В трех регионах России объявили режим чрезвычайной ситуации из-за лесных пожаров, сообщили в МЧС: это Красноярский край, Бурятия и Иркутская область.
Ранее губернатор Красноярского края заявлял, что с пожарами бороться не нужно, это в основном естественное явление.
По данным "Авиалесоохраны" на 29 июля, огонь прошел 2,7 млн гектаров леса. Дистанционный мониторинг ИСДМ-Рослесхоз показывает, что площадь пожаров уже составляет 3,4 миллиона гектаров.
Корреспондент Настоящего Времени узнала, как в российском законодательстве появились "зоны контроля", в которых пожар можно не тушить, что происходит из-за задымления в крупных сибирских городах и к чему эти пожары могут привести, кроме потери сгоревшего леса.
Красноярск. Датчики на балконах
"Для нас режим "черное небо" – дело обычное. Как погоду посмотреть, – рассказывает житель Красноярска Игорь Шпехт. – Раньше власти говорили нам, что это из-за автомобилей. А супруга бывшего губернатора (по профессии – врач) отвечала в 2016 году, что "если убрать чёрное небо из сердца, все видится по-другому".
Жителей города такое отношение возмутило. В 2017 году они вышли на первый митинг "За чистое небо". "В какой-то момент мы стали не то что задыхаться, мы стали видеть воздух, которым дышим, – продолжает Игорь. – Но я понимал, что нужна какая-то аргументация, нужны цифры". Так он создал проект Nebo.Live – независимый мониторинг состояния воздуха. На деньги от пожертвований всех тех, кто хотел узнать, чем дышит, Игорь с коллегами закупили измерительные приборы. Их установили на балконах жителей Красноярска. Сейчас их 16 штук по всему городу.
"В воздухе порядка 300 загрязняющих веществ. Ставить 300 датчиков на каждое из них невозможно. Мы стали искать какое-то вещество, которое бы стало маркером. Если его много в воздухе, значит, и другие загрязняющие вещества тоже присутствуют. Под это вещество очень хорошо подходит мелкодисперсная пыль РМ2.5. Она представляет собой в большой степени сажу, которая содержится в выхлопах автомобилей, предприятий. Это очень хороший маркер".
Когда случились пожары, датчики это зафиксировали, показав превышение РМ2.5 намного сильнее обычного. Средний показатель – это 20 мкг/м³, а в момент пожаров он достигал 120 мкг/м³.
Выгорело 11 миллионов гектаров. "Но сезон еще не окончен"
Задымление от пожаров ощущается не только в Красноярске, сейчас дым уже перевалил за Урал. "Этот год отличается тем, что дым потянуло на запад. Чаще всего он движется на восток или на север", – объясняет Григорий Куксин, руководитель противопожарного отдела Гринпис России.
"Сейчас в стране выгорело примерно 11 миллионов гектаров только лесов, – говорит Куксин. – В рекордно плохие годы выгорало 12-13 миллионов. Но сезон еще не окончен".
Почему такая пожарная ситуация возникла? Вячеслав Харук, заведующий отделом экологии и мониторинга леса Института леса им В.Н.Сукачева Сибирского отделения РАН, связывает это с потеплением климата.
"Что это значит? Влаги больше испаряется, в атмосфере скапливается больше энергии. Она должна где-то выделиться. В одном месте она может выделиться в виде гроз или проливных дождей, в другом – в виде засухи. У нас каждый год в Сибири формируется антициклон. Мощность этого антициклона тоже зависит от того, насколько он подпитывается энергией. И потепление климата приводит к тому, что такие антициклоны могут становиться более устойчивыми. Сейчас он уже три недели не двигается. Там зона повышенного давления, там не выпадают осадки, там очень жарко", – рассказывает Вячеслав Харук.
Другая причина – это человеческий фактор. По мнению Григория Куксина, основная часть пожаров все-таки начиналась там, где побывали люди – а именно на вырубках. Там сжигали порубочные остатки, разводили костры, но региональные власти принимали решение не тушить эти пожары. Таким правом субъекты РФ обладают с 2015 года, вышел приказ Минприроды России "О внесении изменений в правила тушения лесных пожаров". И появились так называемые зоны контроля.
Зоны контроля: "Решение приняли от бедности"
"У нас очень большая страна, но не очень большая плотность населения, – объясняет Куксин. – Есть много труднодоступных территорий. Раньше не было космического мониторинга, и никто не знал что там, на Севере, горит. Когда же он появился, стало видно, какие территории горят. Зоны космического мониторинга были поделены на два уровня. И зона второго уровня – это как раз та зона, где пожары обнаруживают, но не тушат, потому что туда нельзя долететь на самолете или вертолете. Слишком далеко, чтобы тушить, и слишком дорого. Регионам дали право не тушить эти пожары, потому что это экономически нецелесообразно. Решение о создании зон контроля было принято от бедности".
Выделение этих территорий, по словам Куксина, происходило по заявкам самих регионов. В результате в эти зоны попали леса, где ведется лесное хозяйство, леса, которые находятся в аренде, а также некоторые населенные пункты.
"Населенных пунктов в лесной зоне много, и они изначально находятся из-за своего расположения в потенциальной опасности, – говорит начальник ФБУ "Авиалесоохрана" Виталий Акбердин. – Если в десятикилометровой зоне от населенного пункта возникает термоточка, мы сразу начинаем взаимодействие с МЧС и ставим этот населенный пункт на особый контроль. Но никаких точных критериев и нормативов нет, потому что все зависит от погодных условий. Сейчас в Красноярском крае, Иркутской области и Якутии есть несколько таких небольших населенных пунктов, жилых и нежилых, куда пожар уже подобрался на расстояние 10 км. Там в окрестностях уже работают пожарные и проводятся все необходимые противопожарные меры".
"Спасти населенные пункты можно, но сложно избавиться от дыма, даже если идеально отработают лесники, пожарные, а они в очень тяжелых условиях сейчас находятся. "Авиалесоохрана" на пределе там работает", – рассказывает Куксин.
"Авиалесохрана" мониторит ситуацию круглосуточно, информацию о всех найденных термоточках передает в регионы. Но субъекты РФ имеют право принимать решение о том, чтобы не тушить пожары, если они действуют в зонах контроля. И принимают – потому что тушить такие пожары дорого и трудно.
"Это удаленные территории, куда можно доставить людей только на самолете или вертолете, – объясняет Акбердин. – Это несколько часов полета. Потом нужно перебрасывать пожарных с кромки на кромку, а рядом заправки нет, инфраструктуры нет. Сейчас на тушении пожаров на тех территориях, куда можно добраться на самолете или вертолете, задействованы более 3000 человек и 50 воздушных судов".
Такое тушение – это ручной вид работы, потому что на эти территории не доставить технику. Люди вручную окапывают кромку лопатами или кирками. В некоторых местах Красноярского края и Иркутской области из-за сильного задымления нет авиасообщения, поэтому людей не получается перебросить с одного пожара на другой.
По мнению Григория Куксина, главная проблема – недостаточное финансирование регионов: "На Якутию или Хабаровский край выделяется столько же средств, сколько на Московскую область. Но это совершенно несопоставимо. Понятно, что Московской области хватает денег на любой пожар. Даже очень сложный пожар, который был в этом году, удалось быстро потушить. Но в Сибири даже близко нет таких сил, поэтому, к сожалению, там приходится выбирать, куда закинуть парашютистов".
Как выбрать между пожаром и наводнением. И почему они связаны
Эту же мысль подтверждает Александр Деев, добровольный пожарный из Иркутска и координатор движения "Перекрестное добровольчество": "У нас регион большой, ресурсы ограничены, и силы брошены на наводнение, потому что там есть прямая угроза населенным пунктам".
Солбон Санжиев, начальник штаба добровольцев "Добровольческого корпуса Байкала" считает, что именно пожары и вырубка леса стали причиной наводнений: "Лес является аккумулятором воды. Даже если проходят сильные дожди, вода не так сильно наполняет реки. Но когда сгорает лес, аккумулировать воду некому".
О том, что пожары и наводнения могут быть взаимосвязаны, говорит ученый Вячеслав Харук: "Если есть лес, то часть влаги после ливней перехватывается древесным пологом, подлеском. Если лес сгорел или был вырублен, то вода, как в ванне, скатывается по водотокам, что способствует наводнениям".
Леса, пройденные пожаром, не всегда восстанавливаются. По словам Вячеслава Харука, часть из них может быть на долгие годы захвачена травостоем и кустарниками. И даже если семена деревьев начинают прорастать, они не могут выдержать конкуренции. А когда травы много, она высыхает и становится причиной для новых пожаров.
Для избежания таких ситуаций, как этим летом, по мнению Григория Куксина, необходимо принять две важные меры. Во-первых, пересмотреть само зонирование, разрешенное приказом 2015 года. На его взгляд, до Урала зон контроля просто не должно быть, а в Сибири их нужно сократить и убрать оттуда населенные пункты, дороги и леса, которые кто-то использует.
Во-вторых, необходимо четко регламентировать, по каким критериям регион может отказаться от тушения и кто персонально будет за это отвечать. "Если и то, и другое будет принято, ситуация изменится. На это потребуется дополнительное финансирование, но можно будет избежать таких катастроф", – считает Куксин.
Уже после публикации этого материала глава Минприроды Дмитрий Кобылкин поручил Рослесхозу пересмотреть границы зон контроля, "чтобы не только исключить вероятность перехода лесных пожаров на населенные пункты и объекты экономики, но и предотвратить задымление населенных пунктов".