На фоне прошлогоднего затишья с начала 2020-го в Ингушетии резко возросло количество спецопераций. Только за август их было четыре. Основной причиной резкого обострения ситуации в республике наблюдатели называют убийство вооруженными формированиями в конце июля сотрудника Росгвардии Увайса Алиева. По данным следствия, нападавшие после совершения убийства похитили табельное оружие силовика и скрылись. Позже, недалеко от места обстрела автомобиля, были найдены замаскированный блиндаж и растяжка.
После убийства Алиева в спецоперациях убили семь человек. Национальный антитеррористический комитет объявил их боевиками, однако заявления родных и близких убитых вызывают сомнения в причастности к незаконным вооруженным формированиям по крайней мере двоих из них.
Стабильность так и не наступила
Впервые понятия "спецоперация" и "боевик" появились в Ингушетии в середине двухтысячных годов, в пору президентства Мурата Зязикова. Этот период запомнился жителям республики с одной стороны разгулом силовиков и внесудебными казнями, а с другой - посягательствами на жизнь сотрудников силовых структур.
Ситуация изменилась при Юнус-Беке Евкурове. Нападений на силовиков и контртеррористических операций стало заметно меньше.
Однако, по мнению руководителя отделения Правозащитного центра "Мемориал" в Ингушетии Тимура Акиева, стабильность в этом смысле в Ингушетии так и не наступила.
"Конечно, пропали активные вооруженные группировки, которые базировались в лесных массивах, значительно снизилось количество нападений на сотрудников силовых структур, но на смену им пришли так называемые «спящие ячейки». Спецслужбы по сути и не прекращали свою работу. Достаточно посмотреть хронику событий за последние годы", - - рассказывает правозащитник.
До 2016 года режим контртеррористической операции (КТО) перманентно действовал в районах, примыкающих к горной местности. 19 марта 2016 года было принято решение об отмене КТО на всей территории Ингушетии. Евкуров объяснил это стабилизацией обстановки в республике. Тем не менее, активность спецслужб наблюдалась и в течение 2016 и 2017 годов.
Помимо этого, в 2017 году на территории Ингушетии было зафиксировано несколько нападений на сотрудников полиции, но уже в декабре 2017 года на пресс-конференции Евкуров опять выразил надежду, что в республике не осталось даже "спящих ячеек".
По словам Акиева, надежды Евкурова не оправдались и в этот раз: летом 2018 года в Ингушетии был проведен ряд спецопераций по выявлению членов так называемых "спящих ячеек". Не обошлось без жертв. Трёх человек убили при попытке задержания, один умер во время допроса в ФСБ.
Кто виноват?
"К сожалению, до сих пор нет четкого понимания того, почему возникает вооружённое подполье и какими причинами объясняется активизация или затухание активности вооруженных групп", - говорит правозащитник Акиев.
По его словам, есть много разных версий на этот счёт, но при этом надо понимать, что в последнее время эксперты, предлагающие свои версии, ограничены в высказываниях предположений новыми нормами российского законодательства.
Активизация боевиков на Кавказе есть не что иное, как "голод" спецслужб, сосредоточенных на постоянном выявлении вооруженного подполья, считает исследователь Денис Соколов: "Приверженцами подполья объявляют зачастую не тех, кто представляет реальную опасность, а тех, кто находится под подозрением. А под подозрением может оказаться каждый".
По мнению Соколова, не последнюю роль в этой истории играют и финансовые причины: "После войны в Сирии, разгрома [экстремистской организации] «Имарат Кавказ» и полного его исчезновения Северный Кавказ потерял позиции первых строчек на полосах российских газет, и соответственно финансирование «антитеррористической истории» тоже снижается. Машина работает, ей нужна эта пища, и она себе ее находит. На мой взгляд, это поиск ресурсов, «звёздочек» и так далее".
Соколов добавляет, что можно размышлять и о других факторах, приводящих к актуализации антитеррористической повестки, например, о разгроме гражданского общества в Ингушетии после протестов 2018-2019 года или противоборстве новых и старых политических элит. Но в итоге, по его мнению, эти объяснения упираются в то, что на Кавказе все делается под полным контролем спецслужб.
А мысль, что происходящее на Кавказе может стать причиной раскачки большой волны и "урожайные" на спецоперации времена вернуться, эксперт подвергает сомнению: "Невозможно это из-за тяжелого экономического положения в стране и, как следствие, невозможности финансирования КТО в желаемомом для силовиков объеме".
Но в то же время он допускает возможность обострения ситуации в будущем: "Антиколониальная повестка на Кавказе есть. Действия Москвы в последнее время эту антиколониальную повестку только усиливают. И рано или поздно это рванет".
