Совет улемов Духовного управления мусульман России выпустил фетву, в которой запретил мужчинам-мусульманам сочетаться браком с представительницами других религий. Религиоведы восприняли это решение скептически, поскольку в одной из самых распространенных правовых школ в исламе – ханафитской – браки с людьми Писания (христианами и иудеями) разрешены.
К чему приведет запрет от ДУМ РФ и повлияет ли он на сообщество в целом – пока неясно. Корреспондент сайта Кавказ.Реалии из Северной Осетии записала три истории, в которых разное вероисповедание не помешало людям создать семью.
Эльвира и Амир
Христианка Эльвира и мусульманин Амир вместе уже более десяти лет. Учитывая статистику по разводам в Северной Осетии, это долгий срок для семейной пары. Познакомились еще тогда, когда Эльвира училась. Общались, встречались, потом Эльвира узнала, что беременна, и Амир даже хотел от нее уйти. Однако перед рождением ребенка пара помирилась, и с тех пор они не расстаются.
По словам Эльвиры, единственный раз, когда они обсуждали религиозную тему, был перед свадьбой.
"Я думаю, что его мать хотела бы, чтобы я приняла ислам, но в самом начале наших отношений я сказала, что религию менять не буду, и его это устроило, – вспоминает Эльвира. – Когда я была на его родине, подруга его матери спрашивала меня, почему я не приняла ислам, на что я ей ответила, что Амир прекрасно знал, на ком женится. Если его это устроило, то почему сейчас об этом вообще надо вести разговор? Моя мама в свое время была категорически против, чтобы я принимала ислам".
"Мы не едим свинину, празднуем как Пасху, так и Курбан-байрам и прочие праздники, – говорит Эльвира. – Тему религии мы между собой в основном не затрагиваем, и насчет воспитания детей придерживаемся разных точек зрения, например, он считает их мусульманками, а я убеждена, что когда они вырастут, то вправе сами решать, какая религия им ближе. Но ему я об этом не говорю".
Эльвира говорит, что детей они не водят ни в церковь, ни в мечеть.
"Сама я бываю в церкви, но это происходит всегда спонтанно. Амир в мечети, насколько я знаю, не бывает, – говорит Эльвира. – Библия у нас дома, кстати, есть, а вот Корана нет. Я уверена, что разные религии на наши отношения совершенно не влияют".
Оксана и Суяркул
Родившийся в Узбекистане Суяркул Ураков попал в Осетию по распределению после окончания вуза. Это было еще в конце 80-х. Устроился работать на Главпочтамт, где и познакомился с Оксаной. Они вместе уже 30 лет.
"Мы вместе как по работе, так и по жизни, – говорит Суяркул. – Одни глаза Оксаны чего стоят! Нам некогда было думать о том, чтобы переходить в одну веру: девяностые, надо было детей поднимать. Но я думаю, что нас объединили толерантность и любовь".
"Национальность и вероисповедание значения не имеют, главное – взаимопонимание", – уверяет Оксана.
Ни в коем случае нельзя заставлять человека менять веру, убежден Суяркул.
Кто-то из них принял христианство, кто-то – ислам. Мы не принуждали никого. Мы им давали возможность определиться
"Вероисповедание друг друга надо уважать, и к принятию другой веры в случае чего приходить с пониманием, – объясняет Суяркул. – Праздники у нас умножены на два: и узбекские отмечаем, и русские. Внучки красят яйца, к нам приходит на Пасху мой родной брат, племянники. Они приходят без приглашения – знают, что мы отмечаем. У нас нет понятий "христиане" и "мусульмане". Есть понятие "добрые, хорошие люди". Есть те, кто совершает намаз, а потом идет убивать. Или даже не обязательно убивать, а просто не делает положенные верующему добрые дела".
Суяркул – практикующий мусульманин, посещает по пятницам мечеть, совершает намазы, соблюдает пост в Рамадан.
"Когда я держу пост, Оксана меня поддерживает, – говорит Суяркул. – Встает со мной ночью подогреть чай, например. Знает, где в городе можно купить халяльную колбасу. В холодильнике у нас нет свинины. Но при этом она ходит в церковь".
Суяркул вспоминает, что когда-то помог Оксане исполнить ее мечту: попасть в Москве к мощам святой Матроны. В храм он тогда заходил вместе с ней. А Оксана вместе с ним была в мечети "Сердце Чечни".
Оксана и Суяркул вырастили троих детей.
"Дети разные и по взглядам, и по внешнему виду, – говорит Суяркул. – Кто-то из них принял христианство, кто-то – ислам. Мы не принуждали никого. Мы им давали возможность определиться. Это их жизнь".
"Мы показывали им две разные веры, хотели, чтобы они сами поняли для себя, что им важно, – добавляет Оксана. – Но если человек верующий, то основа у всех религий одна – делать людям добро".
Сима и Борис
Серафиме Цориевой, или "бабе Симе", как ее называют знакомые, идет 92-й год. Ровно полжизни – 46 лет – она прожила с единственным мужем, Борисом. Она родом из Дигоры, до революции носившей название Христиановское. Он из мусульманского села Чиколы.
"Когда мы были девочками, мы клялись друг другу, что никто из нас не пойдет замуж за мусульманина. А потом я раз – и выхожу замуж не просто за мусульманина, а в самое мусульманское село".
Сима вспоминает, что в те послевоенные годы они жили с мамой, которая воспитывала ее и четырех ее младших братьев и сестер. Отец погиб на фронте. Ее будущая золовка тоже жила у них в доме, так как работала неподалеку.
"Вот она и увидела, что я все по дому делаю, что я такая чистоплотная, – говорит Сима. – А у нее два брата отслужили в армии и вернулись. Я тогда собиралась поступать в педагогический институт в Нальчик. И она мне предложила поехать туда через Чиколу. Уговорила мою маму, мы поехали. Борис меня провожал, рассказывал, как жили, как служил. А потом снимает с себя часы и надевает на меня. "На память", – говорит. Через неделю снова увиделись. Он позвал меня на свидание. Купил конфеты "Барбарис". Шутили: "Борис-барбарис". В общем, познакомились мы первого мая, а 23 мая я вышла замуж".
Сима вспоминает, что Борис не особо ходил в мечеть или совершал какие-то обряды, однако все мусульманские праздники в их доме обязательно отмечали. Он всегда просил испечь на них пироги.
"Я их никогда не признавала, но нам не до обсуждения религии было, – говорит Сима. – Мы в таких условиях жили – ни света, ни воды, ни газа. Мы жили в Ставропольском крае, мужа приняли чабаном, где он смотрел за 1200 головами скота. А я была арбичкой – варила еду пастушьим собакам. Топили брикетами из бараньего навоза – кизяка. Еду мужу в поле я возила верхом на лошади".
У Симы и Бориса было пятеро детей. Самая первая девочка умерла еще в младенчестве.
"Наши дети – не православные и не мусульмане, они ни к какой вере не принадлежат, – говорит Сима. – Бог создал людей, а они уже потом сами разделились на православных и мусульман. Самое же главное – это жить дружно, как бы бедно ни жили".
Сима похоронила мужа 21 год назад. Сейчас она – "шериф двора", убирает в нем каждое утро, заботится о палисадниках. А по вечерам читает Сэлинджера.
