Недавно в Карелии сотрудники региональго управления ФСБ совместно с дагестанскими и мурманскими коллегами задержали вербовщика террористических организаций. Ранее по тем же причинам в Польше были арестованы четыре российских гражданина, уроженцы Чечни. С развитием интернет-технологий и расширением географии миграции кавказцев сеть вербовки радикалов раскинулась по всей России. При этом вербовщики достаточно мобильны и способны извлекать выгоду из конфликтных ситуаций, вроде той, что сложилась на границе с Польшей. Действия же российских силовиков можно назвать эффективными только в краткосрочной перспективе. Давление государства на так называемых «нетрадиционных» мусульман в дальнейшем может привести к активизации качественно иного вооруженного подполья.
У них есть возможность поработать с людьми и направить какую-то часть потока, хотя бы несколько человек, на Ближний Восток.
«Вербовщикам по-прежнему больше интересы такие города, как Москва, Санкт-Петербург, Астрахань, плюс Западная Сибирь, Север, Северный Кавказ. Но на самом деле то, что их сети распространяются по всей стране, а сами они действуют по всем направлениям – давно не секрет. Лично для меня информация о задержанном в Карелии вербовщике сюрпризом не стала», – сказал в интервью «Кавказ.Реалии» старший научный сотрудник Центра проблем Кавказа и региональной безопасности МГИМО Ахмет Ярлыкапов.
«Что касается Польши, там сейчас сложная ситуация на границе, – отметил эксперт. – Как известно, чеченцев не пропускают в страну. Те, пять тысяч, что проникли туда за последние полгода не понимают, что с ними будет, депортируют ли их обратно в Чечню. Такие ситуации очень удобны для вербовщиков. У них есть возможность поработать с людьми и направить какую-то часть потока, хотя бы несколько человек, на Ближний Восток».
По словам Ярлыкапова, мобильность вербовщиков, их способность адаптироваться к меняющимся условиям часто недооценивается. Обычно идеологам терроризма приходится сначала выявлять сочувствующих, затем какое-то время их обрабатывать – через социальные сети или при личном общении. А ситуации, подобные той, что сложилась на границе с Польшей, позволяют работать по принципу «куй железо, пока горячо».
«Конкретно на этом примере мы видим, как идеальные для вербовщиков условия создает европейская бюрократия», – заявил ученый.
Согласно экспертным оценкам, которые значительно разнятся с официальными данными, из России на Ближний Восток уехало примерно семь тысяч человек. Но эти цифры очень сложно подтвердить социологически, уточнил Ярлыкапов.
Сеть вербовщиков – довольно изощрено устроена, ее тяжело выявлять, тяжело с ней работать.
«Пик пришелся на 2013-2014 годы, сейчас поток уезжающих не такой серьезный, как тогда. Но здесь принципиально отметить тот факт, что он не останавливается. Да, он стал меньше, но при этом он стабильный, – обратил внимание эксперт. – К сожалению, молодежь продолжает присоединяться к радикальным группировкам».
«Сеть вербовщиков – довольно изощрено устроена, ее тяжело выявлять, тяжело с ней работать. Усложняет картинку и то, что у силовиков есть соблазн кого-то объявить вербовщиком. Но это не отменяет наличие реальных вербовщиков и наличие реальной сети. И пока остановить поток не получается даже такими жесткими мерами, какие применяются в Чечне в отношении родственников уехавших в Сирию. Уезжать продолжают как из Дагестана, так и из Чечни», – резюмировал Ярлыкапов.
Географии вербовки не удивлен и руководитель исследовательского центра RAMCOM Денис Соколов: «С усилением преследования мусульман в России, увеличились потоки и направления их миграции. Полем деятельности вербовщиков стала вся страна».
При этом, по словам Соколова, многие мусульмане, уехавшие воевать в Сирию, не нуждались в вербовке: «Они сами искали пути, и они их находили. Одно время уезжали через Турцию, сейчас поток стал меньше. В ИГ в принципе попасть стало намного сложнее».
Как и Ярлыкапов, Соколов обращает внимание на то, что поток уезжающих хоть и сокращается, но «он остается»: «Есть факторы, которые этот поток поддерживают – с одной стороны, отсутствие социальных лифтов, преследование мусульман, с другой – довольно внятный, прямой мессендж, который посылает ИГ».
На протяжении существования ИГ у российских спецслужб менялись задачи.
Сокращается поток тоже по «понятным причинам». «Во-первых, те, кто хотел туда уехать, уже уехали. Во-вторых, туда стало сложнее попасть. В-третьих, появилось довольно много разоблачительных материалов про ИГ. Даже салафитские ученые осудили идеологов ИГ как заблуждающихся мусульман. В-четвертых, авторитет арабских мусульман в глазах русскоязычной уммы несколько упал, потому что оказалось, что не все там такие уж ученые и алимы, не все такие уж соблюдающие мусульмане. За рубежом даже начали формироваться какие-то собственные культурные центры, которые занимаются распространением исламских знаний. И еще один важный фактор – очень многие люди погибли в ИГ. В какой-то момент стало понятно, что если ты туда едешь, то едешь на верную смерть. Плюс достаточно жесткая политика ИГ по отношению к любому инакомыслию. Там очень легко загреметь в тюрьму и шансов оттуда вырваться не так уж много. Об этом тоже хорошо известно благодаря интернету», - пояснил Соколов.
По его словам, на протяжении существования ИГ у российских спецслужб менялись задачи. В 2013-2014 годах, когда Россия готовилась к Играм в Сочи, спецслужбы не пытались остановить поток в Сирию, а, наоборот, были заинтересованы максимальном оттоке за пределы страны радикально настроенных мусульман. Теперь же, когда появилась проблема возвращения боевиков, когда «Исламское государство» стало действовать на территории России и сопредельных государств, «оно стало таким же военным и идеологическим врагом, как в своем время "Имарат Кавказ"».
Убили и посадили практически всех. Тех, кого не убили и не посадили, вытеснили с территории РФ.
Соколов видит в этой ситуации определенные риски: «Существенный отток радикалов уже не предполагается. Некоторые полевые командиры присягнули на верность ИГ, неоднократно лидеры ИГ российского происхождения объявляли джихад России. То есть так или иначе эта организация начинает действовать на территории РФ».
«На сегодня тактика спецслужб эффективна. Убили и посадили практически всех. Тех, кого не убили и не посадили, вытеснили с территории РФ, – констатировал эксперт. – Но вытеснили, убили, посадили не только военных лидеров, но и интеллектуальных. Как это отразится на дальнейшем росте или снижении радикальных настроений, прогнозировать сложно, потому что разрушена инфраструктура, все процессы сейчас происходят внутри сообществ».
Кавказовед обращает внимание на то, что «после тишины 2014-2015 годов» вооруженное подполье вновь начинает проявлять активность – «почти каждую неделю появляется информация о погибших и раненых силовиках в столкновении с боевиками». «Нельзя сказать, что ситуация возвращается к тому, что было раньше – она сейчас будет другой. Я говорю не про масштабы, а про изменение его качества» – добавляет Соколов.
Для вербовщиков, по его мнению, может усложниться ситуация оперативная, но с точки зрения популярности их идей ситуация остается прежней – идеологическую войну пока государство выиграть не может.
