В Чечне и Дагестане фиксируется убыль населения, следует из данных Росстата. За прошлый год республики покинули на несколько тысяч больше людей, чем приехали. Мы спросили у жителей двух кавказских регионов, как им живется на родине, планируют ли отъезд, и, если уже уехали, то почему.
Саида Сиражудинова, Дагестан, кандидат политических наук:
Я уже уехала. Приезжаю в Дагестан в отпуск, на лето, в командировки, и когда у меня лекции. В селах у нас мужчин не осталось почти. Все трудовые мигранты в Москве – охрана или спорт. Мне надо было канаву вырыть – никого не нашла. Из Махачкалы намного меньший отток.
Фатима, Чечня, бухгалтер:
В Европу ездила. Нет, жить там не рискнула бы, потому что воспитание у нас в Чечне другое. В Европе без мужского плеча я бы себя не чувствовала уверенно. Если женщина вдова или разведенная, лучше жить поближе к родным, а если есть рядом мужское плечо, то почему бы не за рубежом? Но Европа не по мне. В Чечне мне импонирует окружающая среда, люди. Здесь спокойно, можно гулять, город прекрасный, школы хорошие, работу найти не проблема.
Лана, Чечня, домохозяйка, мать двоих детей:
Чеченский менталитет очень важен и ничего его не заменит. Я люблю свой родной край, люблю Чечню, ради этого приехала из Ставрополя. Наша культура и воспитание детей в традиционном духе – как без этого? Нет, переезжать не планирую, не то, что за рубеж, а даже в Россию куда-то.
Умар, Франция, чеченец:
У меня ребенок болен, несколько заболеваний одновременно. Говорят, из-за травмы при родах. Дома в районной больнице лечили, деньги платили на карман врачам, но это не помогало. А здесь благотворительная организация приняла, лечит, я удивился, что в больницу еду и не надо приносить таблетки, здесь все сами дают! Ребенок за месяц поправился, но еще курс лечения продолжается. Пожалуйста, фамилию не пишите, мы хотим приехать домой, там старшие дети и моя мама.
Расул, бывший житель Дагестана, Польша:
Я – патриот Дагестана, никуда уезжать не планировал, дома меня все устраивало. Но после обучения в Египте кто-то донес в полицию, что якобы я был в Сирии и воевал в ИГ. Я там не воевал и сам против войны, но пришлось уехать, чтобы не арестовали. Теперь я политический беженец. Жду, когда закончится война в Сирии, чтобы приехать домой.
Мириам, бывшая жительница Дагестана, живет в одной из стран Европы:
Потому что деградация, потому что дома исламская радикализация. Потому что я – мать-одиночка, у меня две дочери. И растить их там для меня не представляется возможным. И коррупция! Если не найду, кому заплатить, в школу не попадем. Надорваться можно, зарабатывая на себя и двоих детей.
Аслан, студент в Бельгии, чеченец:
Скажу коротко: в Чечне меня ищут, чтобы убить. Да, это связано с властями. Нет, я никого не убил и ничего не украл, просто такая обстановка сейчас. Чем дальше от этой власти, тем лучше. Вне зависимости от того, любит она тебя или ненавидит.
Зейнаб Рабаданова, Дагестан:
Я бы отсюда уехала. И много таких. Сейчас еще более менее тихо, а раньше ЦПЭ хватало ребят, был большой отток молодежи. И многие родители отсюда поэтому детей увозят куда глаза глядят. Одного мальчика поставили на учет по экстремизму. А он даже не молится, живет в Москве, работает в ресторане, где пьют и курят, а сам пьет и курит. Какая религия? Два года не может домой приехать. Только прилетает в Дагестан, тут же участковый у него дома появляется, начинает с вопросами приставать. Мы в любую русскую глубинку готовы уехать.
С., преподаватель, Чечня:
Люди уезжают по разным причинам - экономические, социальные, политические, давление со всех сторон, которое просто душит морально и физически. И желание дать хотя бы детям что-то лучшее, так как нормального будущего там они не видят. Другие бегут, так как не чувствуют себя в безопасности. Есть те, кто просто спасает свою жизнь. Если вопрос и ко мне, то у меня вообще свои причины, личные.
