Война на Черном море. Дальнейший сценарий войны в Украине

Черное море – новый театр войны между Киевом и Москвой? Будет ли НАТО пробивать морской коридор для вывоза зерна из Украины на мировой рынок продовольствия? Удастся ли с помощью зенитно-ракетного комплекса "Патриот" остановить наступление российских войск? Каков дальнейший сценарий войны в Украине?

Мумин Шакиров обсуждает эти и другие темы и подводит итоги недели с бывшим советским разведчиком Юрием Швецом, главным редактором издания "Важные истории" Романом Аниным и автомобильным экспертом и социологом Сергеем Асланяном.

^{Видеоверсия программы}

Каков дальнейший сценарий войны в Украине?

Мумин Шакиров: С нами на связи – Юрий Швец. С ним мы и поговорим о дальнейшем сценарии войны в Украине.

Одиночки поджигают военкоматы, это – радикальная форма протеста. К сожалению, выход на улицу в России сегодня – это тюрьма или изолятор. Вы можете привести пример из мировой истории, когда вот штучные акции приводили в движение массы, и возможно ли это в России?

Юрий Швец: Допустим, выстрел Гаврило Принципа летом 1914 года в Сараево, который привел к Первой мировой войне и к крушению ряда империй. Но я очень пессимистично оцениваю возможность и реальность в обозримом будущем подобных массовых акций протеста в России, ведущих к крупным решениям на вершине власти.

Мумин Шакиров: Нужен ли в этой ситуации лидер, подобный аятолле Хомейни в Иране? В последнее время все чаще Россию сравнивают с Ираном. Хомейни жил во Франции, рулил оттуда процессом, а затем на правах победителя вернулся в страну – и власть упала к его ногам.

Юрий Швец: Безусловно. Без лидера вообще ничего невозможно. Лидер нужен всегда и во всем. Но применительно к России опять-таки проблема возникает в том, что нет почвы для такого лидерства. Вы назвали аятоллу Хомейни. У него под ногами был фундамент – религиозный фанатизм у значительной части населения. Или, скажем, Мандела – там была расовая дискриминация. Я не вижу сейчас подобного варианта в Российской Федерации. За 20 лет путинского режима и работы путинских средств массовой информации в голове значительной части людей царит хаос, разруха, реальных ценностей нет, идеологии нет. Я не вижу почвы для возникновения какого-то массового движения, во главе которого стоял бы авторитетный лидер.

Мумин Шакиров: Мы склонны верить тем экспертам, которые считают, что судьба Европы, России и Украины будет решаться на поле боя. Итак, 40 миллиардов долларов помощи Украине, чтобы победить российскую армию. Сумеют ли Зеленский и его команда эффективно использовать этот ресурс и изменить ход войны?

Юрий Швец: Это два отдельных вопроса: помощь, ее размер и потенциальная способность этой помощи изменить ситуацию. На это я отвечаю категорически "да". Правда, сумма чисто на военную помощь – 20,1 миллиарда, но тоже немало. Эта помощь будет дальнобойной, причем высокоточной артиллерией. Это тот конек, который сейчас оседлала путинская "Армата". Путинские вооруженные силы, проявив неспособность побеждать в бою, сейчас издалека обстреливают позиции украинцев. Американцы подгонят артиллерию, которая бьет дальше и точнее, чем российская, и таким образом, ситуация не то что уравняется, у Украины будет заметное преимущество. Кроме того, будут поставлены и другие виды вооружений, такие как противокорабельные ракеты, которые должны изменить ситуацию в Черном море. Вторая часть вопроса... К счастью, правительство Зеленского, я надеюсь, не будет к этому иметь особого отношения, потому что использованием помощи будут заниматься украинские военные. Самая главная сейчас проблема – это доставить это оружие от западных границ Украины до конкретных позиций на поле боя, где оно очень нужно именно в данный момент. Пока у украинских военных все получалось.

Мумин Шакиров: Одна из главных тем сегодня – это угроза мирового продовольственного кризиса. Россия заблокировала береговую линию Черного моря вокруг Украины и не дает возможность вывезти зерно. Будет ли НАТО проводить операцию по организации коридора, чтобы помочь не только Украине заработать денег, но и спасти сотни миллионов людей от голода?

Юрий Швец: В последнее время об этом все более активно говорят, причем в военно-морских кругах, в частности в Великобритании. Я надеюсь, что это состоится. Вопрос о голоде стал международным, мир на грани катастрофы, и ее виновник – Путин. Тут вопрос стоит о том, чтобы не просто отдельные страны помогали Украине, а речь идет о том, чтобы мировое сообщество этим занялось. Мандат может дать только Совет безопасности ООН, где, естественно, есть вето России. Но можно заручиться резолюцией ООН. Опираясь на нее, какая-то флотилия, ударная авианосная группа стран НАТО войдет в Черное море, чтобы утвердить свободу мореходства, которое Путин и Черноморский флот нарушили. А это фактически акт войны, направленный уже против чуть ли не всего человечества, обрекающий его на голод. Я надеюсь, что таким образом можно организовать выход натовской эскадры в северную часть Черного моря, с соответствующей деблокацией украинских портов. А параллельно – еще и обеспечить в северной части Черного моря закрытие неба.

Мумин Шакиров: Вы нарисовали совершенно новую картину театра военных действий. Не приведет ли это к широкомасштабной войне в Черном море с помощью крылатых ракет и дальнобойного оружия, которое сейчас будет поступать в Украину?

Юрий Швец: Для этого Украине даже не надо оружия. Традиционно американский военно-морской флот никогда не принимал серьезно в расчет надводный флот Российской Федерации. Уже сейчас американской ударной военно-морской группировки в восточном Средиземноморье достаточно для того, чтобы разнести в щепки весь Черноморский флот и Крымский полуостров. Я уверен, что Российская Федерация не пойдет на обострение этой ситуации, если будет поставлен вопрос так, как я сказал. Это вопрос мировой безопасности. Сотни миллионов людей во всем мире обречены на голод, если не будет обеспечена деблокация этих портов. Было бы безумием, чтобы Российская Федерация каким-то военным образом попыталась этому помешать.

Мумин Шакиров: Путин любит поднимать ставки. Если он упрется, то не получится ли так, что или войска НАТО, или сама Украина начнут отправлять ракеты в сторону Севастополя?

Юрий Швец: Путин любит поднимать ставки до тех пор, пока у носа он не увидит увесистый кулак. Все говорили: "У Путина есть лицо, он не потерпит потерю этого лица". Последний пример приведу – обращение Финляндии и Швеции о приеме в НАТО. Война против Украины началась с того, что Путин заявил, а вместе с ним и российский МИД: их не устраивает НАТО, НАТО должно убраться до границ 97-го года. Хамски, путем практически ультиматума: "Вот вам три дня, подписывайте бумажки, которые мы написали". Теперь вместо того, чтобы убраться, НАТО не то что у дверей, уже ногу поставило на территорию Российской Федерации. До Петербурга доплюнуть можно. Если Швеция и Финляндия входят в НАТО, то весь Северный флот Российской Федерации под колпаком НАТО, он будет фактически нейтрализован. Путин вяло говорит: "Для нас это не представляет никакой опасности". То есть НАТО без Швеции и Финляндии представляло опасность в октябре прошлого года, а альянс с этими странами ее не представляет.

Мумин Шакиров: То есть Путин проглотил эту горькую пилюлю… Есть еще одна важная тема, наверное, сегодня одна из самых важных – это события вокруг "Азовстали". По данным Министерства обороны России, почти две тысячи человек сдались в плен. Как на это реагировать?

Юрий Швец: Я поделил бы эти две тысячи человек на два-три, учитывая, что информация исходит от Министерства обороны Российской Федерации. Те люди, которые там были, – это герои. Это даже не Брестская крепость. Из Брестской крепости ее начальники унесли ноги в первые же дни войны. Ее защищали майоры, капитаны, старлеи и рядовые. А это реальные герои, которые в нечеловеческих условиях, в колоссальном меньшинстве держали бой… Всему приходит конец. Насколько я понимаю, верховное командование Украины дало команду с тем, чтобы они сдались в плен. Но не просто, а речь идет об обмене военнопленными. Дальше мы посмотрим, как будет поступать Российская Федерация. В аналогичных ситуациях в прошлом, когда враг оказывал такое сопротивление, когда этот противник сдавался, выигравшая сторона ему отдавала почести. По легенде, когда Петр I выиграл битву под Полтавой, он обнял и расцеловал попавших в плен шведских генералов и сказал им спасибо. Если у представителей военных кругов Российской Федерации есть воинская честь, достоинство, они должны отдать честь этим бойцам-героям и отпустить их или обменять на российских пленных. Но я боюсь, что подлая сущность путинского режима не позволит так поступить. Вместо этого будут пляски с бубном о том, что их надо судить как террористов.

Мумин Шакиров: Надо дать возможность Путину сохранить лицо. Об этом говорят как европейские политики, так и некоторые американские. Не победит ли эта линия поведения западных акторов, чтобы остановить войну на невыгодных для Украины условиях?

Юрий Швец: Она не должна победить, потому что, с точки зрения военных экспертов в Соединенных Штатах и в НАТО, для этого нет никакой необходимости. У Путина в руках колоссальный пропагандистский аппарат, который превратит для российского народа любое его самое страшное поражение в колоссальную победу. Поэтому лицо Путина – это последнее, о чем надо заботиться Западу. Пусть он заботится о своем так называемом лице сам, вместе со своими пропагандистами.

Как Путин принял решение начать войну в Украине?

Мумин Шакиров: Война в Украине идет почти три месяца с огромными потерями с обеих сторон, включая жертвы среди мирного населения. Но как бы ни развивались события дальше, уже сейчас очевидно: изначальный план вторжения российской армии в Украину провалился. Крупные города захватить не удалось, про денацификацию и демилитаризацию уже забыли. Но все идет по плану, утверждают в Кремле. Президент России лично двигает войска на карте. Об этом написал наш гость в издании "Важные истории" – Роман Анин.

Роман, как Путин принял решение начать войну в Украине и кого он привлек в качестве соавторов этой идеи?

Роман Анин: Когда началась война, мы поговорили примерно с десятью людьми. И все отвечали ровно одно и то же о том, почему было принято это катастрофическое решение, почему не была дана должная оценка тому, что может случиться в Украине. Как утверждают источники, Владимир Путин в последние годы самоизолировался, эта изоляция как физическая, так и информационная. Из-за того, что Путин ограничил свой круг общения тремя-пятью наиболее доверенными людьми, до него стало сложно доносить альтернативную информацию. Он стал полагаться только на мнение спецслужб. Тогда ключевым стал вопрос о том, что эти спецслужбы пишут в своих справках. Мы говорили со многими людьми, которые знакомы с работой так называемой "большой" Пятой службой ФСБ. Это разведка внутри ФСБ, которая, по сути, занимается сбором разведывательной информации в бывших странах СССР. Они говорят, что там очень низкий уровень подготовки людей, и не столько из-за того, что так сложилось исторически, а потому, что Владимир Путин в последнее время перестал воспринимать информацию, которая не соответствует его взглядам на мир. Грубо говоря, ни один сотрудник ФСБ не может написать в своей справке о том, что в Украине у власти не нацисты, никто в Харьковской области российскую армию не будет встречать с цветами. Нужно писать то, что хочет увидеть начальник.

Мумин Шакиров: Зачем Путин взял на себя руководство военной операцией в Украине, чуть ли не руками водит по карте и отдает приказы командирам частей и подразделений? Как мы видим, Суворов из него никакой, воюет числом, а не умением.

Роман Анин: Это проявляется не первый раз. То, что мы видим в 2022 году, – это некое следствие тех относительно легких успехов, которые у них случились с 2008-го по 2020 год. В 2008 году в Грузии они справились без всяких проблем в течение пяти дней. В 14-м году в Крыму они справились вообще без единого выстрела. В Сирии тоже относительно все легко. Владимир Путин не раз подчеркивал, что во многом успех этих операций был обеспечен тем, что он лично нажимал на кнопки. Например, это он говорил про Крым. Он явно хвастался тем, что все удалось потому, что он лично руководил спецоперацией. Здесь он делает то же самое. Об этом говорят американская разведка и другие наблюдатели. Это приводит к колоссальным потерям российской армии. Чего стоит только так называемая операция в Белогоровке, где целый батальон, тактическую группу потеряли из-за тупости командования.

Мумин Шакиров: Провал операции в Киеве и под Харьковом – это его личный крах с потерей жизней тысяч солдат и офицеров, большого количества военной техники?

Роман Анин: Безусловно, так. Даже если бы он лично не двигал танки на карте, он, как главнокомандующий, несет ответственность за все, что происходит на фронте.

Мумин Шакиров: Что говорят ваши источники о его страхах? Насколько он ограничил круг общения, и не служит ли это препятствием для получения реальной информации о том, что происходит в стране и на линии фронта?

Роман Анин: Безусловно, так. Это информационная изоляция, помимо физической. У него огромное число страхов. Прежде всего это всякие страхи, связанные с покушением, с отравлением, именно поэтому он постоянно меняет круг лиц, которые его обслуживают. Последние 10 лет на ключевые посты выдвигаются люди из его личной охраны: Дюмин, Миронов, многочисленные губернаторы. Ближе Миронова сейчас, наверное, к нему нет человека, он его называет чуть ли не своим сыном, а это его адъютант и личный охранник. Кадровая политика в России строится на страхах и паранойе.

Мумин Шакиров: Кто принял решение уходить из-под Киева и Харькова и сосредоточиться на Донбассе и юге Украины, вплоть до Николаева и Запорожья, где у российской армии есть реальные успехи?

Роман Анин: Я не знаю, кто конкретно принимал это решение, но думаю, что конечным звеном все-таки был президент. Они видели, к какой катастрофе это все шло. Если бы они задержались в Киевской или в Черниговской области, где несли колоссальные потери, то могли потерять всю группировку. У них не оставалось другого выбора, кроме как отвести войска и сосредоточиться на более мелких задачах.

Мумин Шакиров: Что связывает людей из близкого окружения Путина: страх оказаться в немилости, общая идея или только деньги и благополучие, которое во многом сейчас пущено под откос из-за войны в Украине?

Роман Анин: Изначально это окружение составляли его сослуживцы по КГБ, его коллеги по мэрии, его питерские друзья. И у всех этих кругов были разные мотивации: где-то была коррупция, где-то были общие ценности (если мы говорим про КГБ), где-то было еще что-то. А сейчас этот круг сильно изменился. Те, кто остался в этом кругу, совсем не думают про деньги, скорее, уже про самовыживание. Приближенные к Путину понимают: они подвели страну и себя к катастрофе, и у них почти не осталось шансов выбраться из этой ситуации без Гааги или без смерти. Этот страх и это понимание – главный фактор, который держит их вместе.

Мумин Шакиров: Вы говорили о том, что Путин и его ближайшее окружение – сегодня это солдаты "холодной войны", которые хотят взять реванш. То, что мы сейчас видим, выбило у них почву из-под ног? Или они одержимые, как религиозные фанатики, и хотят все-таки отомстить Западу?

Роман Анин: Они интерпретируют все происходящее как подтверждение своего взгляда на мир. Они видят, что проигрывают в Украине, и не делают вывода о том, что они просчитались. Они делают такие выводы: "Запад такой коварный. Лишнее подтверждение того, что там мы воюем не с Украиной, а с НАТО". И все военные поражения только лишний раз утверждают их в этих взглядах на мир.

Мумин Шакиров: На этой неделе вы выпустили еще одно расследование под названием "Мюнхенская дочь Владимира Путина". Выясняется, что у его дочери Катерины Тихоновой новый избранник – артист балета Игорь Зеленский, и она в последние годы жила с ним на две страны – Россию и Германию. Что дают нам эти знания из личной жизни президента России? Становится ли Путин более уязвимым?

Роман Анин: Я не думаю, что он становится более уязвимым. Я думаю, что это важное знание для всех нас. После того, как началась война, пропагандисты и сам президент говорили о том, что "все люди в России, ориентированные на Запад, – это национал-предатели". Расследование показывает, насколько лицемерны эти заявления, учитывая, что его дочь и неофициальный зять все это время жили в Германии.

Мумин Шакиров: Насколько для Путина ценна его большая семья с учетом бывшей жены, любовниц или сожительниц, детей и внуков, судя по разным расследованиям? Готов ли он пустить под откос этот мир, имея десяток близких родственников, у каждого из которых, наверное, есть в этой жизни планы и надежды?

Роман Анин: Так он уже это сделал. И это говорит о том, что у этого человека напрочь слетели тормоза. К сожалению, ушла рациональность в решениях. Он никогда не был большим блюстителем прав человека, законов и всех других, на его взгляд, бессмысленных достижений демократии. Однако у него были сдерживающие факторы. К сожалению, в 2014-м и к 22-му году они совсем пропали – может быть, из-за предчувствия своего близкого конца, из-за болезни, из-за чего-то еще. Он не считается с жизнями 140 миллионов россиян, уже не говоря о десятках тысяч убитых в Украине.

Завод Renault уходит из России

Мумин Шакиров: О том, как реально может сложиться судьба проекта "Возвращение "Москвича", который лоббирует лично мэр Москвы Сергей Собянин, я побеседовал с Сергеем Асланяном.

Сергей, вы когда-нибудь садились за руль "Москвича"?

Сергей Асланян: У меня трагический опыт обладания несколькими "Москвичами". Я изъездил и 412-й, и 2141, даже на 407-м я ездил. Это очень специфические впечатления.

Мумин Шакиров: Какие впечатления оставила машина?

Сергей Асланян: Главная особенность "Москвича" – он всегда неисправен, но он всегда вас довезет. "Москвича", у которого ничего не отваливается, ниоткуда не течет и все исправно, не бывает, вне зависимости от того, какой модельный год, какой пробег у этой машины. У меня был, например, новенький 41-й, с конвейера, мне завидовал весь двор. Эту машину нужно было после завода собрать по новой несколько раз подряд. У меня был подержанный 41-й "Москвич", который раз в неделю отправлял меня в сервис, потому что у него были применены такие технологии, которые не всегда позволяли починить его на коленке в гараже. 412-й "Москвич" – это машина, которая к 100-тысячному пробегу обычно подходила где-то с двумя-тремя "капиталками" по двигателю. У 41-го "Москвича" до гробовой доски коробка делалась по обходной технологии. У 412-го, несмотря на покупку чужих технологий, постоянно были недомогания, его знаменитый мотор, ворованный у BMW, не был тем эталоном. Все эти машины страдали либо комплексом болезни, либо своими индивидуальными недомоганиями, но это всегда была изнурительная слесарная битва за способность каждый день хотя бы куда-то поехать.

Мумин Шакиров: Московская мэрия обещает в 22-м году запуск производства автомобилей под брендом "Москвич" на бывшем заводе "Renault Россия". Что представляет собой производство Renault на территории бывшего АЗЛК?

Сергей Асланян: Завод Renault – это конечная точка логистических цепочек, куда со всего земного шара свозили комплектующие для финальной сборки. Это не завод полного цикла. Там нет штамповки. Там есть только подсборка и финальная сборка. Туда привозят чужие штампованные детали, сваривают, красят и собирают в единый автомобиль. Это завод единственной платформы. Это не гибкая технология, про которую мы читаем у BMW и Mercedes. Это завод, который умеет делать только один типаж автомобилей на платформе В0. Платформа В0 официально выкуплена нами, поэтому она наша. Но если кто-то вздумает выпускать там другую машину, неважно какую, для этого нужно будет вынести до последнего гвоздя и болта все из цехов и принести туда новые технологические линии, оборудование, конвейеры. А вокруг построить еще с десяток аналогичных цехов и маленьких заводиков по выпуску всего остального. Иначе не заработает.

Мумин Шакиров: Вы сказали, что не будет никакого "Москвича" ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра. Почему?

Сергей Асланян: Прежде всего, не существует никакой готовой разработки. Так, чтобы взять с полочки папочку – а там, пожалуйста, уже готовая к производству модель. У нас конструкторская школа последние десятилетия занималась традиционным для себя изучением западных образцов и профанацией. И когда, например, нашей стране понадобился автомобиль "номер один" для президента, мы решили сделать проект "Кортеж", результатом которого стал лимузин Aurus. НАМИ, как самая квалифицированная инженерная школа, как наш научно-технический центр прогресса, с этой задачей не справился и взял платформу Volkswagen Phaeton. Поэтому наш президент ездит не столько на полностью оригинальной разработке "Сделано в России", сколько на ошметках того немецкого, что не пригодилось Германии. Притом что Aurus – это машина, которая, мягко говоря, не на 100% наша. Многие технологические решения и комплектующие, в принципе, нам не по зубам, как, например, пневматическая подвеска, купленная у китайцев под ключ, заказанная им, исполненная. И если вдруг у президентского лимузина по какой-то причине пневмобаллон сдуется, то нам придется фельдъегерскую почту отправлять срочно в Китай для того, чтобы оттуда пришел какой-нибудь запчастевый инструмент, материал или сам этот пневмобаллон. Собянин говорит: "Мы сделаем автомобиль". Кто сделает этот автомобиль? Его негде заказать, его некому создать. Это работа, стоимость которой начинается от одного миллиарда долларов и занимает от пяти лет в том случае, если вы знаете, что делать, и умеете. У нас таких людей нет. У нас пример тому – AVVA, проект Березовского, когда мы решили чуть-чуть выйти за рамки стереотипа и на заводе с налаженным производством создать новую модель того типажа и типоразмера, который для этого завода не характерен. Мы созидали то, что у нас получилось под названием Lada Kalina, 15 лет, и то она у нас вышла убогой, позавчерашнего дня и не получилась. Когда Собянин говорит "мы сделаем "Москвич", он не то что не сделает "Москвич", он даже не сможет громким голосом обозначить свою просьбу: "Люди добрые, кто-нибудь придите и сделайте!" Некому.

Мумин Шакиров: Оппоненты вам скажут, что вы настоящий русофоб: "Россия богата талантами! Неужели у нас нет Кулибиных, которые могут придумать машину и на государственные деньги запустить сборочную линию?"

Сергей Асланян: Единственное, что могут оппоненты, – это сказать, что я русофоб. Никаких других аргументов у них нет. Мы купили всю нашу автомобильную промышленность под ключ – завод Форда, который Горьковский автозавод, "АвтоВАЗ", который Fiat. У нас нет своих собственных производств, компетенций. Все, чем занимался отечественный автопром, – это заимствование, воровство. И было такое научное явление инженерной школы, которая преподавалась в институтах студентам, которое называлось "обойти патент".

Мумин Шакиров: Что инородного было в "Москвиче"?

Сергей Асланян: Например, у 41-го "Москвича" кузов Simca-Chrysler, у которой подвеска Audi 100, печка Saab, сиденья Recaro и наш уфимский двигатель, BMW. Так что талантов, чтобы украсть и приспособить, у нас хватает, а для того, чтобы сделать новый двигатель, новую подвеску, новую машину, печку, сиденья, руль, за последние 100 лет не отмечено. У нас незаимствованная модель – это "Нива". Мы создали машину, аналогов которой в тот момент действительно не было. Она стала родоначальником кроссоверов на планете Земля. Сколько поколений сменилось кроссоверов у Toyota? Пять. Сколько поколений кроссоверов сменилось у остальных конкурентов? Сколько поколений кроссоверов сменилось у "Нивы"? Мы один раз сделали машину, которая требовала развития, допиливания и имела право на второе, третье, четвертое, пятое поколение, но мы по сию пору делаем ту же самую "Ниву". Причем так получилось, что за 45 лет ее производства почему-то локализация не равна 100%. У "Нивы" стоит цилиндропоршневая группа американской компании Federal Mogul. Мы разучились делать поршни и поршневые кольца. Что, в России нет талантов и Кулибиных, которые могут на суконно-посконную "Ниву", сделанную из лыка без единого гвоздя, придумать какие-то поршневые кольца и поршни? А нет.

Мумин Шакиров: Зачем тогда мэр Москвы Сергей Собянин пообещал Путину и автовладельцам переоборудовать завод Renault в Москве и наладить выпуск "Москвичей"? Какую цель он преследовал, давая эти невыполнимые обещания?

Сергей Асланян: Он пытается быть политиком, а политик – это человек, который никогда не делает никакого дела, но всегда что-то должен обещать. Если Собянин хоть что-нибудь понимал бы в такой отрасли, как автомобильная, то он поостерегся бы выступать с подобными заявлениями. Московское правительство и при Собянине, и до Собянина, в принципе, не сильно блистало профессионализмом, и завод ЗИЛ был похоронен, завод "Москвич" был похоронен, а они были в управлении у столицы. В Москве скончался завод "Серп и Молот", все производства. Сейчас, когда мэр заявляет, что он взял завод Renault на баланс, сохранит рабочие места (а там работают импортные рабочие), и там будет выпускаться несуществующий автомобиль, то для политика это простительно. А на самом деле выпускаться там не будет больше ничего, эта земля уйдет под жилую застройку. Но для отвода глаз нужно говорить слова.