Комитет ООН по правам человека признал российские власти ответственными за пытки, ненадлежащее проведение расследования и незаконное содержание под стражей шестерых чеченцев. Наиболее жестокому обращению задержанные, по их свидетельствам, подвергались в печально известном ОРБ-2 (оперативно-розыскном бюро) при ГУ МВД по СКФО в Грозном.
Через это бюро прошел и Муса Ломаев, которого похитили в ночь на 26 мая 2004 из его дома по улице Маяковского в Грозном.
Как оказалось, это были силовики. Они обвинили его в терактах против сотрудников МВД и участии в незаконном вооруженном формировании. О его деле подробно писала Анна Политковская.
По словам Ломаева, он прошел через череду пыток за год: сначала в Ленинском РОВД Грозного, а потом и в упомянутом ОРБ-2. Суд оправдал Ломаева, но тут же преследования возобновились. Он успел покинуть Россию и сейчас живет в Финляндии.
- Как похищали? В окне мелькнул свет нагрудного фонарика. В дом, выломав дверь, ворвались люди. В эту секунду я перешел в другую комнату. В суете они не смогли меня найти. Один даже обшмонал комнату, где я стоял, но, пройдя в сантиметре, не заметил меня в темноте.
Оценив ситуацию, я понял, что деваться некуда, и вышел к ним. Все, кроме одного, были в масках. Я сказал: “Здорово, мужики, чего надо?”.
Тот, кто стоял впереди, медленно протянул руку, взял меня за шиворот: “Ты-то нам и нужен”.
Он вытащил меня на улицу. Тут же я получил удар прикладом в лоб и упал. Последовало еще несколько ударов. Меня вытащили со двора на улицу и бегом отвели к милицейскому УАЗику. Закинули внутрь, приставили к затылку дуло автомата и передернули затвор. Спросили, где находится знакомый, имя которого я не хочу называть. Я и правда не знал, где он. Мне пригрозили расстрелом.
- Вас похитили милиционеры и требовали сознаться в преступлениях?
- Да, все до единого были чеченцами. Ни один русский меня пальцем не тронул. Как оказалось, меня привезли в Ленинский РОВД. С первых секунд пребывания я подвергался пыткам. Они продолжались несколько суток без перерыва.
Оперативники менялись, избивая меня. Я не помню четко, что происходило. Однажды руки мои так опухли, что в них впились наручники.
Я брал на себя преступления под давлением, но потом отказывался. Спустя несколько недель пыток, не добившись должного результата, меня перевели в ОРБ-2. На тот момент это было самое страшное место в Чечне. По жестокости оно переплюнуло даже базу в Ханкале и другие дислокации российских военных, которыми пугали чеченцев. Я живу с этим, эти пытки всегда со мной.
- Эти оперативники по-прежнему работают?
- Кто-то наверху служебной лестницы, некоторых убили, кто-то отошел от дел в частную жизнь и пытается замолить грехи.
- Комитет по правам человека ООН признал, что чеченцев пытали в ОРБ-2. Это дает надежду другим жертвам на справедливость?
- Я лично могу собрать людей, тысячу, а то и больше, которые прошли через их пыточную. Не думаю, что решения ООН или Евросуда изменят что-то кардинально. Были случаи, когда выигравшего против России в ЕСПЧ чеченца расстреливали у его дома, либо он пропадал уже насовсем.
- Что сейчас изменилось в ОРБ-2?
- Оно перешло в подчинение Кадырову. Когда я там был, бюро было в федеральном подчинении. Это сильно мешало Рамзану Кадырову. В 2004-м там содержались трое парней, обвиняемых в убийстве его отца. Рассказывали, что Кадыров как-то приехал и стал их требовать, сказал, что хочет отомстить. Но охрана прогнала его. Став главой Чечни, Кадыров разогнал старый состав и нашел рычаги для перевода ОРБ-2 в свое подчинение. По моей информации, там продолжают пытать.
- Вы следите за ситуацией из Финляндии. От чего бегут чеченцы в последние годы?
- Сейчас нет активной фазы боевых действий. Бегут от атмосферы страха и террора.
Невозможно растить детей, невозможно строить будущее. Ты в любую секунду можешь стать расходным материалом в кадыровской Чечне.
Любой полицейский, который стоит на посту, может заработать на тебе так называемый результат. Это ему сойдёт с рук, а ты в лучшем случае получишь пять или десять лет тюрьмы, а то и сгинешь там. Вся жизнь твоя и твоей семьи может в один миг сломаться. Вот от чего бегут сегодня люди.
- Кто-то возвращается?
- Добровольно только те, кому ничего не угрожает в Чечне. Однако даже те из чеченцев, кто приехал лечиться, остаются в Европе. Они видят, вот она жизнь, перспективы, возможности.
- За прошедшие годы чеченцы в Европе совершили несколько громких преступлений. Это изменило отношение к ним?
- Нет, европейское общество в большинстве своем осуждает конкретные поступки человека, но не целую нацию. Я, узнавая об этих трагедиях, испытывал досаду, переживал за родителей тех, кто пошел на преступление.
