"Совет тейпов ингушского народа" – одно из самых влиятельных общественных объединений в Ингушетии. На прошлой неделе в частном дворе Назрани прошел их очередной съезд. Администрация города отказалась предоставить активистам помещение в Доме культуры. Кроме того, управление Минюста подало иск о ликвидации Совета. До мартовских протестов в Магасе организацию возглавлял Малсаг Ужахов, который находится под арестом вместе с другими лидерами протеста. Их обвиняют в организации насилия в отношении представителей власти.
После его задержания руководит советом и.о. председателя Мурад Даскиев. В интервью "Кавказ.Реалии" он рассказал о том, почему совет тейпов подвергается давлению со стороны властей и изменилась ли ситуация после прихода Калиматова.
– Мурад Османович, связано ли давление на "Совет тейпов" с протестами в Магасе против соглашения о границе Ингушетии и Чечни?
– Давление на нас оказывалось всегда. Мы всегда писали в обращениях, что мы не являемся оппозицией. Мы говорили, что мы являемся мостом между властью и обществом. Мы отстаиваем права граждан.
У нас представлены 112 тейпов и более 200 фамилий. В совет входят по два представителя от каждого тейпа, действительным считается один голос. Мы создали организацию в 2015 году, официальную регистрацию получили в 2017 году. Давление началось еще при при Юнус-Беке Евкурове.
Создание Совета было вообще его идеей. Но он поручил создать такой совет при главе Ингушетии. Такая структура была создана, но потом мы решили, что совет тейпов не должен быть при ком-то, он должен быть независимым. Поэтому появился "Совет тейпов ингушского народа". Сам экс-глава Ингушетии был против того, чтобы были какие-то общественные структуры не под его контролем.
– Почему вам не предоставили помещение для проведения последнего съезда?
– Съезды всегда проходили на улице, в частных дворах. Нам с самого начала не давали помещения для проведения съездов. Мы сначала арендовали помещения у частных лиц, там же вели работу. Но когда мы поднимали острые вопросы о коррупции, безработице, других проблемах, начиналось давление со стороны властей. Тогда начинали прессовать и владельцев этих помещений. И они просили нас войти в положение, говорили, что у них будут проблемы, если мы не уйдем. Нам даже возвращали деньги за аренду, просили уйти.
– Почему к вам такое отношение со стороны властей, ведь совет представлен многими ингушскими тейпами и фамилиями?
– Наши протесты иногда сравнивают с митингами на Болотной площади в Москве. В федеральный центр начали подавать информацию, что на наши протесты якобы поступали деньги из-за рубежа. Нас обвиняли в том, что мы получаем из-за границы деньги на дестабилизацию ситуации на Северном Кавказе, что мы покушаемся на российскую государственность. Это все ложь.
Мы против того, чтобы нас называли "ингушской болоткой". У нас другие цели. Мы за решение конкретных проблем. У нас нет целей свергать строй или власть. Мы выступаем против незаконной, по нашему мнению, передачи земель (речь идет о соглашении о границе Чечни и Ингушетии - ред.), против того, чтобы нарушались законы РФ и Ингушетии. В республике нет новых предприятий, безработица, некоторые медучреждения до сих пор не отапливаются. Мы за решение этих и других важных социально-экономических проблем.
– После смены власти в республике что-нибудь изменилось?
– Пока никаких изменений нет. Нам остается надеяться, что новый глава действительно хочет изменить жизнь в республике к лучшему.
– Что вы можете сказать об участи арестованных ингушских активистов?
– Я присутствовал на судебных заседаниях, доводы адвокатов суды вообще не принимают во внимание. Следствие идет с марта. Арестованные старейшины не кидались ни на кого на митинге, не призывали никого к противоправным действиям, наоборот призывали молодежь не прибегать к насилию. Молодые же считали, что защищают стариков.
У всего ингушского народа отрицательное отношение к тому, что люди, в числе которых и старейшины, находятся в тюрьмах. Во всех без исключения мечетях молятся за них.
– Как рядовые жители относятся к вопросу о границах Чечни и Ингушетии? Ведь часто в таких случаях обычные граждане говорят, что, мол, это политика и они далеки от нее.
– Для ингушей это не политика. Для них это жизнь, это настоящее и будущее детей.
– Вы замечаете, что протестная активность немного ослабла? Что люди испуганы из-за арестов десятков людей после митингов?
– Народ не испуган. Люди осуждают аресты ингушских активистов. Никакого страха нет. Народ не собирается уступать.
