса Екатерина Крамаренко.
Режиссером картины является Иван Болотников, известный по кинокартине "Хармс".
Мы уже писали о том, что создателей фильма "Пальмира" впечатлила трагедия дагестанца, поехавшего в Сирию вызволять свою семью. Его жена, забрав с собой трех малолетних дочерей, уехала в зону боевых действий вместе со своей овдовевшей сестрой. Позже муж с помощью друзей смог вернуть детей в Дагестан.
О том, насколько фильм отличается от реальной истории и в чём состояли трудности съёмок в Дагестане корреспондент "Кавказ.Реалии" узнал от режиссёра Ивана Болотникова.
- Иван, главные герои в картине всё же не дагестанцы…
- На мой взгляд, это было бы ошибкой, если бы дагестанцев играли только дагестанцы. Да, я искал специально такие типы лиц, чтобы имелась какая-то привязка к Дагестану.
В то же время актёрский ансамбль выстроен так, что есть определённая доля условностей. Необходим зазор между исполнителями и ролью для того, чтобы было понятно, что эта история про нас.
Нужно было показать не сам Дагестан, а то, что история, показываемая в фильме, состояла вне времени. Это история про каждого человека. Это современность, которая происходит уже несколько лет, когда все обострилось между государствами, политиками. И есть религиозное, межконфессиональное напряжение, радикализм во всех проявлениях. Соответственно, это все вторгается в жизнь обычных людей, где, казалось бы, этого быть не должно. Ну, вот там, к примеру, высокогорном селе. Что там могло бы такое произойти, что мешало бы человеку жить и жить? Нет, оказывается, и там это происходит. Сюжет фильма разворачивается вокруг семьи главного героя и его дочери. Он – бывший военный врач, вдовец, сейчас уже на пенсии. Он один вырастил дочь, которая учится в Санкт-Петербурге на врача. Он так думает, что она учится. Но в какой-то момент выясняется, что она что она не в Петербурге, а в Сирии, в рядах радикальной группировки.
Для него первое, что происходит – рушится мир. Он не понимает, что происходит.
А второе – отец все же продолжает её любить и для него не стоит вопрос: что делать дальше? Он начинает собираться в путь. Деньги на дорогу ему собирают всем селом.
Отец сначала приезжает в Турцию. Потом нелегально переходит границу с Сирией. Дальше - история о том, найдёт ли он свою дочь или нет?
- Я надеюсь, эта история с хорошим концом?
- Но у этой истории хорошего конца быть не может.
- Неужели он не сможет вернуть свою дочь?
- Вы знаете, я вам на этот вопрос не отвечу. Мне кажется, что в таких историях односложного конца не может быть. Так и у этой истории - открытый финал. Остается большой вопрос. Я думаю, фильм этим и интересен.
Ещё хочу сказать, что эта история носит жанр притчи. То есть, рассматривать это как какой-то актуальный фильм на злобу дня нельзя. Да, мы используем то, что происходит в мире: вот эти радикальные организации или Дагестан, откуда люди бежали к какой-то новой жизни. На самом деле, это история выстроена так, чтобы мы понимали, что это могло произойти когда угодно - в древности или это могло быть античной трагедией. Взаимоотношения отца с дочерью носят вневременной характер.
- Много ли дагестанцев задействовано в съемках фильма?
- Да, в этом фильме снимается очень много дагестанцев. Они - обычные люди, которые играют сами себя. Например, сельский мулла в Кахаб-Росо, где мы проводили съемки, играл себя.
У нас в целом снимается где-то около 800 человек в массовке. Ну, вот в моем первом фильме "Хармс" тоже снимались 80 неактёров. Они играли большие и маленькие роли и у них все получалось.
Вот вчера мы доверили маленькую роль турецкого проводника водителю дербентской маршрутки Тимуру. Он ее сыграл великолепно. По сюжету, этот проводник, который помог нелегально перейти границу Турции с Сирией, является и бывшим пациента нашего главного героя Артура.
Если я останусь в этой профессии, хотел бы и дальше так продолжать: привлекать к съёмкам рядовых людей. Новые лица - они замечательные. Хочу сказать, что Геза Морчани тоже не профессиональный актёр. Это его вторая большая роль. Он вообще - литератор. Является заведующим литературной частью ряда венгерских театров и переводчиком русской литературы.
Такие люди только украшают фильм. На мой взгляд, это не игра, а внутренняя органика. Если бы на его месте был актёр, то это была бы просто игра.
Там должна быть какая-то подлинность что ли. Даже некая шероховатая неловкость - она только помогает. Помогает понять, что история - она правдивая.
- А в чём состояли трудности съемок в Дагестане?
- У нас тут только одна сложность - достаточно жесткий съемочный график. Это свойство современного кино, когда денег всегда мало, нужно всегда торопиться: успеть снять.
Если честно, это, конечно, галопом по Европе. Возможно, поэтому какие-то сцены не очень получились (в силу спешки). Тем не менее, надеюсь, что мы его сдадим в следующем году.
