Все шесть республик Северного Кавказа вошли в топ-20 регионов по доле населения, чей ежемесячный официальный доход в 2020 году составлял менее 10 тысяч рублей. Похожая ситуация зафиксирована и в соседнем Южном федеральном округе: там во всех субъектах, кроме Краснодарского края, число бедных выше, чем в среднем по стране. Почему же, несмотря на миллиардные вливания из федерального бюджета, экономическая ситуация в регионе не улучшается? Об этом Кавказ.Реалии спросил у экспертов.
Непобежденная бедность
Долю бедного населения в регионах выявляла аналитическая служба международной аудиторско-консалтинговой сети FinExpertiza. Согласно ее исследованию, в среднем по стране в 2020 году 13,3 млн (9,1%) россиян едва сводили финансовые концы с концами. Но в ряде мест, прежде всего на юге, этот показатель значительно выше.
Первое место по числу малоимущих в России заняла Тыва – здесь менее 10 тысяч в месяц официально получают 28,6% жителей. Второй идет Ингушетия с 27,8%. Третье место – у Карачаево-Черкесии, где 22% населения считаются бедными.
За ними следуют Кабардино-Балкария (10-е место, 16% населения пребывает за чертой бедности), Чечня (13-я строка рейтинга, почти 16%), Северная Осетия (17-е место, 14%). Из национальных республик Северного Кавказа лучше всего ситуация в Дагестане – там 13% малоимущих, что соответствует показателям Ульяновской и Пензенской областей.
В ЮФО положение чуть лучше: выделяется лишь Калмыкия, оказавшаяся на пятой строке федерального рейтинга с 56 тысячами, или 20,8% населения, вынужденными выживать. При этом в Астраханской, Волгоградской и Ростовской областях, Адыгее число бедных также значительно выше среднероссийского.
Приемлемыми доходами от 45 тысяч рублей располагают лишь около четверти жителей страны
Любопытно, что по сравнению в 2019 годом во всех регионах этот показатель снизился. Причина объясняется просто: весь прошлый год государство активно раздавало малоимущим "вертолетные деньги" (экономический термин, означающий раздачу денег населению напрямую, без посредничества кредитных организаций для стимулирования покупательского спроса). Даже скромные пять тысяч рублей на ребенка позволили повысить их ежемесячный доход, который формально перешел планку бедности.
В комментарии к исследованию президент FinExpertiza Global Елена Трубникова отмечает: значительная доля населения из неблагополучных регионов серьезно зависит от социальных выплат, позволяющих поддерживать минимальный уровень потребления.
"России удалось победить крайнюю нищету, но не бедность. Благосостояние основной массы россиян по-прежнему находится на невысоком уровне. Приемлемыми доходами от 45 тысяч рублей располагают лишь около четверти жителей страны", – констатирует Трубникова, слова которой приводит пресс-служба компании.
Не замыкать Кавказ на самом себе
Управляющий партер компании Management Development Group Inc, экономист Дмитрий Потапенко в интервью Кавказ.Реалии не стал делить занятость на "официальную" и "неофициальную", подчеркнув – она или есть, или ее нет. По таким же соображениям разговоры про "белый" и "серый" бизнес он считает не более чем фигурами речи.
"В том же Дагестане есть "налоги", но они платятся не в ФНС (Федеральная налоговая служба. – Прим. ред.), а в карман чиновников. Мы же не называем такую коррупционную схему "серой налоговой схемой", хотя она достаточно развита на Северном Кавказе", – уточнил собеседник.
Для урегулирования ситуации с обнищанием населения он рекомендует изменить налоговое администрирование и взаимодействие с транснациональными корпорациями, потому что крупный бизнес не идет на Северный Кавказ из-за низкой плотности населения для организации серьезных производств. При этом эксперт называет ошибочным формирование каких-либо особых федеральных программ или корпораций по экономическому развитию территории.
Если мы хотим развивать Северный Кавказ и другие отстающие в экономическом плане территории, нужно их включать в общий товарооборот
"Считать, что Северный Кавказ отдельная агломерация и там люди не умеют работать, – абсолютная иллюзия. Нужно не создавать мегакорпорации, закачивание денег в которые заканчивается только одним – у чиновников пухнут кошельки, а сами регионы или ничего не видят, или получают что-то локально. Вся эта система переходит в семейственную коррупцию. Если мы хотим развивать Северный Кавказ и другие отстающие в экономическом плане территории, нужно их включать в общий товарооборот, открывать здесь части групп крупных производств, учитывая низкую плотность населения и отсутствие инфраструктуры", – продолжает Потапенко.
Экономист подчеркивает: Северный Кавказ неправильно замыкать "на самого себя" (поэтому все программы поддержки округа уже в самой формулировке являются "мертворожденными"), необходимо включать его в крупные экономические процессы, распределяя производственные мощности.
Страна ручного управления
В большинстве рейтингов, составляемых органами власти либо связанными с ними агентствами, Ингушетия соседствует с Тывой, отмечает член федерального бюро партии, глава ингушского отделения "Яблока" Руслан Муцольгов. Это, говорит он, отражает высокую безработицу и низкий уровень жизни, плохую социально-экономическую ситуацию и множество других факторов, свидетельствующих о бедственном положении экономики в республике.
"Реализация множества целевых программ, декларировавших развитие экономики и промышленности, социальной сферы и других сфер жизни региона, оказалась либо малоэффективной, либо профанацией со стороны местных властей. В регион направляются огромные финансовые вливания, деньги осваиваются, но положение лучше не становится", – уточнил Муцольгов в комментарии Кавказ.Реалии.
Так, по словам нашего собеседника, многие построенные в рамках этих программ предприятия существуют только на бумаге либо простаивают, являясь, таким образом, бременем для бюджета республики, а не источником его пополнения. Виновным в нынешнем положении Муцольгов считает исключительно федеральный центр, чьи ставленники управляют Ингушетией уже 20 лет.
"Нас приучили жить в режиме ручного управления, местные и региональные власти по большому счету ничего не способны изменить (да и их стараний не заметно), но только стоит вынести проблему на уровень главы государства, так сразу же на решение этого конкретного вопроса направляется целый десант чиновников. И примером тому является незамедлительная реакция на обращение фермера из Ингушетии на прямую линию с президентом Путиным. Вот и работает система управления в стране таким образом, что пока президент лично не даст указание, ни один чиновник на местах не реагирует", – рассуждает представитель "Яблока".
Речь идет о жителе Назрани Исраиле Мурзабекове, который занимается селекционным овцеводством. 30 июня он попросил руководителя государства помочь ему с выделением в аренду земельного участка. В тот же день глава республики Махмуд-Али Калиматов пообещал решить этот вопрос.
Возвращаясь к проблеме конкретно своей республики, Муцольгов отмечает: общественность не один раз указывала на "конкретные факты бездействия, коррупции, очковтирательства региональных властей" в докладах руководству страны. Но федеральный центр крайне вяло реагирует на них. Чаще происходит наоборот, репрессиям подвергаются те, кто выявил и указал на существования проблемы или факты коррупции, продолжает ингушский политик и общественник.
"Вот уже третий год в Ингушетии идут репрессии в отношении населения республики и ее гражданского общества. Уже третий год под арестом находятся лидеры и участники народного протеста, среди которых старейшины, чей возраст приблизился к 70 годам, и молодая девушка", – напомнил Руслан Муцольгов про фигурантов "ингушского дела", над которыми сейчас продолжается суд.
Боятся идти в бизнес
В Калмыкии, ставшей лидером ЮФО по числу оказавшихся за чертой бедности, одна из хронических проблем – отсутствие крупного и среднего бизнеса, способного обеспечивать конкурентную зарплату. Из 9016 субъектов малого и среднего предпринимательства в республике 8851 относится к микропредприятиям (их годовой доход не превышает 120 млн рублей, а количество сотрудников – менее 15), 158 относятся к малым предприятиям (с доходом до 800 млн рублей в год) и только семь – к средним, сообщает сайт Федеральной налоговой службы.
Публикации в СМИ о давлении на бизнес, жалобы знакомых предпринимателей, отсутствие защищенности не мотивируют начинать свое дело
"Очень часто на микропредприятиях фонд оплаты труда рассчитывается или по прожиточному минимуму, или же сотрудников вовсе официально не оформляют. Большая часть таких предпринимателей работают в сельском хозяйстве, оформившись как личные подсобные хозяйства – в этом случае помогающие вести хозяйство члены семей также зачастую не трудоустраиваются", – перечисляет в комментарии для Кавказ.Реалии председатель отделения общественной организации малого и среднего предпринимательства "Опора России" в Калмыкии, депутат Народного хурала Арслан Кусьминов.
Собеседник называет системной и хронической сложившуюся ситуацию с низкими доходами населения (как официальными, так и неофициальными"), которую региональные власти решить не могут.
"Обычный человек сегодня боится "заходить" в бизнес, воспринимая его как очень рискованный сегмент. Потому что с 10 тысячами рублей его не откроешь, и миллион в качестве стартового капитала – уже мало. У многих есть идеи, возможно, желание, но понимание рисков и нагрузки – надзорных органов, штрафов, уголовных дел – перевешивают. Публикации в СМИ о давлении на бизнес, жалобы знакомых предпринимателей, отсутствие защищенности не мотивируют начинать свое дело", – объясняет Кусьминов.
Он не считает, что каждый пятый житель республики действительно живет за чертой бедности с доходом менее 10 тысяч. В то же время реальные доходы большой части населения лишь на несколько тысяч рублей превышают прожиточный минимум, полагает эксперт.
Таким образом, получается замкнутый круг – до половины всех работающих жителей Калмыкии являются бюджетниками, львиная доля которых получает достаточно низкие зарплаты. Поскольку их работа зачастую не предполагает рисков, у них нет стимула менять ее. Тем не менее, у населения с низким доходом практически вся зарплата уходит на продукты и оплату ЖКХ, что в итоге не способствует развитию экономики, так как люди мало тратят.
